Риск
Цена риска
Ответ на вопрос, что забывает, а что запоминает цифровая сеть, является ее главной характеристикой. Вопрос можно сформулировать и по-другому: как в этой сети проявляется энтропия?
Вторая важнейшая черта касается страховых пулов и в особенности их структуры.
Мне проще всего объяснить идею страхового пула, вспомнив один разговор, к которому я возвращался много раз. Позвольте задать вам один вопрос: «Сколько, по-вашему, должен стоить, к примеру, просмотр видео онлайн, несмотря на то что ролик можно запросто скопировать?» Большинство людей соглашаются, что следовало бы заплатить какие-то деньги, но не слишком большие. Какую сумму, по их мнению, следует считать справедливой?
Большинство опрошенных отвечают примерно так: «Я бы суммировал все затраты на производство видео и разделил полученную сумму на число зрителей, так чтобы все мы оказали бы поддержку создателям ролика. Это было бы справедливо».
Лучше бы зрители, которым понравилось видео, предложили заплатить достаточно, чтобы покрыть страховой пул, финансировавший пакет видео, в котором оказалось несколько более-менее успешных роликов. Судьба капиталистической экономики и сохранение гражданских свобод в равной степени зависят от того, согласятся ли зрители заплатить создателям видео больше.
Свобода требует учитывать цену риска. По этой причине венчурные компании составляют инвестиционный портфель. Одни вложения окупятся с лихвой, другие полностью прогорят, а третьи будут балансировать между двумя полюсами. Киностудия или издательство играют по тем же правилам. Вряд ли хиты окупят неудачные затеи, которые были поддержаны из личных симпатий и прочих некоммерческих соображений, хотя на самом деле никто не знает, какое произведение станет хитом.
Развитие интернет-коммерции принесло пользователям немалую выгоду в виде бесплатных сервисов, позволяющих тешить себя иллюзией, что кто-то другой оплатит доступ к произведениям, не ставшим хитами, а сами мы заплатим только за хиты. Например, создание первого фильма могут оплатить мама с папой. Такой образ мыслей – прямой путь к плутократии и стагнации.
В условиях реального рынка все игроки делают несколько вариантов инвестиций, чтобы обезопасить себя в ситуации неопределенности. Большой разброс инвестиций увеличивает ваши шансы достичь успеха, причем не только по стандартному сценарию, но и в нестандартных случаях, открывающих новые перспективы, о которых вы даже не догадывались. Вот почему большая часть страховых пулов предполагает инвестиции не только в предложения, за которыми стоят очевидные хиты, но и в произвольные подборки совершенно безумных мелких проектов. Эксцентричный стартап, кинофильм или книга может дать толчок чьей-то перспективной карьере или положить начало новому жанру – как знать?
Подающие надежды молодые люди от души глумятся над студиями, венчурными фондами и тому подобными организациями, которые, по их мнению, не дают хода новым игрокам. В новых «открытых» системах претендентам проще потешить самолюбие, но они не получают достаточной материальной поддержки, компенсирующей риски. В результате все мы становимся беднее.
Текущая архитектура сети концентрирует капитал и власть таким образом, чтобы прибыль сосредотачивалась в одних руках, а риски возлагались на всех остальных. Сейчас обычно предполагается, что люди должны финансировать свои проекты самостоятельно, пока не проявится их коммерческий потенциал.
БОЛЬШОЙ РАЗБРОС ИНВЕСТИЦИЙ УВЕЛИЧИВАЕТ ВАШИ ШАНСЫ ДОСТИЧЬ УСПЕХА, ПРИЧЕМ И В НЕСТАНДАРТНЫХ СЛУЧАЯХ, ОТКРЫВАЮЩИХ НОВЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ, О КОТОРЫХ ВЫ ДАЖЕ НЕ ДОГАДЫВАЛИСЬ.
В качестве наглядного примера можно привести YouTube, где можно бесплатно выкладывать ролики. В кои-то веки ролики могут принести хоть какую-то прибыль, если вам будет сопутствовать удача. Таким образом Google извлекает выгоду из страхового пула, однако не несет издержек в полном объеме.
