Большой бизнес
Что делать крупным компаниям?
«Что делать крупным компаниям?» – задавать такой вопрос, пожалуй, куда более странно, чем спрашивать, чем заняться обычным людям в информационную эпоху. Некоторые из тех, кто задается подобным вопросом, впадают в крайний идеализм. С их точки зрения, крупнейшие институты современности, будь то правительства, церкви, банки или гигантские интернет-корпорации, попросту канут в Лету, а их функции возьмут на себя стихийные группы единомышленников, которые будут формироваться в кратчайшие сроки по мере необходимости. К примеру, колония на Марсе будет строиться на коллективные средства, собранные будущими переселенцами на площадке Kickstarter.
В силу ряда причин эта теория вызывает сомнения, хотя ее часто высказывают совершенно искренне, что называется, от всей души. В рассуждениях о том, как утопическая информационная экономика положит конец крупным организациям, включая корпорации, часто ощущается подспудное влияние левой идеологии. Я не единожды замечал, что на лекциях меня объявляют «противником корпораций» – вероятно, из-за того, что я ношу прическу, которая когда-то считалась контркультурной, хотя, по правде говоря, я признаю, что ведущая роль в экономике принадлежит крупным компаниям, с которыми мне было приятно сотрудничать. Я принимал участие в создании стартапов, которые на данный момент входят в состав таких корпораций, как Oracle, Adobe, Pfizer и Google.
Работа в исследовательских лабораториях Microsoft доставила мне огромное удовольствие, в том числе и благодаря проекту Kinect. Чтобы вывести на рынок то, что однажды назовут «трехмерной камерой», и побыстрее продать десятки миллионов таких камер, требовалось объединить усилия тысяч людей. После того как десятки миллионов камер были проданы, стихийному сообществу программистов, насчитывающему тысячи участников, стало намного проще писать программы, облегчающие жизнь. Глупо делать вид, будто низовая инициатива сама по себе способна достигнуть таких же результатов.
Будущее слишком непредсказуемо, чтобы знать наверняка, какие масштабные задачи, изначально предполагающие вертикальную организацию труда, по-прежнему будут требовать решения. Но можно совершенно точно сказать, что они не исчезнут полностью. Для хранения больших массивов данных нужны большие дата-центры, которые строят крупные компании. В гуманистической цифровой экономике по определению предполагается появление нескольких новых ниш для крупных компаний, в частности создание общедоступных сервисов упрощенного принятия решений, которые мы обсудим позже. Найдутся и другие футуристические проекты – стабилизация климата, перенаправление землетрясений[118] или создание пусковых комплексов, удешевляющих полеты в космос[119].
Крупные компании служат маховиками и балластом рыночной экономики, который придает системе определенный запас стабильности. (Выражаясь языком гиков, они играют роль фильтров низких частот.) Снижение экономической неустойчивости, вызванное деятельностью крупных компаний, всегда будет раздражать самых нетерпеливых молодых изобретателей-передвижников, зато большинству людей будет проще разобраться в экономической обстановке и успешно ориентироваться в ней на всех этапах жизненного пути.
Роль рекламы
В текущих бизнес-планах потребительских сетей первое место отводится рекламе. Какова будет роль рекламы в гуманистической информационной экономике?
Реклама может прибегать к манипуляциям и нечестным приемам, а также серьезно искажать факты. Но такое поведение свойственно большинству людей; это неотъемлемая часть нас самих, избавиться от которой не проще, чем отрезать себе конечности.
Как-то знойным летним днем в 90-е годы я ехал в нью-йоркском такси. По радио назойливо дребезжала слащавая рекламная заставка. «Вы не могли бы убавить звук?» – попросил я. Подумав, что меня не услышали, я обратился к водителю погромче: «Пожалуйста, сделайте радио потише!» Снова зазвучала реклама сети мебельных магазинов, и тут из-за перегородки, разделявшей нас с таксистом, раздался голос с резким пакистанским акцентом: «Мистер, выключать радио вы будете в своем собственном такси. Но это мое такси, а не ваше. Не кричите на меня».
