– Понятно, я сама… – Манька здорово напугалась.
– Но ведь тебя там нет, ты здесь! Это энергетические черви, и ты, которая там – червь! Червь не сможет принять ничего из моей земли, он не выйдет из тебя, но умеет питаться тобой. Чего ты стыдишься? Их? Их дни сочтены, ум безумен и мерзость поглотила мучителей прежде. Их нет, это лишь слова, которые стали плотью!
– Не такие уж они безумные, – не согласилась Манька, может быть, впервые ясно осознав, что червяки – злобные твари. Раньше она думала о них как-то по-другому, как будто они ее не касались, а слова Дьявола, скорее, принимала на веру, а не как знание. Она всматривалась в свои видения, которые вдруг вылезли из ее тьмы, и стало больно глазам. – Дьявол, они даже порочность свою умудряются показать достоинством. И так убедительно! Ведь творят злое, а я их боюсь и знаю: они выше меня, – возмутилась она действиями людей, внушающие ей обидные мысли о себе самой.
Отравляя ей жизнь, грозные люди преследовали вполне определенную цель. Цель достигнута – чего еще желать?! Это ее дни посчитали, ее лишили умного начала, ее разукрасили, как не пожелаешь и врагу.
Но раздумывать было некогда, василиски одерживали верх…
– Это не оборотни, которые себя не открывают, но и не скрывают.
– Вот! Вот! Вот! – Манька мысленно нарисовала могильные кресты, выставляя вперед себя.
И вдруг образы начали материализоваться, выплывая наружу и окружая ее, будто и вправду увидели, и бежали, заговорив, как ожившие камни…
Манька перепугалась еще больше. Теперь они окружали не черта, а ее, и не как видения, а как самые настоящие люди. Она осталась с ними один на один.
– Теперь ты можешь сказать им все, что о них думаешь! – грохотом рассмеялся Дьявол, удаляясь.
Со своим страхом она справилась не сразу, но поднятая на поверхность голосом Дьявола, перестала терять сознание и могла наблюдать – и долго не могла понять, почему люди то оказывались все сразу возле черта, а то вдруг набрасывались на нее, а черт внезапно терялся из виду.
Стало проще, когда страх ушел.
Она сразу обратила внимание, что пока черт был впереди, а она смотрела на него со стороны, ее не замечали – но стоило ей вспомнить, что там – она, все слова и действия люде становились направленными на нее, она мгновенно оказывалась в эпицентре издевательств. Земные твари как будто застряли во времени, иногда начиная фразу для черта, а заканчивали, когда уже стояла перед ними она.
Глава 7. Разодранная завеса
– М-м-м, а мы-то думали, ты их дерьмом обмазала, – с сочувствующей насмешкой произнесла девушка. В глазах ее были лишь ненависть и презрение.
Манька отступила на шаг. И сразу же увидела черта, который остался в том месте, где она только что была. Черт принял на себя удар колодой карт в зубы.
Наверное, она пыталась объяснить, чем и как обклеила карты – и посочувствовала черту. Странно, она совсем этого не помнила. И в то же время знала, что это было. Память постоянно поднималась к ней чувствами, удерживая в состоянии униженности, когда ее мучители казались ей боголепными, сильными, всемогущими. Но сознание ее протестовало, хотя продолжала надеяться, что сможет вернуть себе расположение, если сможет им что-то объяснить. Неосознанно, Одним лишь чувством «без вины виноватая».
– Во имя Господа Йеси, изыйди, сатана! – еще молодой, но в сутане Святой Отец замахнулся на нее крестом. Красивый. Тонкие язвительные губы, уверенный прищур глаз, аккуратная щетина, высокий, не гора мышц, но спортивно подтянутый. Ей нравились такие мужчины. Даже сейчас она не нашла в нем изъяна. Она никогда не встречала его прежде. Точнее, не помнила.
Истинно мученица – таким здоровым золотым крестом, пожалуй, он мог бы ее убить. Маньке было трудно поверить, что все это было с нею, но не верить черту не было оснований.
«Нельзя бегать от себя, помнить надо!» – она облизала сухие губы, пожалев, что воля ее была сломлена на тот момент – иначе, она бы им показала!
И сразу поняла, что мысль о возмездии осталась землей непонятой: словно зависла в вышине – и мертвенная бледная тень закрыла маленькую девочку собой. Милое доброе существо отхватило кусок ее земли, как пирог. В том месте, где девушка осталась во времени, Маньки не существовало в природе, рассуждения злобной твари о себе значили для земли гораздо больше, чем мудрые наставления своего сознания. Как же сейчас, когда смогла увидеть мучителей, она ненавидела их, ее сознание всегда было гордым, и будь она в себе, она бы никогда не позволила так с собой обращаться. Но чувства и внутренне состояние посыл сознания не слышали.
Манька растерялась. Откуда взялась эта девочка – она была явно из другого прошлого, и она не знала, как приказать земле выстирать образ и забить его насмерть.
Пот струился градом…
«Откуда любовь? Почему земля ее любит?» – стараясь как можно больше запомнить лиц, мелькавших перед нею, мысленно взмолилась она о помощи.