Тут следует вспомнить, что происходит в сетевых финансовых структурах, где действует почти такая же схема. Посредством удивительных возможностей цифровых сетей финансовые концерны могут принимать рискованные решения, не покрывая стоимость рисков, и при этом получать прибыль в случае успеха. Сейчас такие компании иногда называют «слишком крупными, чтобы рухнуть».
По существу, на сегодня сформировался глобальный страховой пул, в котором каждый из нас вынужден оплачивать риски, но сервер, который снимает с пула сливки, при этом находится в частной собственности. Эту практику также называют «приватизацией прибыли и обобществлением риска».
В контексте новой модели достижения успеха естественно предположить, что обычный человек, отвечающий на вопрос о том, какая сумма оплаты прибыли, полученной посредством сети, может считаться справедливой, мнит себя без пяти минут боссом, управляющим сервером. С такой позиции может показаться, что отказ оплачивать риски в формуле успеха – вполне честное и оправданное решение.
Риски никогда не исчезают по-настоящему
Рассмотрим стартап Airbnb.com, который очень быстро взлетел и, по всей вероятности, входит в число скороспелых деликатесов, до которых особенно падки инвесторы. Звучит как очередная байка из Кремниевой долины в ряду типичных историй успеха, в которых стартапы мгновенно приносят огромные состояния.
Однако здесь есть подвох: бизнес-план Airbnb состоит в том, чтобы притворяться, что риска не существует. Замысел таков: поскольку сейчас люди много путешествуют, в их отсутствие дома наверняка остается пустая комната, которая простаивает понапрасну. Совокупный жилищный фонд планеты не всегда используется в полном объеме!
Таким образом, Airbnb применяет стандартную схему оптимизации мира за счет возможностей сетевых технологий. Ресурс связывает людей, подыскивающих жилье, с владельцами свободных спальных мест, помогая им встретиться в правильном месте в правильное время. Мощь интернета вполне способна обрушить гостиничный бизнес по примеру того, как Napster и другие подобные ресурсы обрушили звукозаписывающую индустрию! В скором времени на Airbnb вполне может оказаться больше свободных спальных мест, чем во всех гостиницах мира, причем почти бесплатных.
Так обычно рассуждают в Кремниевой долине. И это действительно работает – но только до поры.
Наряду с миллионами успешных сделок были и крайне неприятные истории. Одна жительница Сан-Франциско сдала жилье арендаторам с Airbnb, которые устроили в доме разгром и вдобавок украли все, что смогли унести, включая важные персональные данные.
Один из основателей Airbnb написал в блоге компании, что несколько неудачных примеров не должны обесценивать миллионы успешных транзакций. Люди в основной своей массе неплохи, возмущался он. Я согласен, что люди в основном хороши, к тому же в работающей экономике необходимо, чтобы миллионы удачных транзакций компенсировали влияние глупцов, жуликов и простых случайностей[127].
Вот так должны работать деньги, если мы хотим, чтобы у нас было хоть какое-то будущее. Преступники и подлецы встречаются редко, но от встречи с ними никто не застрахован.
Нам нравится воображать себя вечно молодыми, живущими в мире всеобщего взаимного доверия. Совершенный мир, не знающий риска и трагедий жизненного цикла биологического существа, может строиться на одном доверии, но тогда и в экономике не будет нужды.
Лужа, озеро или океан?
Выяснять, стоит ли людям, рассчитывающим на прибыль, честно оплачивать связанные с нею риски, – не совсем правильная постановка вопроса, хотя тут однозначно следовало бы ответить утвердительно. Однако вопрос о величине страховых пулов остается открытым.
Если размер страхового пула достигает масштабов всего общества, тогда это уже не страховой пул. Сейчас это происходит с Google, Facebook, сетевыми финансовыми структурами и другими компаниями, работающими по принципу серверов-сирен. В этом определенно проявляется дилемма локального и глобального.
