Тед Нельсон
Глава 18Первая мысль – лучшая мысль
Первая мысль
Насколько мне известно, Тед Нельсон первым придумал, как именно можно преобразовать новые типы массмедиа в цифровой формат, распространять их в сети и взаимодействовать с ними[105], причем он занимается этим еще с 1960 года. Тед начал так рано, что даже не представлял себе основных видов контента вроде оцифрованных изображений, потому что тогда еще не было даже представления о компьютерной графике (вскоре об этом позаботится Айвен Сазерленд[106]).
Изначально Теда посетила мысль, что вместо чтения текста в том виде, в каком его излагает автор, можно пойти более сложным путем и расположить фрагменты текста в новой последовательности, чтобы создать производное повествование, не внося изменений в оригинал и не теряя исходный текст. Теперь мы называем его изобретение «гибридным веб-приложением», но тогда, насколько я могу судить, в его идее впервые воплотилось осознание того, что цифровые системы способны аккумулировать и реорганизовать медиа с целью внедрения новых способов социального взаимодействия и выражения мыслей.
Отказ от излишней детализации своих взглядов пошел на пользу Теду, выступившему в роли первопроходца. Возможно, главная задача поиска наилучшего применения цифровых сетевых технологий на практике, возложенная на всех нас, заключается в том, чтобы вернуться примерно к тому же, с чего начинал Тед.
В его представлении каждый из нас должен был стать вольным игроком на всемирном интернет-рынке. Может показаться, что, когда остается только одна площадка, разнообразие предложения уменьшается, хотя на самом деле оно только возрастает.
На смену отдельным интернет-магазинам вроде тех, которыми владеют Apple и Amazon, придет один всеобщий универмаг, в котором каждый будет VIP-персоной, одновременно выступая в роли покупателя и продавца. Вам больше
Тьюринга от ACM в 1988 за создание «Sketchpad» – прообраза будущих систем автоматизированного проектирования, имеющего ранний прототип графического интерфейса. – Прим. ред. не придется сохранять отдельные пароли и аккаунты для разных интернет-магазинов. Это довольно хлопотно, к тому же такая ситуация не предусматривает наличие большого количества магазинов. Нынешнее положение дел повторяет ненужные ограничения, которые не следовало бы перенимать от традиционной офлайновой коммерции. Когда так много уровней доступа к достижениям культуры находится в частных руках, что мы и наблюдаем в интернете, в конечном счете в деле остаются лишь немногие крупные игроки.
И это лишь один из примеров того, насколько сильно сетевая логика расходится с интуицией. Теду повезло; ему сопутствовала удача первооткрывателя. Он еще тогда видел многие проблемы более отчетливо, чем мы сейчас.
Тед чем-то похож на Керуака[107]: он и рассказчик, и герой в одном лице. В нем всегда было больше от беллетриста, чем от «программера», и он не вполне вписывался в сообщество «ботанов»-компьютерщиков. Он был хорош собой – стройный, поджарый, с острым подбородком и неизменной улыбкой. Тед происходил из голливудской семьи и твердо решил стать отщепенцем, потому как мораль той эпохи признавала стоящими людьми только аутсайдеров… Его успех стал его трагедией, так как Нельсон не получил той известности, которой заслуживает. К нашему общему стыду, он не сумел внести более весомый вклад в разработку цифровой архитектуры.
Тед начинал за несколько лет до появления первых сетевых технологий, так что ему пришлось выстроить весь этот чертов цифровой мир с нуля. Он назвал свой проект Xanadu[108], предвосхитив возникновение новых выразительных форм на базе оцифрованной информации. Видение Теда не ограничивалось уровнем отдельного человека, сидящего за компьютером. Он предвидел появление новых сетевых форматов культуры и сотрудничества: люди будут создавать информационные структуры, пригодные для совместного и многоразового использования, с которыми можно будет взаимодействовать, в том числе и коллективно. На сегодняшний день его идеи вполне привычны для слуха, но тогда лишь немногие понимали, в чем их суть. Когда в 70-х я еще подростком ввязался в это дело, было практически нереально найти кого-то, с кем можно было обсудить подобные вещи.
