Вовлечение широких масс в экономику
Нижняя половина кривой
А как насчет тех, кто окажется в нижней половине кривой нормального распределения доходов в информационной экономике? Ведь им придется платить за информацию больше, чем они на ней зарабатывают. Поскольку эта проблема приобретает актуальность в свете высказанных мною соображений, ее следует рассматривать, исходя из реальных альтернатив, а не отвлеченных утопий. Утопия по своей природе – всего лишь еще одна коварная сирена.
Попытки создать общество с абсолютно плоским распределением дохода неизбежно, хотя и непреднамеренно порождает новые средоточия власти. Революция может лишить привилегий старых богачей, но за это придется расплачиваться возвышением непререкаемой коммунистической партии вкупе с политбюро и легионами хитрых пройдох и лизоблюдов, образующих новый привилегированный класс. Верная тактика борьбы с концентрацией власти – не пытаться изничтожить корпорации, а создавать им противовесы.
Похожие побочные эффекты проявлялись и при попытках сделать информацию бесплатной. Проекты вроде Linux и Википедии, вероятно, ослабили кое-какие старые центры силы, тем самым расчистив дорогу новым. Так каким же образом усиливающаяся зависимость от частных шпионских служб пересекается с деятельностью рекламных агентств, которым мы сами дали право вечно шпионить за каждым из нас? Мы позволяем им зарабатывать миллиарды, манипулируя данными в выдаче компьютерных сетей, которые мы полагаем открытыми и прозрачными, усматривая в них средство сокрушения элит. Таков результат «бесплатного» доступа к сетевым ресурсам.
Вернемся к основному посылу нашего проекта: в конечном счете лучше платить за доступ к информации ради формирования среднего класса. В связи с этим стоит рассмотреть трудный вопрос, затронутый ранее: как гуманистическая экономика обеспечит доступ к информации для тех, кто не может выбраться с низших уровней, а значит, будет вынужден вкладывать в облачные сервисы больше, чем может получить взамен?
Для начала следует поинтересоваться, сколько людей попадет в такую ситуацию. Если экономика в целом растет, ответ очевиден: в неудачном положении окажется менее половины населения. В условиях полной стагнации за бортом уже половина населения. Если экономика вообще не растет или находится в упадке, рынок работает вхолостую или, что еще хуже, превращается в плутократию. Но нет причин полагать, что в информационном пространстве внезапно иссякнет нескончаемый поток инноваций и творческих начинаний, так что следует ожидать, что в долгосрочной перспективе гуманистическая информационная экономика будет расти.
Кроме того, потерпеть крах в информационной экономике еще не значит впасть в нищету. Должно быть, многие люди смогут найти себя в реальном мире и достичь успеха. В развитой информационной экономике профессии с большой долей ручного труда, такие как уход за детьми, изготовление струнных инструментов или массаж, вероятно, будут оплачиваться даже лучше, чем теперь. По-видимому, чем совершеннее становятся наши электронные гаджеты, тем дороже искусная ручная работа. За счет контраста с виртуальным миром материальные вещи приобретают исключительную ценность.
Помимо прочего, мастеров творческих ремесел, по определению требующих человеческого участия, в информационной экономике также ждет процветание – они будут задавать тренды и поставлять облачным алгоритмам самые ценные данные для примеров. Хочется надеяться, что людей, которым будет не под силу расплатиться за доступ к информации, окажется совсем мало. Не будем утверждать, что таких вообще не найдется, так что следует серьезно озаботиться их статусом.
Нижние края кривой
Что прикажете делать тем, кого рынок обрекает на участь неудачника? Что значит быть банкротом в мире запредельно высоких технологий? Мы пока этого не знаем. Расчеты не могут творить чудеса: если на центральной площади мало места, алгоритм не в силах создать новый изгиб пространства-времени так, чтобы освободить пространство для тех, кто не желает платить за жилье, но по-прежнему хочет жить в центре.