Если каждый вынужден быть собственным страховым пулом, то мы возвращаемся туда, откуда начали. В такой ситуации мы будем вынуждены отрабатывать каждый кусок хлеба. От материального благополучия не останется и следа, средний класс исчезнет. Страховые пулы имеют смысл только при условии, когда их возможности превосходят ресурсы частных лиц, однако уступают обществу в целом. Так что для выживания среднего класса в прогрессивной информационной экономике нужно, в частности, правильно определить категорию группы риска – не слишком большую и не слишком низкую, как в сказке о девочке и трех медведях.
Рассматриваемый проект может лишь обозначить альтернативный вариант, но не претендует на доскональную проработку всех возникающих вопросов. Предполагаю, что на практике в гуманистической экономике обнаружится довольно широкий спектр групп риска.
Не забывайте – мы исходим из того, что в действительности существуют только частные лица. Если группы риска станут выступать в роли частного лица и получать прибыль за счет реальных людей, проект, вероятно, забуксует.
Тем не менее группы риска могут спонсировать частных лиц. Профсоюзы инвестируют в учеников, венчурные компании – в изобретателей, музыкальные лейблы одно время вкладывались в малоизвестных музыкантов, и наконец, что примечательно, эта книга пишется в эпоху, когда издатели все еще инвестируют в авторов.
В следующей главе мы рассмотрим, какие приемы можно использовать для долгосрочного покрытия рисков на более приемлемых условиях.
Глава 26Инансовые идентификаторы
Экономические аватары
Как мы уже говорили, когда наш заработок будет зависеть от компьютерных сетей, будет достигнут баланс интересов между стремлением заработать и нежеланием тратить деньги. Как и раньше бывало в таких случаях, каждому следует осознать: раз уж мы хотим сохранить свободу воли в качестве полноправных игроков рынка вместо того, чтобы руководствоваться исключительно политическими соображениями при общении друг с другом, нам придется заплатить свою цену, причем довольно весомую.
На сегодняшний день мы свыклись с мыслью, что нынешняя шаткая интернет-экономика может существовать всего в двух формах – ложной свободы и ложной собственности. На каком-то этапе мы будем вынуждены перейти к более устойчивым моделям экономического поведения, в рамках которых все граждане станут полноправными участниками информационной экономики. Но это не значит, что нужно принуждать сразу всех играть по новым правилам.
Принудительная реформа экономики вряд ли обойдется без эксцессов. Программное обеспечение отчасти сгладит переходный период, сделав процесс более плавным и добровольным. Утописты пытались рассчитать идеальную модель экономического поведения для обывателей, но мы пойдем иным путем: новая экономика будет предлагать все больше различных способов транзакций, чтобы каждый смог выбрать для себя наиболее приемлемые варианты.
Иными словами, люди смогут выбирать «экономические аватары». Когда-то давно я имел удовольствие первым побывать аватаром в огромном виртуальном мире. Когда вы становитесь аватаром, можно стать другим существом, например львом или клингоном[128]. В наше время идея аватаров известна всем.
Вместе с тем ваш способ взаимодействия с информационной экономикой будет основываться на переменных характеристиках, как если бы вы в экономической жизни были кем-то другим. Возможно, с вами даже будут взаимодействовать совсем не так, как вы ожидали.
Продавец может подумать, что сервис или контент оплачивается по факту приобретения, но с точки зрения покупателя такой вариант деловых отношений выглядит точно так же, как будто первый образец предлагается бесплатно. Сеть будет настраивать интерфейс для транзакций таким образом, чтобы каждый пользователь мог выступать в той ипостаси, которую он предпочитает в конкретный момент.
Возможно, это прозвучит странно, но такая возможность поможет обывателям сориентироваться в новых экономических реалиях и укрепит экономику в целом.
Экономические аватары – улучшенная версия забывчивых наличных
В экономиках старого образца формат транзакции определяет продавец, а покупателю остается либо принять, либо отклонить предложение. В усовершенствованной гуманистической экономике это не единственный вариант взаимодействия.