Лучшая мысль
Существовало несколько версий гипертекстовой системы Xanadu, которые возникали по ходу ее развития, продолжавшегося десятки лет. Когда начали появляться персональные компьютеры, интернет и других привычные для нас цифровые продукты, она становилась все более сложной для понимания. Я не берусь пересказывать всю историю проекта; остановлюсь лишь на некоторых принципах работы системы, которые, на мой взгляд, особенно важны для ее функционирования. Первый принцип заключается в том, что каждый файл или любая другая единица информации, из которых конструируется тот или иной объект, существует лишь в единственном экземпляре. Нельзя сделать копию чего-либо.
Всем нам хорошо известны три базовых действия: вырезать, копировать и вставить. В сфере цифрового авторского права копирование файлов в интернете рассматривается как одна из форм свободы слова; даже сам интернет характеризуется как огромный копировальный аппарат [1].
Однако в действительности копирование информации в сети, как оно мыслилось изначально, выглядит довольно несуразно и воспринимается, по меньшей мере, как нечто совершенно ненужное и устаревшее. В конце концов, оригинал по-прежнему доступен, ведь это сеть!
На протяжении многих лет едва ли можно было представить, что в сетевом мире не будет необходимости в копировании. За последние годы с этой мыслью успели свыкнуться, так как этот принцип должен соблюдаться при работе большинства информационных сервисов, зарабатывающих непосредственно на информации.
К примеру, Netflix не позволит кому-либо из клиентов загрузить видеофайл, идентичный уже имеющемуся на серверах компании. Взамен предоставляется программное обеспечение, которое воспроизводит видео посредством сетевого доступа к эталонному файлу в режиме реального времени и демонстрирует его клиенту. Хотя Netflix и может использовать кэшированные зеркала данных для создания резервных копий или ускорения передачи данных, это совсем не похоже на создание множественных копий, которым занимаются пользователи файлообменника BitTorrent.
Приложения, выставленные на продажу в магазине Apple, также представлены одной «логической копией»: можно приобрести локальный кэш для установки на телефон. У Apple, несомненно, припасена копия, но управление всеми остальными приложениями осуществляет один-единственный эталонный экземпляр. Само собой разумеется, что после обновления эталонной версии в магазине происходит одновременное обновление всех копий на всех телефонах. Приложение, которое существует на вашем телефоне, больше похоже на «зеркало», чем на копию оригинала.
Как правило, при большом желании можно скопировать даже те данные, которые недоступны для копирования, а тот, кто размещал их, не предусматривал такой возможности. Суть в том, что устройства будут функционировать и без снятия копий.
Право на гибридный контент и право на копию -это не одно и то же
Для Теда было крайне важно, чтобы пользователь мог извлечь именно тот фрагмент, который ему нужен; это было принципиально. Первоначальная идея гипертекста, предложенная Тедом, подразумевала, что нужно обеспечить возможность компиляций; должна быть возможность взять фрагмент речи какого-нибудь политика и вставить его в документальный фильм, даже если сама по себе выдержка содержит ложные сведения. Тед признавал за людьми право использовать чужие труды в собственных целях, а цифровые технологии могли бы расширить арсенал доступных приемов. Расширение пределов способностей человека предполагает уверенность в том, что люди в целом способны грамотно распорядиться новообретенными возможностями, так что Тед выступал в поддержку свободы самовыражения, даже если она подчас давала волю человеческим слабостям.
Доцифровое общество выработало своды законов и моральных предписаний, регулирующих реакции людей на высказывания друг друга и их повторное использование. Сюда относится общеизвестная громоздкая система институтов и практик, включая авторское право, правила добросовестного использования информации, законы против клеветы и так далее. Как отмечалось выше, эта система служила финансовой запрудой среднего класса для целых поколений авторов, и потому не стоит ее демонизировать, расценивая как абсолютное зло. И даже при всем быстродействии и мобильности цифрового обмена данными, эти старорежимные структуры сегодня воспринимаются как неуместные ограничения и часто игнорируются.
В СФЕРЕ ЦИФРОВОГО АВТОРСКОГО ПРАВА КОПИРОВАНИЕ ФАЙЛОВ В ИНТЕРНЕТЕ РАССМАТРИВАЕТСЯ КАК ОДНА ИЗ ФОРМ СВОБОДЫ СЛОВА. ОДНАКО В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ КОПИРОВАНИЕ ИНФОРМАЦИИ В СЕТИ ВОСПРИНИМАЕТСЯ, ПО МЕНЬШЕЙ МЕРЕ, КАК НЕЧТО СОВЕРШЕННО НЕНУЖНОЕ И УСТАРЕВШЕЕ.