– Она не любит… – пришел голос Дьявол. – Так земли говорят между собой и с сознанием. А как бы я украшал свой Сад-Утопию и Поднебесную? Просто моя земля немного другая, потому что мои слова в материальном мире становятся бытием. Земля не самостоятельна, она как компьютер, который обнаружил непонятный файл-программу, от которой она глючит, и она сует тебе произведения этой программы под нос. За что ты их ненавидишь? Это не люди. Это демоны – если они направлены на тебя и не выходят наружу, древние вампиры – если земля может их отправить другим людям, пограничные чудовища – если прилипли к тебе и родит их не твоя, а земля вампира, бесы – если в них нет опасности для людей и ближнего, грифоны – если летят над землей и клюют и тебя, и ближнего, и людей… Мне ли учить тебя, как оперативно разобраться с нечистью?.. У тебя живой ум, ты живая пришла сюда, там, на земле, ты в коме, почти мертва, на жертвеннике, но живая вода и неугасимый огонь поддерживают и питают твой дух, чтобы твое сознание продолжало оставаться живым и могло анализировать. Относись к ним с пониманием, лучше попробуй с ними разобраться… Попробуй подать им на пропитание, погрози, пожалей…
На этот раз голос не потешался над нею. Но и не сочувствовал.
– Мог бы повежливее встретить гостя! – буркнула она, зная, что он услышит. И тут же пропустила оплеуху, не успев заметить, кто нанес удар.
Дьявол вместо ответа позволил ей получить ту же самую оплеуху еще раз, повернув время вспять.
Спустя минуту, Манька облегченно улыбнулась и сразу опешила: радужные надежды самого безмозглого существа достаточно долго ласкали и ее собственные надежды. Именно так она представляла себе беззаботную жизнь – только ее жизнь отличалась от жизни воровки, подкапывающей землю с обеих сторон – ее мечты не сбывались. Не эта ли муть определила качества идеального спутника, которого она так долго искала?
Она не знала, что и думать…
Получалось, что добрая девочка засунула себя Богом, и вот уже мчится душа обласкать чуткое создание… Теперь девочка была в двух местах сразу – слева она скалила зубы и пробивала ее матерной обличающей речью, как взрослая женщина, которая была ей наставницей, а справа умно рассуждала о своих желаниях, о том, как много пользы принесла бы себе и своему Благодетелю, если бы тот услышал и воплотил мечты ее в жизнь.
И не только рассуждала…
Занималась любовью, судорожно прогибаясь, когда тело ее достигало оргазма. Ее оргазм входил в тело, играючи достигая половых органов, разливаясь горячей волной. То были не бабочки, то был вулкан. Наверное, именно это наслаждение чувствовал вампир, когда тварь была рядом, потому что все это было явно на ее земле, а она снова не помнила. Ни девочку, ни то, что она делала, и только чувства говорили об обратном.
«Это не я, не я!» – Манька в ужасе уставилась на тварь, которая могла управлять ею.
Девочка, почти девушка, вдруг побледнела и рассеялась, как марево, оставшись в памяти. Теперь она могла вспомнить каждое ее движение, каждое слово и вздох. Но на смену оргазму пришла головная боль и ощущения ударов. Не сильные, но для нее, чье тело против ее воли силилось выдавить из себя «я люблю, я люблю, я люблю…», точно этим «люблю» она что-то вымаливала, и одновременно произнести: «я плюю, я плюю, я плюю…» – как будто тикали часы, эти удары становились смертельным приговором.
Она вдруг поняла, что сама себе плюет в правый глаз…
«Наверно, это глаз вампира, тогда это боль земли ее ближнего, но раз он позволил сделать у себя такое, значит направлена программа на меня», – догадалась она. Сама себе она не могла плюнуть в глаз… Но плевок волшебным образом прилетел к ней. «Он без сознания, а я перед ним» … «Тогда и о любви говорю я, но не в глаз, а со спины, или сидя на нем…» – она чувствовала свою угрюмую копию позади себя, но в каком-то неправильном положении.
Охренеть! Вампиры запрограммировали ее собой. Манька никак не могла подобрать определение своему состоянию. Вроде бы ниже слов «мерзость», «убожество», «падаль» падать было некуда, но вампиры сумели опустить ее еще ниже. Примерив каждое слово на себя, она нашла, что каждое слово, которые она знала, были менее оскорбительны, чем те, которые применили к ней вампиры, но которые она не смогла расшифровать. Просто знала, что есть такие слова, как будто примерила их на себя: опущенная, чье место у параши, и, если заставят вылизать парашу языком, она должна будет это сделать.
Не иначе, Его Величество успел побывать в местах сравнительно недалеких и прекрасно поладил с оборотнями, умея обойти их всех. Зоновский жаргон был куда как обиднее, но Манька знала о себе наверняка, что в тюрьме она не сидела, мать ее там тоже не была, и она лучше умрет, чем позволит себя так унизить – тогда откуда? Откуда она знает такие обидные слова и их смысл?
Внезапно она увидела лабораторные часы. Стрелка-маятник была большая и ходила взад-вперед с определенным неприятным ритмичным звуком, и каждый удар часов был, как яд, как нож, которые отмерял ей последние минуты. Ей было страшно. Наверное, пригрозили, что как только стрелка перестанет качаться, она умрет…