— А что вы везете так срочно? — поинтересовался Сергеев. — Может, поместимся все же?
— Да катитесь вы отсюда к чертовой матери, — каким-то охрипшим, неестественным голосом закричал шофер, не поднимая головы, — что я, каждому обязан докладывать, что ли? Идите своей дорогой!
— Видишь, — Калмыков дернул за рукав Сергеева, — я же говорил, без денег ничего не получится. Пошли, Пашка!
«А что они все-таки везут?» Быстро обойдя машину, Калмыков из свойственного молодости любопытства приподнял край брезента. В лицо ударил теплый запах крови и мяса.
— Свиньи, — шепотом определил Митя, — только что заколоты. Откуда он их везет, как ты думаешь?
— Пошли! Нечего время терять, — тянул его за рукав Сергеев, — какое тебе дело?
Друзья двинулись дальше.
— Послушай, — вдруг остановил товарища Калмыков, когда они шагов через триста подошли к перекрестку, где шоссе соединялось с проселочной дорогой, — послушай, Сергеев, а откуда он все-таки их везет? Тут рядом и бойни-то нету.
— Откуда, откуда, — передразнил Сергеев, — ясно откуда, из совхоза «Красный партизан». Там свиней выращивают, не знаешь, что ли? Пошли быстрее. Я, знаешь, как с тяжелыми опоками днем намаялся, спать охота.
— Нет, постой! — Калмыков вдруг перешел на шепот. — Чует мое сердце, здесь что-то нечисто. Сейчас такое время, что свиней еще не колют. И потом, почему они не освежеваны? Из кузова даже кровь капала.
Волнение товарища подействовало на Пашу.
— Пошли, — порывисто сказал он, повернув назад, — мы только проверим документы у шофера и номер машины запишем на всякий случай. — Хотя, наверное, ты ошибаешься, — добавил он.
Но проверять документы комсомольцам не понадобилось. Увидев, что ребята спешно возвращаются, шофер, закрыв лицо согнутым локтем, бросился бежать в поле. Сильные, ловкие ребята довольно быстро нагнали его, с ходу повалили на землю. Пряча лицо, он яростно сопротивлялся.
— Еще ругался, — сердито бормотал Митя, — еще ругался, собака! Говори, откуда свиней везешь? — Тяжело дыша, Калмыков нагнулся к шоферу, связывая ему руки ремнем. — Ты?! Вот тебе раз! — воскликнул он, отпрянув. — Да ведь это же Болтов из штаба!
— Ты что? Не может быть! — Сергеев поспешно наклонился. — Болтов? Как ты очутился в машине? Чего ж ты убегал от нас?
— Развяжите, — не отвечая на вопрос, тяжело дыша, потребовал Болтов. Он напряг мускулы, пытаясь разорвать ремень. Затем выругался.
— Да развяжите скорее, вы что, с ума сошли?
Сергеев, начавший уже развязывать ремень, вдруг выпрямился.
— Постой, постой, а почему ты везешь неосвежеванных свиней? Ты же, говорят, теперь на бойне работаешь? Но там как будто так не делают. На месте и свежуют. Верно, Калмыков?
— Я тебе уже говорил, что не делают. Нигде так не делают, вот что странно. Иди-ка сюда.
Еще раз заглянув в кузов и посоветовавшись шепотом, друзья решительно заткнули Болтову рот носовым платком, связали ноги рубашкой Сергеева и положили его под куст прямо на мокрую землю.
— Подождем твоих спутников, — мягко объяснил Калмыков. — Ты, Болтов, не обижайся. Сам бы так же сделал. Из кузова-то кровь капает.. И свиньи плохо забиты, одна даже еще ногой как будто дергает, понимаешь...
...Укрывшись за кузовом машины, друзья стали терпеливо ждать.
— Попадет нам по первое число, — внезапно проговорил Митя Калмыков, — а вдруг он никакой не преступник, просто так побежал? Не узнал нас, думал, к примеру, что ограбить хотим. Вот будет позор! Может, развяжем?
— Брось! — зло ответил Сергеев. — Заварил кашу, а теперь на попятный? Нет уж, давай до конца, вот только без рубашки холодно.
Ответить Калмыков не успел. От домика отделились и направились в сторону машины два человеческих силуэта.
— Дождь еще брызжет, черт, — выругался Сергеев, — ничего не видно.
Люди приближались к машине.
— Что-то шофера нет, — проговорил один из них, — заснул, что ли?
— Заснешь тут, как же, — хрипло ответил другой. — Эй, Болт, — крикнул он вполголоса, — ты где?
Не сговариваясь, ребята вскочили. Но тут произошло неожиданное: один из неизвестных резко выбросил вперед руку, раздался негромкий сухой треск. Сергеев вскрикнул. В тот же момент ранивший его человек повернулся и бросился бежать, чуть прихрамывая. Другой, замешкавшись на секунду, засеменил за ним. Эта секунда решила его судьбу.
Воспользовавшись заминкой, ребята быстро настигли его, ударили по голове, скрутили назад руки.
Человек с пистолетом, высоко вскидывая ноги, бежал по пустырю. Пробежав метров двести, он остановился, еще раз выстрелил и уже медленнее побежал дальше. Пуля просвистела высоко над головами.
— Брось, не догоняй, — хрипло проговорил Сергеев товарищу, — рытвины там, канавы. Да одному и несподручно, а у меня рука ранена.
— Покажи, — нагнулся Калмыков. — Ух ты, кажется, в ладонь навылет. В больницу скорее надо, кровь сильно идет.