Тед хотел, чтобы право на гибридные приложения стало данностью, а многоразовое и беспрепятственное использование информации было само собой разумеющимся. Даже сейчас меня впечатляют его рассуждения на тему эволюции представлений об авторском праве в цифровую эпоху и тому подобных вещах, которые представляются мне куда более взвешенными, чем привычные наивные призывы к освобождению и открытости всей информации, накопленной человечеством.
В рамках модели Теда было бы проще извлечь выгоду из ранее наработанного материала, чем сейчас. Для этого была бы разработана последовательная процедура, а технические возможности возникли бы естественным путем. При этом права производителя гибридных приложений и поставщика исходных материалов для гибридизации уравновешивали бы друг друга.
В системе, подобной Xanadu, можно вырезать из видеозаписи с выступлением политического деятеля фрагмент, который мог бы ввести аудиторию в заблуждение, будучи вырванным из контекста, потому что это считается реализацией права на свободу слова. На это не потребовалось бы разрешения. Однако сам фрагмент сопровождался бы обратной ссылкой на исходный материал, так что ввести публику в заблуждение за счет недостоверных гибридных текстов было бы не в пример сложнее.
Сегодня мы ждем, что толпы сетевых партизан бесплатно разберут по косточкам противоречивое выступление и засвидетельствуют недостоверность гипертекстового контента. Блогеры обязательно заметят, когда в агитационном ролике высказывания кандидата приводятся в отрыве от контекста. Аналогичным образом журналисты со временем выявляют вбросы провокационных антиисламских видео с фейками или наложенным дубляжом.
Не то чтобы такой способ компенсации опущенного контекста совсем не работал, но отсюда следует, что поправки и весь контекст высказывания попадают в ловушку «информационных пузырей» интернета. Не факт, что поправки к сведениям, использованным при создании гибридного текста, дойдут до каждого, кто склонен принять высказанную в нем ложную точку зрения.
Разумеется, никто не может гарантировать, что человек, которому хочется верить в какую-либо идею, действительно проследует по ссылке к первоисточнику, чтобы проверить, не вводит ли его в заблуждение гибридный текст, но, по крайней мере, нужная ссылка всегда будет под рукой. Если вы сомневаетесь в значимости столь малых изменений, просто взгляните на прибыли Google, которые практически полностью основываются на предоставлении пользователю прямых ссылок.
Идеи Теда можно было бы развить по максимуму, найдя способы достичь равновесия между правами и обязанностями, параллельно уменьшая издержки. Такая комбинация встречается настолько редко, что воспринимается как волшебство.
Негодованию участников движения в защиту цифровых авторских прав уделяют так много внимания, что становится сложно рассмотреть что-либо сквозь пелену страхов. Имеет место абсурдное, но тем не менее стойкое опасение, что любая система, отличная от анонимного копирования, положит конец свободе слова. На деле эти страхи лишь потворствуют невежеству. Сегодняшнее положение дел необязательно окажется лучшей стратегией.
Отголоски рассуждений Теда насчет баланса прав прослеживаются и в некоторых современных разработках. К примеру, у каждой странички Википедии есть история правок.
Однако больше всего нас заботит экономический аспект проблемы. Если система запоминает, откуда изначально взяты сведения, то источник должен получать вознаграждение.
Это значит, что при каждом повторном использовании фрагмента вашего видеоролика вам будет автоматически поступать микроплатеж. Более того, нельсоновская система, как говорят коммерсанты, «масштабируется». Многоразовая гибридизация гибридных текстов в рамках этой системы заметно упрощается и становится неотличимой от создания первого гибрида. При этом для каждого звена в цепочке, независимо от ее протяженности, сохраняется равновесие между авторским правом и свободой самовыражения. Если кто-то воспользуется вашим видеофрагментом для создания своего материала, а затем этот материал использует третья сторона, вы также получите микроплатеж и от третьей стороны.