И тут меня осенило: ведь это я наигрываю на флейте ту надоедливую мелодийку. Я и мой друг – композитор Марио Григоров, специализирующийся на саундтреках, – время от времени подрабатывали сочинительством музыкальных заставок для рекламы, а конкретно эта вещь была записана год назад по заказу одного рекламного агентства. Помнится, мы убили на нее уйму времени, по многу раз дорабатывая мелодию, стараясь угодить клиенту и сделать ее достаточно зубодробительной, чтобы разрушить томное уединение пассажира такси, которым так хочется насладиться в жаркий день.
В век массмедиа реклама занимала ведущие места в бизнес-планах задолго до появления цифровых технологий, так что нет причин полагать, что она исчезнет благодаря техническому прогрессу. По правде говоря, следует воздать рекламе должное – она веками играла главную роль в становлении современного мира. Реклама окружила прогресс романтическим ореолом и создавала противовес человеческой склонности цепляться за старые привычки.
Меня не на шутку раздражает, что размещение проплаченных ссылок в поисковиках и социальных сетях в мире интернета также именуется рекламой. В самом крайнем случае это следует квалифицировать как тактические рекламные решения, хотя местами это больше похоже на одну из форм прямых манипуляций прямо под носом у пользователя. Настоящая реклама занимается тем, что романтизирует предложения товаров и услуг. В наше время это принято называть «брендингом», однако романтическая или, если хотите, героическая реклама не ограничивается продвижением брендов.
Компания Apple занималась не чем иным, как брендингом, когда тратила колоссальные суммы на телевизионные ролики, билборды и печатную продукцию, чтобы представить публике такую вещь, как, например, iPad. Тактическое размещение ссылок подобного рода, впервые примененное Google, не могло не стать апофеозом брендинга. И в самом деле, подобные ссылки, которые за определенную плату подсовывают пользователю, могут повлиять на ваше решение приобрести iPad или что-то вроде того. Однако все еще неясно, как лучше перевести настоящую рекламу бренда с телеэкранов, билбордов и раскаленных нью-йоркских такси в сумасшедший мир интернета, охваченный хаосом.
Я не ставлю перед собой цели пропагандировать мое видение утопии как единственно правильное, однако мне представляется, что в любой прогрессивной экономике стильная и романтичная реклама всегда будет существенной частью нашего жизненного опыта. К размещению проплаченных ссылок я отношусь не столь оптимистично. Наша интернет-реальность должна работать так, чтобы ссылки на лучшие предложения естественным образом оказывались на виду.
Глава 24Как заработать и на что потратить деньги
Когда принимать решения?
Постоянно принимать решения, поддерживающие функционирование прогрессивной информационной экономики, – выше человеческих возможностей. Допустим, вы захотели вызвать такси. Сегодня уже возможно вызвать такси через приложение на смартфоне, но прежде чем сделать это, пользователю приходится принять около десяти независимых решений[120].
Десять опций – это много, а возможность пересмотреть весь этот клубок решений выпадает нечасто. В некоторых случаях решения предопределены заранее[121], что порядком раздражает, но в то же время дает скрытое осмысленное преимущество.
Представить дальнейшее развитие событий несложно: оформление заказа разрастется до сотен и тысяч решений. Такой вариант определенно не исключен, если вы хотите обзавестись роботом для ухода за пожилыми или напечатать что-то на собственном 3D-принтере.
В любом альтернативном экономическом укладе будущего должно найтись место для идеи упрощения пользовательских интерфейсов хотя бы до той же степени, до которой снизошли современные серверы-сирены. Это значит, что требуется снизить плотность принимаемых пользователями решений до того уровня, на котором остается когнитивное пространство для свободы и творчества.
Если серверы-сирены предоставят единственную возможность облегчить бремя принятия решений в информационной экономике, тогда нам конец. В таком случае в будущем возможен один-единственный уклад высокотехнологичного общества.
Впрочем, почти наверняка у нас есть и другие варианты. Представьте себе, что в будущем появится индустрия упрощенного принятия решений, настроенная (наберите в легкие побольше кислорода!) на функционирование независимо от других сервисов. Сервисы для упрощенного принятия решений можно будет выбирать по своему усмотрению так же, как вы сейчас выбираете страхового агента. Специфические возможности и особый формат сервисов будут генерировать подборки решений, которые можно принять или отклонить разом. В любое время можно переключиться на другие сервисы, не навлекая на себя санкций. Такие сервисы будут защищены от возможного возникновения конфликта интересов, так что здесь открывается поле для административного регулирования.