— Ничего, я пока платком перетяну. Ну и птиц, кажется, мы поймали, а? Гляди только, чтобы не ушли.
Калмыков угрожающе шагнул к связанным.
— Я им так руки перетянул — не пикнут. Жаль только, штаны теперь у меня сваливаются.
— А ты у Болтова ремень возьми.
— И то правда.
Посоветовавшись, комсомольцы решили, что кому-нибудь одному отправляться за помощью нельзя — опасно. Да и другому здесь оставаться тоже нельзя. Вполне вероятно, что в домике остались сообщники воров. Единственный выход — срочно везти в город тех, кого удалось задержать. Стали заводить машину. Стартер, завывая, гудел, но мотор почему-то не работал. Сергеев зло выругался.
— Что будем делать?
— Нести одного на спине сможешь? — спросил Калмыков. — Болтова, он, кажется, полегче.
— Смогу, — подумав, ответил Паша, — а машина? Этих унесем — машину угонят? Пойди потом доказывай, что в ней было.
А мы сейчас. — Калмыков полез в кабину, достал инструменты. Выпустив из баллонов воздух, он закинул ключи, домкрат и насос в канаву.
— Теперь не уведут, — удовлетворенно кивнул он головой. — Паша, давай нагибайся, я помогу взвалить твоего на спину.
Через минуту друзья, пошатываясь под тяжестью живого груза, двинулись к городу.
— Не брыкайся, — кряхтя, посоветовал Калмыков своему «ездоку», — а то опущу на землю да морду набью, слышишь? Чего молчишь?
— Он не ответит, — проворчал через несколько минут Сергеев, — я ему рот рукавицей шоферской заткнул.
Паша поморщился от боли. Висящая плетью рука начала сильно ныть. Болтов оказался очень тяжелым и все время сползал со спины.
«Перекресток близко, — подумал Сергеев, — там передохну у кустиков». Он с надеждой всматривался в. темноту. Наверно, именно потому, что Паша так жаждал поскорее добраться до этих кустов, он и заметил, что за одним из них кто-то шевелится.
— Митя, гляди, — повернулся он всем туловищем к товарищу, — там...
Договорить он не успел. Из кустов раздался выстрел. Болтов на его спине сильно дернулся. Сергеев упал на мокрый асфальт. Рядом с ним, сразу оценив обстановку, упал Калмыков и загородил себя связанным бандитом.
Несколько минут прошло в напряженном ожидании. Но больше ничего не было слышно, лишь монотонно шуршал дождь да в груди у обмякшего Болтова что-то клокотало и булькало.
— Это он в меня метил, а я как раз к тебе повернулся, он в своего и угодил, — вдруг тихо сказал Сергеев и скрипнул зубами. — Ух, не могу, прямо на руку свалился. Больно. И оружия нету.
— Встать сможешь? — так же тихо спросил Митя.
— Придется.
— Ну, тогда вставай и Болтовым прикрывайся, я тебе его на плечи подам. Если хотят, пусть в своих бьют.
Как бы в ответ на эти слова Болтов перестал хрипеть, еще раз дернулся и затих.
— Понесли, — решительно скомандовал Калмыков, — помрет еще у нас на руках.
Выстрелов больше не было.
Минут через десять комсомольцы встретили на шоссе двух рабочих. Те сбегали за милиционером.
— Мокрая ночь сегодня, — сказал через полчаса сотрудник уголовного розыска, смотря на руку Сергеева, — крови сколько! В машине-то полкузова натекло от свиней. А этот ваш Болтов мертв, зря тащили.
...Под утро директор свиносовхоза «Красный партизан» Прокопий Иванович Чиженюк зажег в комнате свет и разбудил дочку.
— Люся, — растерянно сказал он, держась за сердце и с усилием глотая воздух, — проснись! Какие-то люди племенных свиней порезали, которых мы на выставку готовили... В Москву... Годы труда... и сторожа вот... зачем же они?..
Внезапно побагровев, Прокопий Иванович рухнул на пол. Потрогав зачем-то дрожащими пальцами губы, Люся закричала и в одной рубашке выбежала на крыльцо.
— Сторож умер от отравления опиумом, — дал через день заключение судебный врач, анатомировавший Сидорова. — Курил папиросы с опиумом, — пояснил он, — так называемый «план». Страшно вредная штука. На посту курил — двадцать один окурок нашли. Двадцать один удар по организму. Сердце не выдержало. Интересно, где он их достал?
ВТОРАЯ ЖИЗНЬ ЖЕНЕЧКИ ВОЛКОВА
«Радиотехник Евгений Александрович Волков — хороший, добросовестный работник, технически грамотен, политически развит, морально устойчив. Пользовался заслуженным авторитетом у сослуживцев».
Такую характеристику предъявил год назад молодой человек среднего роста, с тоненькими черными усиками и еле заметной хромотой левой ноги начальнику отдела кадров одной из проектных организаций.
— А чертить умеете? — спросил начальник, с удовлетворением прочитав характеристику. — Учить не придется?
— Что вы, — молодой человек еле заметно улыбнулся. — Я ведь техник-конструктор. Конечно, умею.
Начальник, кивнув головой, передал характеристику инспектору по кадрам.
— В пятый отдел, — распорядился он, — к Трубецкому.
Так Женечка Волков начал свою жизнь на новой работе. Потянулись дни, месяцы. Ничего плохого о нем сослуживцы сказать не могли. Трудолюбив, в меру настойчив, звезд с неба не хватает, но исполнителен, вежлив. «Да и не обязательно всем звезды с неба хватать, — шутили сослуживцы, упоминая о Женечке, — иначе скоро звезд не останется».