Забудьте о привычной дилемме, разделяющей людей на два лагеря, в один из которых входят поборники интеллектуальной собственности, выступающие за закрытие файлообменников, а в другой – Пиратские партии, вики-энтузиасты, сторонники Linux и тому подобные персонажи. Противостояние сторон плодит бесконечные дебаты, однако их аргументы неадекватны и принижают изначальную идею цифровых медиа.
Тед прокладывал свою тропу между двумя полюсами устоявшейся дилеммы, хотя указанный им путь предвосхищал образование самих полюсов. В нельсоновской системе любой может многократно использовать сетевые материалы для составления плейлистов, гибридных текстов и других новых продуктов, развивая куда большую мобильность, чем в современной «открытой» системе, которую то и дело сотрясают непредсказуемые выпады со стороны стихийно сложившейся схемы защиты интеллектуальной собственности. В то же время поставщики контента получают оплату, а информация предоставляется хотя и не бесплатно, но зато по доступной цене. Решение, найденное Нельсоном, предлагает простой и предсказуемый способ неограниченного распространения информации в цифровых сетях, который не провоцирует конфликты и в перспективе не приведет к уничтожению среднего класса.
Такова идея полувековой давности, от которой я отталкиваюсь в своих рассуждениях.
Двусторонние ссылки
С технической точки зрения главное различие между нельсоновской сетью и той, которую мы видим сегодня, состоит в том, что в гипотетической сети Теда ссылки не односторонние, а двусторонние. В сети, где все ссылки двусторонние, каждый узел знает, какие еще узлы к нему подключены.
Отсюда следует, что вам будут известны все сайты, с которых можно перейти на ваш сайт. Это значит, что вы поименно знали бы всех финансистов, которые извлекают выгоду из вашей ипотеки. Также вы знали бы обо всех видеороликах, в которых звучит ваша музыка.
Двусторонняя перелинковка сохраняет контекст высказываний. Столь несложное и незначительное изменение принципа упорядочивания информации в онлайн-доступе не могло не повлечь за собой массовых, хотя и неочевидных экономических и культурных последствий.
С двусторонними ссылками больше технической мороки; их необходимо обновлять. Если какой-то ресурс перестанет поддерживать связь с вашим сайтом, придется озаботиться удалением неактуального индикатора связи. Морока состоит в том, что наладить двустороннюю связь между ресурсами с самого начала сложнее, чем одностороннюю. Это отчасти объясняет столь быстрое распространение HTML.
Тем не менее это как раз тот случай, когда упрощение текущих задач в дальнейшем оборачивается куда более серьезными издержками. Если бы все веб-ресурсы были связаны двусторонними ссылками, было бы проще разобраться, какие узлы занимают ключевые позиции в освещении той или иной темы. Достаточно всего-навсего проследить, куда ведет большинство тематических ссылок. Поскольку такая информация не предоставляется, нам понадобился Google, который раз за разом прочесывает всю сеть, постоянно пересчитывая все ссылки, которые когда-либо существовали, сохраняет их в глубинном интернете и выдает результаты на потребу так называемым рекламодателям.
Если бы существовали двусторонние ссылки, вы немедленно обнаружили бы, кто подключается к вашему сайту или другим произведениям, выложенным в онлайн-доступ. В этом не было бы никакой тайны. По ходу дела вы знакомились бы с людьми, разделяющими ваши интересы, а бизнес получал бы сведения о потенциальных клиентах. Так называемые «социальные сети» наподобие Facebook изобрели в том числе и с целью повторного захвата тех связей, которые были отброшены за ненадобностью при зарождении Всемирной паутины.
Почему Тед остался в тени?
Проект Xanadu не ограничивался решением чисто технических задач; в то время это был еще и социальный эксперимент.
В Области залива с 1960-х до 1980-х считалось неимоверно крутым основать коммуну или даже секту. Я помню одну такую коммуну из квартала Хейт-Эшбери в Сан-Франциско, где зародилась субкультура хиппи; ее обитатели именовали себя «Мастерской свободной печати». Они печатали милые афиши для мероприятий своей «движухи» в развеселом монохромном неовикторианском стиле того времени. (Тогда было в диковинку слышать, когда кого-то представляли как «участника движухи». Этот почетный титул не значил ничего, кроме эстетического одобрения, однако в интонации, с которой произносилось слово «движуха», таилась какая-то наивная притягательность, подразумевающая, что нас отныне объединяет некий тайный сговор. На самом деле нас ничего не связывало, кроме компьютерных дел; в этом отношении связь между нами оказалась крепче и долговечнее, чем когда-либо еще.)