Как бы ни совершенствовались информационные системы, порочный круг проблем, связанных с недостатком мотивации и ответственности, никуда не исчезнет. Что и говорить, придется предоставить доступ к информации всем без исключения, иначе с социальной и экономической мобильностью в обществе будет покончено. А такое развитие событий влечет за собой катастрофические последствия.
Сам я склоняюсь к либеральным взглядам, так что буду выступать в поддержку государственного вмешательства. Однако, с другой стороны, идея гуманистической экономики не может сводиться к либеральному или консервативному мировоззрению. Либерал, вероятно, предложит расширить систему социального обеспечения, возможно, прибавив к списку спонсируемых государством нужд более продвинутую версию общественной библиотеки, где можно будет распечатать, к примеру, протез конечности, который вам предоставят бесплатно. В рамках такой модели государство будет взаимодействовать с сетевыми ресурсами в интересах граждан, которые не могут сами заплатить за услуги информационных сервисов. Выгодоприобретатели получат доступ к информационным ресурсам, но, вероятно, не в самом комфортном формате.
Консерватор, скорей всего, предпочтет передавать граждан, не способных оплачивать услуги информационных сервисов, под опеку церкви или благотворительных фондов, которые предоставят им доступ к информации. Подобные прецеденты имели место и в доцифровом мире. В юности я не раз прибегал к услугам читальных залов религиозной организации «Христианская наука», которые обнаруживались почти в каждом населенном пункте. Они милостиво предоставляли бесплатный доступ к широкому спектру сведений, причем нравоучений и церковной агитации там было намного меньше, чем в любой из современных социальных сетей или в поисковиках. Однако ни библиотеки, ни читальные залы не требуют, чтобы авторам книг не выплачивали гонораров.
Богатство и культура общения
В последнее время у меня сложилось ощущение, что в условиях гуманистической информационной экономики было бы лучше, если бы люди могли легко хранить секреты своего богатства. Дело в том, что это ослабило бы предрассудки в отношении единой иерархии статусов. Я обнаружил, что люди проявляют себя лучше, когда существует несколько иерархий статусов, тесно переплетающихся между собой.
Разумеется, всякий сервер-сирена в первую очередь жаждет раздобыть сведения об уровне нашего достатка. Но в мире, где сирен заставили умолкнуть или хотя бы сбавить тон, специфические маркеры богатства могут быть скрыты под покровом конфиденциальности.
В Кремниевой долине принято считать, что для получения высокого статуса человек должен быть богатым или, по крайней мере, зажиточным разработчиком либо иметь еще какие-то знаки отличия. Все эти критерии настолько смешались, что не всегда ясно, какие статусы выше котируются.
По-моему, эта милая особенность нашего тесного мирка служит достойным примером для подражания.
Глава 28Интерфейс реальности
Что мы можем?
Если климат начнет катастрофически меняться, техногики насытят атмосферу корректирующими частицами или разместят в космосе зеркала, которые будут отражать избыток солнечной энергии. Когда политическая система окончательно перестанет справляться со своими обязанностями, мы создадим новые плавучие государства, бороздящие Мировой океан. Если иссякнут запасы редкоземельных элементов, мы примемся за добычу полезных ископаемых на астероидах. Мы найдем новые источники воды на Луне. Человечество не хочет признавать конечность ресурсов нашей планеты.
По той же причине техногики могут поддаться соблазну самоуспокоения и начать грезить наяву об оптимизации экономики. Однако мы уверены, что технические разработки, способные решить основные проблемы современности, заявят о себе вовремя, независимо от того, вписываются ли они в текущий экономический уклад. Более того, мы рассчитываем, что всегда найдется компетентный специалист, который реализует разработку на практике, легко преодолев любые препятствия со стороны экономических и политических систем.
К этой вере технарей можно относиться скептически, и в нашей правоте необходимо сомневаться, чтобы мы не слишком зазнавались. Однако вместе с тем наши убеждения не то чтобы совсем лишены оснований. Изначально я настроен оптимистично и уверен, что люди будут постоянно овладевать новыми навыками. Тем не менее с нашей стороны было бы глупо притворяться, будто нам известно, сколько времени потребуется для доведения до ума каждой конкретной технологии.