Благодаря «умным» программам покупатель и продавец могут предпочитать разные способы транзакций и тем не менее продолжать сотрудничество. Подобно тому как облачный сервис может переводить с английского на китайский, он может выступать посредником между участниками рынка, предпочитающими вести дела по-разному.
Экономические аватары нужны хотя бы потому, что без них представителям низовых ступеней информационной экономики будет сложно проявить инициативу и мобильность. Если сейчас редакция газеты захочет ввести месячную абонентскую плату, а вы живете бедно, вы либо раздобудете пиратскую копию, либо согласитесь на заведомо невыгодные вам условия. Если вы бедны, однако при этом подаете надежды и заинтересованы стать активным игроком в развитой информационной экономике, у вас есть третий вариант – вступить в транзакцию, которая на первых порах предоставит вам бесплатный доступ к газете, чтобы не нарушать социально-экономического договора[129].
Как и было сказано, что-то похожее уже происходит с наличными в реальном мире. При помощи наличных можно взаимодействовать с другими участниками рынка, не раскрывая всех данных о себе. Текучая онлайн-экономика в ее нынешнем виде поддерживает открытость только в одностороннем порядке. При разработке нового механизма взаимодействия необходимо сохранить избирательную непрозрачность обеих сторон, обеспечиваемую наличным расчетом. При этом нельзя отказываться от преимуществ доступа к огромным массивам ценных данных, которые можно использовать с выгодой. К сожалению, у наличных слишком короткая память для цифровой экономики.
Театрализация как средство достижения симметрии в экономических отношениях
Как бы кто ни представлял себе онлайн-экономику, всем рано или поздно придется что-то покупать и продавать, становясь полноценными участниками рынка. Если вы ничего не покупаете, у вас не получится ничего продать, хотя в будущем почти любую вещь можно будет создать онлайн прямо из ничего – с этим проблем не будет.
Вы не должны бесплатно пользоваться чем-либо, имеющим цену. Именно так поступают сегодня серверы-сирены, и смысл гуманистической экономики состоит в том, чтобы избавиться от этой модели взаимодействия.
Однако каждый захочет, чтобы все этим и кончилось. В качестве утешительного приза, убеждающего нас в справедливом устройстве жизни, экономические аватары позволят нам делать вид, будто мы урвали свой кусок пирога. Какое-то время мы даже сможем смаковать его, потому что нам так легче. Наша экономическая жизнь полна разных уловок – взять хотя бы распродажи, которых могло бы и не быть, если бы мы не шли на поводу у эмоций. Не будь всех этих игрищ, экономика рухнула бы. Человеческий разум еще не дорос до реалий современности, и мы восполняем пробел театральными эффектами.
Итак, представьте себе, что в экономике будущего, какой она мне видится, можно будет вести дела таким образом, чтобы иметь возможность опробовать продукт перед покупкой. Но в таком случае придется заплатить немного больше, когда вы все-таки решитесь на покупку. Элементы театральности, лежащие в основе создания экономических аватаров, помешают вам точно отследить причинно-следственную связь между повышением цены и апробацией товара.
Этот принцип будет работать в обе стороны. Можно сделать вид, что вы запрещаете другим опробовать продукт перед покупкой, но в действительности, когда покупатель все-таки купит у вас что-нибудь, ему придется заплатить чуть большую сумму. Так что вам будет безразлично, как выглядела сделка с точки зрения покупателя.
Всякая жизнеспособная экономика должна функционировать главным образом за счет добровольного участия, а не за счет принуждения. Однако переход в статус полноправного участника экономики не будет форсироваться, так как в вашем распоряжении будут аватары. Возможно, на первых порах люди, не привыкшие к двусторонним взаимодействиям, отдадут предпочтение аватарам, которые поддержат созданную ими иллюзию.