Обитатели «Мастерской свободной печати» перебивались случайными заработками и принимали в коммуну женщин; правила коммуны предписывали ее членам использовать формальный алгоритм, чтобы оставить заявку на секс через посреднический аппарат. В ту пору подобные вещи как будто приближали нас к будущему и проливали бальзам на душу «ботанов»-компьютерщиков. Подумать только: алгоритм, который гарантирует вам секс! Я помню, с каким благоговением встречали заправил «Мастерской свободной печати» на собрании клуба технического творчества, где любители компьютерной техники делились друг с другом своими наработками.
Я ударился в воспоминания лишь затем, чтобы вы могли представить себе атмосферу того времени. Тед обрел свой круг последователей и соратников, однако не стоит и пытаться точно установить, что они собой представляли – слишком неблагодарная это затея. Они могли жить по соседству или слоняться в окрестностях; они то и дело ссорились и мирились, и все они навечно застыли в двух шагах от реализации потрясающего проекта в области программного обеспечения под названием Xanadu, который в некотором смысле войдет в историю как первая попытка изобретения Всемирной сети или даже самого интернета.
Если выразиться точнее, основная идея, лежащая в основе технического решения проблемы децентрализации и масштабирования сетевых технологий, выводится из пакетной коммутации и исходит отнюдь не от Теда Нельсона и не от проекта Xanadu. Напротив, эта идея созрела вскоре после первой публикации Теда, причем ее корни лежат в совершенно ином мире, который принадлежит элитным университетам, государственным лабораториям и активно спонсируемым военным наукам. Тем не менее в своих ранних работах Тед предугадал принцип работы чего-то наподобие пакетной коммутации.
ИМЕЕТ МЕСТО АБСУРДНОЕ ОПАСЕНИЕ, ЧТО ЛЮБАЯ СИСТЕМА, ОТЛИЧНАЯ ОТ АНОНИМНОГО КОПИРОВАНИЯ, ПОЛОЖИТ КОНЕЦ СВОБОДЕ СЛОВА. НА ДЕЛЕ ЭТИ СТРАХИ ЛИШЬ ПОТВОРСТВУЮТ НЕВЕЖЕСТВУ.
Тед публиковал невероятные книги. Однажды из-под его пера вышла толстая книга в мягкой обложке, составленная из коллажей практически неразличимых мелких газетных вырезок, разлетавшихся во все стороны. Книга называлась «Компьютерное освобождение / Машины снов». Если читать ее, развернув одной стороной, получится книга, которую Че Гевара мог бы читать в джунглях, будь он «ботаном»-компьютерщиком. А если перевернуть книгу вверх ногами и развернуть, перед вами окажется презабавная книжица в духе хиппи, в которой представлены безумные видения, отобразившие психоделический опыт машинного вычисления. Тед часто говорил, что если бы его книгу напечатали достаточно крупным и удобным для чтения шрифтом, он стал бы одним из самых известных деятелей компьютерной эпохи. И в этом я с ним полностью согласен.
Однако главная причина неизвестности Теда заключается в том, что он слишком уж опередил свое время. Даже самые передовые компьютерные лаборатории оказались не в состоянии представить всех радикальных перемен, которые повлекли за собой цифровые технологии.
К примеру, я впервые посетил научно-исследовательский центр Xerox в Пало-Альто (Palo Alto Research Center – PARC), когда там еще обретались некоторые светила с оригинальными идеями. Помнится, я тогда брюзжал, что оборудование PARC, поддерживающее виртуальное копирование документов, выглядит совершенно дико. Все-таки этот исследовательский центр одним из первых разрабатывал способы объединения компьютеров. И это, ей-богу, то самое место, где незадолго до этого изобрели Ethernet[109], сокрушался я тогда. Все мы знаем, что копировать документы глупо, если у вас есть сеть. Ведь исходник и поныне там!