В ожидании технических и политических решений
Предположим, что и вправду можно улучшить климат планеты техническими средствами, однако на разработку и внедрение необходимых технологий уйдет лет двести. Проект обещает стать величайшей победой человечества, но решение должно подоспеть до конца нынешнего столетия[132].
Учитывая неопределенные сроки разработки технологий для решения фундаментальных проблем человечества, принявших угрожающие масштабы, довольно странно, что поиски возможных решений финансируются чисто символически и бессистемно, часто под влиянием каких-нибудь чрезвычайных происшествий. Нам нужно хотя бы ненадолго забыть о зеркальном лабиринте экономики и кулуарных сварах политических элит, чтобы полностью сосредоточиться на главном. Самым разумным ответом на глобальное изменение климата стало бы усиленное финансирование всех масштабных исследовательских проектов по оздоровлению климата, сопоставимое, по крайней мере, с суммарными объемами вложений в Манхэттенский проект и космическую программу «Аполлон». Одновременно должна быть развернута обширная сеть экспериментов в области социальной инженерии с целью поиска альтернативных путей снижения антропогенных выбросов углерода на тот случай, если технические меры сработают не так быстро, как нам хотелось бы.
Выполнение этих условий сейчас кажется невозможным. Но при этом бессмысленные гигантские пригороды-призраки вокруг таких мест, как Лас-Вегас, благодаря ипотечному кризису прошлого десятилетия возникали практически сами собой. По тем временам обвал рынка обошелся неимоверно дорого, причем лишь спустя несколько лет стало понятно, что последствия финансовой катастрофы куда более разрушительны, чем кто-либо мог подумать.
Можно найти множество объяснений, почему политические рычаги бездействуют в тот момент, когда потребность в них особенно велика. Раньше мы никогда не сталкивались с долгосрочными политическими проблемами истинно мирового масштаба. К примеру, угроза распространения ядерного оружия затрагивала множество стран, но не успела охватить всю планету. Решение проблемы зависело от соглашения небольшого количества людей.
Люди склонны объединяться в группировки, и потому политическая деятельность в человеческом обществе изначально предполагает образование племенных союзов и конфронтации между разными племенами. Мы можем проводить конференции о глобальных изменениях климата, однако не уделяем должного внимания прозвучавшим выводам. Сама по себе идея мировой политики может импонировать нашему рассудку, но не находит отклика в душе.
Что делать с большими данными в реальном мире?
Воображать, что технари наведут порядок в мире, когда в экономике и политике царит хаос, крайне наивно. Мы не можем работать поодиночке; мы лишь даем силу другим людям. Чтобы наши усилия привели к положительным результатам, мир должен находиться в относительно здравом рассудке.
Тем не менее мы весьма далеки от здравомыслия. Доказательством тому может послужить полное бездействие в отношении глобального изменения климата. Как утверждалось ранее, нам стало известно о нем только благодаря массивам научных данных. Но массивы бизнес-данных имеют больший вес и перечеркивают возможную пользу, которую нам могли бы принести открытия, сделанные в ходе фундаментальных исследований климата.
Я не выступаю против массивов бизнес-данных, напротив, я преклоняюсь перед ними. Возможно, предельно автоматизированная экономика будущего предоставит нам больше личной свободы, ведя более развернутый учет этих данных.
Тем не менее мы на свой страх и риск продолжаем путать финансовые сводки корпораций и данные фундаментальных исследований.
Итак, давайте перефразируем вопрос о здравомыслии в отношении глобальной политики: как наладить взаимодействие между массивами научных и коммерческих данных так, чтобы они не смешивались? Не стоит жертвовать бизнес-данными в пользу научных – на мой взгляд, улучшение коммерческих показателей большого бизнеса приведет к лучшим результатам. Чем лучше чувствуют себя рынки, тем меньше они вмешиваются в работу ученых.