Экономический сетевой нейтралитет
Доход Google, Facebook и других серверов-сирен уже сейчас основывается на сложных филигранных расчетах, похожих на те, о которых я рассказывал. Публичные продажи, подсчеты баннерных переходов и поведенческие модели (а также другие приемы из настольной книги серверов-сирен, быстро прирастающей новыми уловками) не всегда корректны в строго научном смысле, однако вполне пригодны для управления отраслью. Эти расчеты лежат в основе ценообразования в ходе множества онлайн-транзакций, как то расчет платы за размещение рекламы или ссылки в поле зрения пользователя.
Гуманистическая экономика распространит применяемую методику расчета на других участников транзакций и сделает взаимодействие симметричным. По этой причине ко всем сторонам онлайн-транзакций будут применяться одни и те же правила оценки стоимости.
Так, если, к примеру, Google разместил рекламу с упоминанием о вашей свадьбе и выручил некоторую сумму на размещении ссылки и результатах баннерных переходов, на ваш счет должен тотчас поступить платеж, соразмерный с доходами Google.
Заметьте, что больше незачем тревожиться, откуда поступит наноплатеж – от Google или от службы знакомств. Каждый расчет, выполняемый на каком угодно компьютере, автоматически генерирует наноплатежи всем пользователям, предоставившим свои данные для расчета. И мелкие, и крупные игроки получат свою долю прибыли в рамках общей системы.
Таким образом система подтверждает, что каждому участнику рынка присвоен статус гражданина первого разря – да. Это похоже на то, как в пределах одного государства курсирует единая валюта, а все держатели валюты, кем бы они ни были, наделены равными правами. Недопустимо, чтобы в разных магазинах ходили разные версии доллара.
На практике становление гуманистической экономики будет проходить намного сложнее, чем в двухстраничном изложении, но сложности можно преодолеть. Все, что мы делаем в сети, уже сейчас чертовски запутанно. Предложенные. мною методики расчетов – отнюдь не сенсация; их применяют относительно часто.
Принцип использования единых механизмов определения стоимости для всех сторон сделки при расчете цен можно назвать экономическим сетевым нейтралитетом. Термин «сетевой нейтралитет» применяется для описания принципа, согласно которому предприятие, перенаправляющее данные, не должно пользоваться связанными с этим преимуществами в корыстных целях. К примеру, интернет-провайдер, который также оказывает услуги видеостриминга, не вправе замедлять трансляцию видео с ресурсов-конкурентов, чтобы на их фоне его стримы смотрелись более выигрышно. Нарушение сетевого нейтралитета идет вразрез с принципами функционирования сети и концентрирует рычаги влияния на уровне транспортировки данных.
Экономический сетевой нейтралитет попросту обобщает изложенную выше идею, признавая, что при главенстве информационных технологий экономика становится одной из форм перемещения данных. Придерживаться экономического сетевого нейтралитета следует по той же причине – для предупреждения чрезмерной и бессмысленной концентрации власти и богатств в зависимости от занимаемой игроком позиции, что также квалифицируется как риск злоупотребления.
Симметрия против мошенничества
Прогрессивная экономика должна предлагать разные варианты участия в ней без предварительного накопления внушительного стартового капитала. Это не значит, что блага будут доставаться даром. Тем, кому нравится жить в иллюзии, в конце концов придется заплатить по кредиту, за счет которого она поддерживалась.
На мой взгляд, еще слишком рано решать проблемы, порожденные принципами, которые я отстаиваю. Но я предполагаю, что наши общие долги будут погашены отчасти в ближайшее время, а отчасти в отдаленном будущем.
В ближайшем будущем каждому придется сбалансировать статьи доходов и расходов в своем бюджете. Так что если вы хотите свести к минимуму первоначальные затраты (как в том случае, когда вы решаете опробовать продукт перед покупкой), тогда ваш доход, получаемый от других людей, в конце концов будет определенным образом отрегулирован. При этом будет учтено, что те, кто приносит вам прибыль, приняли аналогичное решение с учетом стоимости вашего предложения[130].