ЕСЛИ БЫ ВСЕ ВЕБ-РЕСУРСЫ БЫЛИ СВЯЗАНЫ ДВУСТОРОННИМИ ССЫЛКАМИ,БЫЛО БЫ ПРОЩЕ РАЗОБРАТЬСЯ, КАКИЕ УЗЛЫ ЗАНИМАЮТ КЛЮЧЕВЫЕ ПОЗИЦИИ В ОСВЕЩЕНИИ ТОЙ ИЛИ ИНОЙ ТЕМЫ. ДОСТАТОЧНО ВСЕГО-НАВСЕГО ПРОСЛЕДИТЬ, КУДА ВЕДЕТ БОЛЬШИНСТВО ТЕМАТИЧЕСКИХ ССЫЛОК.
И тут я ощутил на себе чей-то суровый взгляд. Меня отвели в сторонку: «Послушайте, нам все это известно, и вы это знаете, но нам следует считаться с пожеланиями спонсора. Всю нашу работу финансирует Xerox, ведущий производитель копировальных машин».
И в самом деле, в те дни компания Xerox настолько плотно ассоциировалась с копированием, что они серьезно обеспокоились тем, что их торговая марка может превратиться в имя нарицательное. Посетителей PARC предупреждали, что ни при каких обстоятельствах нельзя называть копировальный аппарат «ксероксом».
Тем временем увещевания продолжались. «Нельзя говорить руководству Xerox, что инновации, исходящие из этой лаборатории, способны отправить в прошлое саму идею копирования хотя бы в теории. Они придут в ярость».
Что примечательно, компьютеры первых поколений, сконструированные в PARC, внешне напоминали современные ПК и Маки, а в концептуальных моделях и эскизах уже проступали очертания нынешних смартфонов и планшетов. Xerox приобрел дурную славу компании, которая финансировала лабораторию, наметившую основной контур современного восприятия информационных технологий, однако потерпела грандиозное фиаско в попытках извлечь из нее прибыль.
Намного позже, когда появились первые разработки Тима Бернерса-Ли[110] для HTML, специалисты в области информатики, обладавшие кое-какими познаниями по части гипертекста и сетевых медиа, выдали вполне ожидаемую реакцию: «Погодите-ка, тут ссылки ведут только в одну сторону. Это неподходящее решение, так как самые ценные сведения о структуре сети остаются за бортом».
Язык HTML был изобретен, когда в Кремниевой долине царил штиль. Как мне помнится, в самом начале 90-х все немного нервничали, раздумывая, объявится ли еще кто-нибудь с новыми «убойными приложениями» для персональных компьютеров. Появятся ли еще идеи такого же уровня, что и затея с электронными таблицами? HTML оказался очень удобен для распределения данных. Отслеживать каждый узел по отдельности не представлялось возможным, поэтому узлы можно было свободно группировать даже с учетом того, что у всякого преимущества есть обратная сторона, и со временем издержки так или иначе себя проявят. Изнывающие от скуки, мы все оказались охвачены нетерпением и разве что не подпрыгивали от восторга, ожидая скорейшего внедрения новинки.
Тед приложил руку ко всему, с чем мы сегодня имеем дело. В частности, именно он окрестил новое средство представления информации «гипертекстом». Он был в восторге от всего, что имело приставку «кибер-», которая изначально относилась к навигации. Изобретая термин «кибернетика», Норберт Винер позаимствовал ее, так как навигация служила отличным примером основного механизма обратной связи в информационной системе. Но сам Тед предпочитал приставку «гипер-». Как он однажды сообщил мне, когда я, должно быть, еще был зеленым юнцом, приставка «гипер-» также подразумевала некоторую сумасшедшинку, которую привносит в человеческий характер зацикленность на цифровых технологиях. По этой причине Тед изобрел такие термины, как «гипермедиа» и «гипертекст».
Намного позже, в начале 90-х, зародилась Всемирная паутина, когда Тим Бернерс-Ли предложил использовать HTML в качестве базового протокола для разметки веб-страниц. Буквы ML означают «язык разметки» (англ. markup language), а HT – сокращенное обозначение термина «гипертекст», придуманного Тедом.
Тед – единственный из ныне здравствующих людей, которому удалось прибавить еще один тип настроения к моей классификации[111]. Представление о будущем как о непрерывном технологическом прогрессе, расширяющем границы возможного и при этом ориентированном на человека, – вполне в его духе.