Рынки чувствуют себя хорошо, когда расширяются. Это ключевой момент, который следует принимать во внимание, рассматривая пути наилучшей интеграции рынков в реальный мир.
Если рынок простаивает или сужается, каждый игрок старается защищать свои позиции и подрывать чужие. Противостояние обостряется, когда победителем может стать лишь один игрок, так что весь смысл игры сводится к тому, чтобы взять верх над конкурентами.
Если рынок расширяется, выигрывают все. Решения, продиктованные соображениями обоюдной выгоды, все чаще оказываются наиболее рациональными. Шансы преуспеть, создав что-то новое, выше, чем шансы выиграть за счет вытеснения с рынка старых игроков.
Я не утверждаю, что растущий рынок автоматически подстроится под реальные нужды. Во время идиотского ипотечного бума рынок недвижимости в Лас-Вегасе рос. Но, как я и утверждал, если рост останавливается, участникам рынка сложно думать о чем-либо, кроме бесконечного соперничества друг с другом. Борьба за перераспределение доходов или концентрацию ресурсов непременно обращается внутрь рынка, при этом основное внимание уделяется делам отдельных людей, а не глобальным проблемам внешнего мира.
Хотя бы поэтому накопление богатства по принципу серверов-сирен, который возобладал в первом десятилетии нашего века, – не самый разумный подход. Когда венчурная компания открыто заявляет о том, что ей интересны лишь те капиталовложения, которые способствуют сужению рынков [1], нам всем следует понимать, что мы ввязываемся в игру с единственным победителем и заставляем мир игнорировать реальность.
На смену экономике противостояния должно прийти постоянное расширение рынков, которое обеспечат информационные технологии посредством монетизации все больших объемов информации. Это создаст предпосылки для формирования нового мышления, предполагающего, что в выигрыше могут оказаться все.
Копии ведут к уничтожению углеродных квот
Если бы экономика функционировала безупречно, наша деятельность была бы всецело подчинена интересам человечества – или, по крайней мере, стремилась к такому порядку вещей, который считался бы единственно возможным идеалом экономической жизни общества. Таким образом, когда деятельность определенно расходится с интересами человечества, стоит поразмыслить, на чем основаны заблуждения, отделяющие экономические интересы игроков от реальных потребностей общества.
Я подозреваю, что эффект сирены уже сейчас порождает иллюзии, занижающие различные потенциальные выгоды, например пользу от квот на выброс углерода. Подобные квоты – один из возможных сценариев адаптации рынков к базовым потребностям общества в противовес таким бессмысленным проектам, как застройка пригородов пустующими домами.
Сама идея экономики основывается на принципе обратной связи, которая должна поступать достаточно быстро для принятия адекватных решений. Долгосрочные последствия глобального масштаба проявляются не так быстро. Введение углеродных квот продиктовано попыткой компенсировать запаздывание обратной связи.
Тем не менее при наличии сегодняшней непродуктивной и однобокой сети финансов существует вероятность, что катастрофические спекуляции и переплетение углеродных квот с производными финансовыми инструментами сведут на нет смысл этих квот. С другой стороны, если подобные махинации будут невозможны, введение квот столкнется с мощным сопротивлением.
Внедрением таких механизмов, как углеродные квоты, могут заняться правительства разных стран, однако не похоже, что они могут самостоятельно принимать решения в вопросах инвестиционных стратегий. Дело в том, что грязные дела приносят больший доход. Чтобы воплотиться в жизнь, углеродные квоты тоже должны стать отчасти грязным делом, но их спонсирует слишком много блюстителей альтруизма, которые не потерпят никаких авантюр. Из-за этого механизм углеродных квот с большой вероятностью никогда не заработает.