В МИРЕ ЧЕСТНОГО И ДОБРОСОВЕСТНОГО УЧЕТА ИНТЕРНЕТ-АКТИВНОСТИ САМИ СОБОЙ ВОЗНИКНУТ НОВЫЕ ОБШИРНЫЕ КАТЕГОРИИ ОБСЛУЖИВАЮЩИХ ПРОФЕССИЙ.
К слову, допуская появление новых типов персональных помощников, мы пополняем арсенал ответов на вопрос: «Чем будут заниматься люди будущего?» В мире честного и добросовестного учета интернет-активности сами собой возникнут новые обширные категории обслуживающих профессий.
В ранних экспериментах, таких как Second life[122], мы уже наблюдали зарождение новых профессиональных ролей – от дизайнеров аватаров до промоутеров виртуальных мероприятий. Facebook и другие компании также способствуют становлению новых видов занятости, таких как защита и восстановление корпоративной репутации, но эти профессии, как правило, довольно консервативны и вдобавок скучны.
По моему предположению, как только экономика станет гуманистической, учет интернет-активности рано или поздно превратится в интересное занятие. Специалистов по учету будут привлекать для внесения новых пунктов в список задокументированных ценностей, способствующих совершенствованию сети. Они будут не только добиваться оплаты вклада своих клиентов в сеть, но и содействовать росту экономики. Их деятельность в чем-то пересекается с политикой, а в чем-то – с расследованиями. Это вам не «ботаны» из секретной лаборатории, а герои из блокбастеров.
Новые возможности для карьеры, такие же непривычные, как и те, о которых я вам рассказываю, а то и вовсе лежащие за пределами моего воображения, должны были бы уже появиться, однако сетевые структуры во главе с серверами-сиренами душат ростки подобного развития.
Если попытаться представить, что значит быть человеком в обществе с гуманистической экономикой, я предположу, что каждому предстоит сделать важнейший жизненный выбор – сколько внимания мы готовы уделить взаимодействию с информацией. Можно отлынивать от повседневности и стать клиентом сервиса упрощенных решений, но при этом удвоить усилия в реализации своих талантов, которые послужат источником дохода и благосостояния. Альтернативный вариант – зациклиться на личных подробностях взаимодействия с информационным пространством. В этом случае можно оптимизировать свой доход от информационных потоков и сколотить состояние, однако в результате такого выбора вам не увидеть полной картины. Гуманистическая экономика предоставит широкий спектр промежуточных решений, отвечающих разным типам характера.
И снова напомню, что моя аргументация не направлена против корпораций и не ратует за перераспределение доходов. Путь к успеху в растущей экономике подразумевает, что крупные игроки и частные лица должны одинаково стремиться к наилучшим результатам. Иными словами, в экономике должно найтись место для крупных корпораций, способных решать масштабные задачи, не превращаясь в серверы-сирены.
Динамичное ценообразование
Стоимость вычислений в гуманистической экономике не должна устанавливаться чисто механически; ценообразование всегда должно в значительной степени зависеть от рыночных переговоров. Мы никогда не сумеем заранее определить точную стоимость конкретной информации, так как невозможно предсказать, насколько ценной она может оказаться. При каждом использовании данных стоимость информации пересматривается с учетом контекста.
В будущем нас ожидает намного больше коммерческих мероприятий, чем в теперешнем мире. Всякий раз, когда запускается код, множество людей получают небольшие отчисления. Невозможно выполнять вычисления без данных. Таким образом, если сохранен источник исходных данных, объем вычислений, как правило, можно расширить для получения дополнительных сведений о тех, кого следует благодарить за саму возможность произвести расчеты.