Со временем при благоприятном развитии событий люди свыкнутся с мыслью, что нужно платить другим так, как вы хотите, чтобы платили вам. Чем больше предполагается совместных проектов (даже в тех случаях, когда общность интересов лучше всего поддерживается за счет театральных эффектов), тем выше вероятность того, что рынок будет расти и работать без перебоев. Рано или поздно психология общественного договора возьмет свое.
Сама по себе симметрия в экономических транзакциях может привести к полному краху. Разве поначалу нам не захочется бесплатно набрать всякого добра, хотя нам самим нечего противопоставить ожиданию дармовщины со стороны окружающих, а потом начать взимать плату за товарообмен? Нечто подобное происходит, когда в стагнирующей традиционной экономике начинается депрессия.
Впрочем, вспомните об «исторической» части расчета стоимости, о которой мы говорили ранее. Текущий компонент ценообразования особенно страдает от все тех же старорежимных кейнсианских катастроф, которые всегда обрушивали рынки. Однако «исторический» компонент стоимости – это что-то новенькое, ставшее возможным только в информационной экономике, управляемой мощными компьютерами, появившимися в соответствии с законом Гордона Мура.
Итоговые выплаты за ранее опубликованные данные будут задавать импульс экономике, что позволит избежать застоя.
Доверие и кредит
При заключении сделки между двумя людьми, использующими разные способы транзакций, один из участников, выражаясь языком прошлого, может предложить иное соотношение наличных и кредитных средств, чем рассчитывал получить другой. Такой способ взаимодействия сторон всего лини, отыгрывает на микроуровне то, что мы сейчас постоянно наблюдаем на рынке ипотечного кредитования, разве что с большей дотошностью.
Как было показано ранее, когда вы обязываетесь выплатить ипотеку, вы можете принести миру новый капитал, потому что ваше обещание само по себе создает новую стоимость. Распространение этого принципа на остальные стороны сделки может открыть новые пути получения легитимного доступа ко всеобщему кредиту для населения. В этом кроется главная причина, почему в работающей информационной экономике информация необязательно должна распространяться бесплатно, чтобы оставаться доступной[131].
В будущем должен появиться механизм наподобие «центрального банка» сети, иначе у нас не получится создать растущую экономику. Появление нового капитала должно отображаться в денежном эквиваленте, при этом в систему необходимо вводить новые деньги.
Поскольку люди будут стремиться получать доход и делать выгодные покупки, создаваемый фонд не превратится в благотворительную организацию, которая будет спонсировать бесплатную раздачу всех мыслимых благ. Пользователи будут выплачивать взносы в общий фонд с той же регулярностью, с которой сами прибегают к его услугам посредством механизма финансирования их аватаров.
Налогообложение
Чтобы просчитать все, что может произойти при развитой гуманистической цифровой экономике, придется уплатить свою цену. Она будет немалой, но не станет непосильной ношей на фоне того, что уже сегодня делают серверы-сирены. К примеру, поисковики должны постоянно перетряхивать весь интернет в поисках утраченного контекста, так как все ссылки односторонние, а не двусторонние.
Затраты на расчеты будут сродни затратам на управление или поддержание цивилизации. Налоги, как их ни назови, рано или поздно встроятся в дыхательный цикл усовершенствованной сетевой системы кредитования, которая вдыхает и выдыхает деньги, как воздух, по миллиарду раз в секунду, уравновешивая оборот наличных и заемных средств.
Налоги – горькая пилюля, которую нужно проглотить, хотя это всегда нелегко. Если вы готовы рассматривать только утопические сценарии без централизованных органов власти и налогов, у вас получится только фальшивая утопия, где концентрация власти за неприступными воротами частной собственности достигает запредельных масштабов. В результате открываются неограниченные возможности для злоупотреблений, что приведет к невиданному ранее застою и нищете. Взносы, о которых я говорю, необязательно называть налогами; можете использовать иные формулировки, если вам так угодно, – вложения в инфраструктуру или что-нибудь еще. Приличная цивилизация дает вам шанс поймать удачу, но ее завоевания никогда не даются даром.