Двойной удар по «кидалову» и грязным делам
Экстравагантные экспериментальные идеи в области финансов – не всегда признак надувательства. Попытки решать проблемы климата все же предпринимаются. Именно поэтому я ратовал за применение новых нетривиальных финансовых инструментов в своей предыдущей книге[133]. Такие инструменты нам действительно нужны, но еще нужнее более честный и последовательный подход к сетевой экономике. Он может возыметь крайне полезный побочный эффект – новый подход сильно осложнит сохранение грязных дел в тайне.
Давайте рассмотрим, как работает старорежимное законодательство, направленное на борьбу с финансовым мошенничеством. Противники дерегуляции финансового рынка в США отмечают, что Великая депрессия представляла собой серию частых и разрушительных обвалов рынков, которая тянулась десятилетия. Законы, принятые в качестве ответных мер, казалось, оживили рынок и поддерживали условия для его функционирования ровно до тех пор, пока дерегуляция конца ХХ века не отбросила экономику обратно в первозданный хаос.
Нет полной уверенности в том, что возврат к прежней политике финансового регулирования будет оправдан, к тому же законодательству все труднее поспевать за развитием технологий. Едва ли изменение формулировок законодательства способно предусмотреть все потенциальные уловки программистов. Отказ от серверов-сирен в сетевой архитектуре, возможно, даст тот же эффект, что и старомодное финансовое регулирование. Однако после него можно будет пресекать на корню даже самые изобретательные сетевые схемы.
Если бы домовладельцам, взявшим ипотеку, полагалось что-то вроде авторских отчислений независимо от того, получена ли прибыль от кредитных средств, тогда не возникало бы проблем с чрезмерной задолженностью. Цена риска была бы установлена с самого начала, и инвестор, создавший риск, выплатил бы ее. Прибыли распределялись бы между теми, кто создает основную ценность, а именно домовладельцами, обязавшимися выплатить ипотеку. Экономическая симметрия предотвратила бы риски, которые несут инвесторы по причине непредсказуемого поведения других людей, при этом используя чужие деньги.
Более честный и подробный учет поставщиков данных, вероятно, мог бы достичь тех же результатов, которые ранее обеспечивало финансовое регулирование старого образца, но иным, не столь политизированным путем[134]. Если мы добьемся обязательной привязки источников данных к реальным людям, поставляющим эти данные, то в результате не только получим финансовое вознаграждение за предоставленную информацию, но заодно не позволим «кидалам» искусственно завышать стоимость данных.
Более честная сетевая экономика не устранит всех рисков, но даст возможность брать на себя их более осознанно, так как непосредственным создателям ценности начального уровня будет доступна вся информация о рынке. Реализация этого простого замысла открывает далеко идущие перспективы. В основе любого грязного дела всегда лежит иллюзия создания «чего-либо из ничего», хотя на самом деле в начале всегда было «нечто». В развитой информационной экономике всегда запоминается первоисточник – то самое «нечто».
Серверы-сирены зарабатывают деньги, сворачивая проект человеческой цивилизации в целом. Они будут блокировать любые попытки изменить реальность к лучшему, так как ни одно из возможных улучшений не вписывается в их искусственный и чуждый человеку мир, где можно «сделать что-то из ничего». Серверы-сирены – полная противоположность углеродных квот.
Пища для воспаленного сетевого ума
Итак, одно из потенциальных преимуществ, которые нам принесет отправка серверов-сирен на свалку, очевидно, будет связано с расчисткой оперативного простора для инвестиций иного толка, к примеру для тех же углеродных квот. Но есть еще одна идея применения сетевых технологий для решения проблем с изменениями климата, которая, возможно, тоже сработает. В ее основе лежит восприятие сетевых технологий, при котором взаимодействие с сетью ощущается как игра.
Специалисты по ценным бумагам, управляющие фондами производных финансовых инструментов и высокочастотными трейдерами, воспринимают это как компьютерную игру. Примерно так же воспринимали ипотечный пузырь или более ранний пузырь доткомов[135] мелкие инвесторы, которые раздували их своими срочными вкладами и сами же от них пострадали. Взаимодействуя друг с другом в сети в режиме реального времени, люди застревают в петле обратной связи. Этот эффект проявляется наиболее ярко в социальных сетях.