Amazon уже вряд ли удастся продать книгу по нулевой цене, как это иногда случается в наше время – разве что в порядке исключения, поскольку будет почти невозможно скомпоновать информационный поток из элементов, за которые не установлена определенная стоимость или для которых не найдется потенциальных покупателей. В реальном мире нередко раздают разные вещи или щенков задаром только потому, что владельцу тяжело их содержать. Но с информацией почему-то принято обращаться иначе. В информационной экономике должно быть намного меньше дармовщины, чем в реальном мире.
Верхней границы цен не будет. На каждом уровне продаж продавцы получат возможность повышать цены до тех пор, пока рынок сможет их выдерживать, однако цены будут оставаться на приемлемом уровне за счет конкуренции.
Вышеуказанный принцип будет применим не только к данным, но и к коду. В наши дни компьютерный код либо является объектом собственности, либо распространяется с открытым исходником. В моем сценарии будущего возможен еще и третий вариант, который, вероятно, станет общепринятым. Программа будет запоминать тех, кто написал каждую строчку кода. Все эти люди будут получать наноплатежи при каждом выполнении кода. Программист, написавший код, который применяется повсеместно, будет получать прямую выгоду от выполнения кода без необходимости встраивать код в схему сервера-сирены. Парни из Google могли бы разбогатеть на своем поисковике, не создавая частного шпионского агентства. В то же время открытое сообщество программистов могло бы постепенно развернуться во всю мощь, избавившись от ограничений, присутствующих в современном сообществе разработчиков открытого ПО.
Сейчас я полагаю, хотя это наверняка не окончательный вывод, что расчет цен при выполнении транзакций в гуманистической экономике должен производиться смешанным образом. При таком подходе цены устанавливаются отчасти по ситуации посредством консенсуса между покупателями и продавцами и отчасти автоматически, согласно глобальному курсу. Таким образом, стоимость каждого товара будет состоять из двух компонентов – «текущего» и «исторического».
Предложенная схема ценообразования мотивирована необходимостью учитывать стоимость того, что уже было сделано людьми. Капитализм страдает от провалов в памяти. До определенного момента экономика слишком концентрировалась на настоящем моменте и текущих вопросах, тем самым повышая вероятность экономического краха на фоне всеобщего достатка.
«Текущая» составляющая стоимости будет выводиться из соглашения между покупателем и продавцом. Как и в реальном мире, здесь существуют разнообразные механизмы согласования интересов. В некоторых случаях продавец реализует товары в розницу по фиксированным ценам без возможности торга. В других ситуациях можно устроить аукцион или установить цену переговорным путем. В зрелой информационной экономике должны появиться новые способы ценообразования. Чуть позже мы поговорим о кое-каких любопытных перспективах, наметившихся за последнее время.
«Исторический» компонент стоимости будет состоять из автоматических поправок к текущему уровню цен, которые будут обеспечивать выполнение условий общественного договора и поддерживать экономическое равновесие. Вот несколько примеров таких поправок, которые могут быть включены в «исторический» компонент цены.
• Что-то из прошлого – например, налоги.
• Что-то, способствующее росту цен. Расчет соотношения относительного вклада поставщиков данных и стоимости транзакций для того, чтобы люди получили вознаграждение сообразно своему вкладу в сеть. Покупатель и продавец не могут установить такую цену, которая оставит в дураках других участников рынка, вступивших в игру ранее и без участия которых настоящая транзакция не состоялась бы. Ветераны рынка, в свою очередь, остаются полноправными субъектами экономики, хотя им придется считаться с рыночными механизмами – они все равно не смогут долго удерживать высокие цены. Следующая поправка исключает ценовой шантаж.
Что-то, способствующее снижению цен. Планомерная коррекция способов блокировки программного обеспечения или других препятствий для конкуренции, чтобы заранее избежать подобных антимонопольных проблем. При этом санкции будут накладываться не по усмотрению чиновников, а по итогам беспристрастного математического расчета. Результаты вычислений дадут ответ на вопрос, во сколько обойдется покупателю товар или услуга, если бы при «заполнении формы» были выбраны другие опции?[123] Предположим, когда-то вы выбрали другого мобильного оператора, а теперь хотите вызвать такси со смартфона. Если прошлый выбор другого мобильного оператора при заполнении формы повлек за собой заметную разницу в стоимости заказа такси, превышающую пределы допустимого, это следует расценивать как пример несостоявшейся попытки привязки к сервису. Во избежание риска злоупотребления привязкой к сервису со стороны поставщиков услуг взимаемая плата частично, но не полностью корректируется. При нынешнем порядке вещей предприятия вынуждены прибегать к привязке, чтобы получать прибыль в интернете, но в описываемом мире будущего в этом не будет необходимости.
«Историческая» составляющая транзакций в целом подлежит централизованному регулированию. При недостаточном уровне контроля централизованное регулирование перестает быть маховиком, который стимулирует рост экономики, предотвращает застой и помогает избегать кейнсианских ловушек. Если транзакции зарегулированы сверх меры, теряется мотивационный аспект рынка, так как доходы предприятия будут в основном определяться делами давно минувших дней.
Небольшие бонусы за интересную и достойную жизнь
Вот простой пример, как можно зарабатывать на облачных сервисах в гуманистическом будущем при полном учете всех видов интернет-активности. За основу берется та же сомнительная методика расчета, которая широко применяется в облачных сервисах нашего времени.
Вы находите будущую жену или мужа на сайте знакомств. Ваша свадьба попадает в поле зрения алгоритмов, обслуживающих сайт. Годы идут, вы по-прежнему вместе[124], и алгоритмы обнаруживают все больше вероятных корреляций, способствующих вашему сближению, которые можно использовать для соединения других вероятных пар. Когда некоторые пары также вступают в брак, система автоматически выносит заключение, что корреляции, выведенные из вашего случая, оказались особенно полезны для вынесения рекомендаций другим парам. В результате вы получаете дополнительные наноплатежи[125].
Подобные эффекты просчитываются уже сейчас, но платежи не поступают. Закон Мура закономерно предполагает, что микропроцессоры облачных компьютеров легко справятся с дополнительной задачей, а от дополнительных платежей, способствующих расширению рынков, выиграют все участники, включая компании, выполняющие облачные вычисления. В условиях экономического роста дополнительную мороку полагается компенсировать не только платежами.
Подтвердится ли выведенная корреляция? Вообще-то бизнес не заботят научные вопросы. Честно говоря, как я уже объяснял, я отношусь к подобным алгоритмам более чем скептически. Невероятно сложно разрабатывать схемы экспериментов, в ходе которых можно было бы отделить влияние самих алгоритмов на результаты от их прогностической силы. Подобные алгоритмы обладают способностью к самоподтвержению, если люди часто ими пользуются. Однако с экономической точки зрения критика бьет мимо цели. Суть в том, что до тех пор, пока будущие пары оплачивают услуги сервиса, который использовал ваши данные, вы оба будете получать прибыль от сайта – правда, только сообразно вкладу.
Данное обстоятельство отсылает нас к «текущей» составляющей расчета причитающихся вам наноплатежей. Размер платежа должен быть пропорционален ценности данных, которая выводится из вашей жизненной ситуации или поведения, заработков продавца вплоть до выдачи конечного результата и объема прибыли, которую удалось извлечь из информации лично вам или вашему сервису по упрощению решений. К примеру, если служба знакомств взимала дополнительную плату с пар, заключивших счастливые браки, вам будет причитаться некоторая доля в комиссии.
При каждом обращении к результатам вычислений, которые привели к заключению брака, выстраивается схема взаимосвязей, указывающая на вас как на источник исходных данных, в результате чего вам начисляется наноплатеж.
Предположим, к примеру, что служба знакомств выпускает рекламную продукцию со сценами веселой свадьбы очередных молодоженов. При подборе пары данные, полученные путем анализа вашего брака, сыграли более важную роль по сравнению с данными, полученными при анализе других браков. В таком случае вам полагаются отчисления за обращение к вашим данным, а так как за счет рекламы у службы организации праздников дела пошли в гору, вы получите дополнительное вознаграждение. Если бизнес-модель вашей службы знакомств строится на символических месячных взносах, размер отчислений устанавливается в ходе регулярных ежемесячных расчетов[126].
В результате возникает животрепещущий вопрос: каковы финансовые последствия неудавшегося романа в условиях сетевой экономики?