Чтобы какая-либо идеалистическая финансовая схема работала исправно, взаимодействие с ней должно доставлять удовольствие на бессознательном уровне. На подобной стимуляции подсознания держится как индустрия развлечений, так и кибернетические сети.
Все дело во времени
В основе любого рынка лежит петля обратной связи с характерным запаздыванием. Между актом выбора и получением обратной связи от рынка возникает интервал, продолжительность которого варьируется в зависимости от типа транзакции. Время запаздывания обратной связи во многом определяет, какую пользу люди могут получить от данного рынка.
Небольшие интервалы в обратной связи часто подвергают критике, с которой я склонен согласиться. Высокочастотный трейдинг, вероятно, не в состоянии аккумулировать сведения о реальном мире, поскольку подобная информация не успевает встроиться в петлю обратной связи. Критические замечания такого рода подходят к проблеме с новой стороны – не так, как более привычный вопрос справедливости. Даже не затрагивая тему справедливости, мне есть в чем упрекнуть высокочастотный трейдинг – дело в том, что это чистой воды абсурд.
Аналогичным образом критикуют практику квартальных отчетов, хотя в данном случае временные рамки намного шире. Необходимость сдавать отчетность вынуждает компании отчитываться перед инвесторами четыре раза в год, даже если специфика бизнеса предполагает планирование на несколько лет вперед. В случаях с самыми масштабными проблемами человечества обратная связь еще медленнее: изменения климата происходят в течение десятилетий и веков.
В связи с этим мирное сосуществование рыночных сил с проблемой глобального изменения климата возможно лишь в одном случае. Для этого в информационном пространстве должен быть запущен механизм, обеспечивающий быструю и привлекательную отдачу от действий, приобретающих принципиальное значение в более отдаленной перспективе.
Похоже, владельцам автомобилей, дающих постоянную отдачу в виде эффективного энергопотребления (например, Toyota Prius), нравится играть в игру под названием «энергоэффективное вождение». Тот же принцип можно применить и в других сферах жизни, и соответствующие ему проекты уже были представлены многими исследователями, например Натали Джеремиженко[136].
При таком подходе ваш углеродный след также можно будет постоянно подсчитывать[137] Благодаря механизму экономических аватаров вам не придется немедленно расплачиваться за выбросы углерода и раскрывать свою личность. Вы сможете вникнуть в систему учета вредных выбросов на досуге, когда вам будет удобно.
Коварство игрушек
Вот тут-то нас и подстерегает серьезная проблема. Такой подход требует непрерывного учета всей вашей деятельности, что, в свою очередь, может вызвать к жизни такой кошмар, как общество тотальной слежки. Уже сейчас имеются случаи своеобразных бунтов против «умных» счетчиков электроэнергии, отправляющих собранные сведения напрямую коммунальным службам [2]. Доступ к электроэнергии имеет жизненно важное значение, так что обратная связь по углеродному следу может привести к появлению по-настоящему жуткого сервера-сирены нового образца.
Дайте волю воображению, и оно не поскупится на ужасающие сценарии. В вашей платежке за электроэнергию появилась отметка о том, что ваша девушка слишком засиделась у вас в гостях, а значит, вы проживаете в одной квартире вдвоем. Поэтому, вследствие увеличения числа жильцов, вам повысили квартплату. Ваш холодильник слишком долго простоял открытым, в результате чего уровень потребления энергии поднялся выше желательной отметки. Ваших друзей тут же оповестят, что вам следует посещать занятия по экологичному образу жизни и приготовлению пищи. Или вы однажды услышите такие речи: «Эй, чувак, что насчет экономии электричества? Лампы в теплице? Власти уже оповещены».
Удастся ли найти инженерные решения для совершенствования схем обратной связи, которые помогут людям проживать жизнь более осознанно, избегая концентрации власти в руках очередного сервера-сирены? Поговорим об этом в следующих главах.