Молодой человек слегка поклонился сидя на коне. Глаза его подозрительно заблестели.
-Я к чему клоню друг мой, пора бы тебе выходить из его тени. Каждый мой ребёнок должен стать самостоятельной единицей. Королевство, - здесь леди усмехнулась, - у нас маленькое, делить здесь нечего. Александру придётся наследовать эти хлопотные земли, Алёшка станет гениальным скульптором или художником, эта будет его ниша. Надеюсь, заработает себе славу и деньги, прикупит земли, чтобы на старости лет быть владетелем. Алик, похоже, пойдёт по военной лестнице, и не сомневаюсь, что, в конце концов, присоединится к походу северян, если их жадность в обладании новых земель к тому времени не утихнет. Или от папаши наследство получит. Так что на его счет я спокойна, безземельным он не останется. Хотелось бы, чтобы и ты проявил себя, использовал вложенные знания по делу. У тебя есть хватка, деловые способности, ты энергичен. Предлагаю налаживанием общественных связей заняться тебе. Пусть ты не Орис по крови, но в силу обстоятельств тебя примут как наш голос, обзаведёшься репутацией, знакомыми, а после, когда всё утихнет покапитанствуешь немного. Кровь предков, живущих у моря никуда не денешь, поэтому думаю, там тебе будет по сердцу.
-А что мам, Вит справится! – воскликнул Александр, - только как же я без него?
-Привык, что он как твой секретарь? – улыбнулась леди, - пора вырастать сынок и брать на себя больше забот. Наймешь себе секретаря и почувствуешь разницу между нанятым и доверенным человеком. Больше ценить Вита будешь.
-Да я его итак ценю, - буркнул сын.
-Э, нет, сейчас ты его просто любишь, как брата, как друга, а когда его место займёт чужой человек ты его ещё и оценишь. Кажется, нас догоняет Лукиан. Узнаем у него, что он думает по поводу визита наместника и что нам ждать.
Догнавший Лукиан предположил, что наместнику необходимо время, чтобы собрать людей, посоветоваться, как миновать опасные места, ставшие границей. Собранный военный совет только подтвердил мнение мужчины. Дальше обсудили участие Вита в разъездной деятельности, и было решено представить его, как воспитанника семьи Орисов на празднике.
Дела захватили всех. Ожидался небывалый наплыв гостей. В свете последних событий принимались всевозможные меры предосторожностей. Население крошечного королевства самозабвенно играло в предложенном сценарии. Жители, которых едва насчитывалось пара тысяч, начали одеваться по-другому, вести себя более значительно, чаще собирались вместе в самом большом доме, чтобы обсудить происходящие события, приезжающих любопытных и придумать для своей деревни что-нибудь, чтобы повысило её статус, как два недавних села.
Ксения слегка перевела дух, когда сложила собранные налоги в свою казну, которая опустела до неприличия. Скоро должны пойти деньги с продажи сахара, заготовок, сыра и так далее. Не хотелось бы тянуть наследные деньги из храна.
Подготовка к празднику совершалась с королевским размахом. Рисовались открытки с распорядком дня. Подготавливались листы с текстами песен для общего пения. Бесчисленное множество мелких призов завалили несколько кладовок. Весь особняк превратился в сказочное здание. В саду подготовили широченную горку с отполированной поверхностью, украсили беседки по-новогоднему, на деревьях развесили украшения и подготовили площадки для конкурсов.
Все жители приготовили для себя красные конусовидные шапки, красные варежки, а некоторые решились сшить себе красные кафтаны, ориентируясь на эскизы Алексея. Впервые в истории Зеймли мороз принял конкретную форму и вид. Селянам очень понравился дедушка с белой бородой и с мешком сладких подарков за спиной, навещающий их несколько лет подряд.
Гости в назначенный день (предупреждённые, что мест для ночёвки слишком мало, но их очень ждут и будут рады) повалили одни за другими, внося веселье и сумятицу. Не успевали приехавшие узнать, где у них есть закуток, чтобы передохнуть, как им в руки давали мешочек с конфетами, и выпроваживали на улицу.
Повсюду с утра царило веселье. Из селян и первых гостей сбивались команды, которые придавались ярмарочным радостям. Лазали на столбы за подарками, стреляли в тире из луков, били молотом по силомеру, тянули канаты, прыгали в мешках, складывали рифмы… Все затеи которые знала Ксения, были использованы в один день.
Самые активные и общительные жители подхватывали новеньких и подводили их к более-менее соответствующим возрасту командам. Так продолжалось до обеда. Потом гостям дали время привести себя в порядок и снова разделили всех. Кто-то остался в доме спокойно наслаждаться едой, а непоседливым предложили отобедать на улице вместе с жителями королевства. В парадной столовой блюда чинно сменяли друг друга под тихую музыку, на улице всем пришлось кушать быстро, так как под барабаны начинались «дикие пляски» сродни африканским, потом закрутился хоровод, которые вывел всех на горку, где никто не удержался на ногах и кучей скатились вниз.
«Всеобщий дурдом», как сказала Ксения продержался до вечера. К праздничному ужину, наконец, жители разошлись по домам, а гости обустроились в доме и были заняты более культурным времяпровождением. Алик занимал гостей своего возраста, отринув спокойные игры, он увлёк не только мальчишек, но и юных леди в игры типа «кенгуру» или всадников с всадницами, у которых вместо меча в руках были подушки. Хорошая изоляция и песнопения взрослой части гостей позволило им привести себя в состояние диких и необузданных дикарей.
Когда взрослая молодежь, с удовольствием разбившись на команды, отгадывала мелодии по нескольким нотам, под благосклонным надзором почтенных дам и лордом, в их залу ввалилось несколько гикающих пар, где две защищались против трех и никак не желали сдаваться. Зрелище получилось потрясающим. Разлохмаченные девочки, устроившись на закорках мальчишек, отчаянно пытались сбить подушкой наступающую пару. Игра была все против всех, но так вышло, в бою три пары временно объединились против двух и бой закипел с новой силой. Вылетевшие ранее из битвы срывали горло, поддерживая выбранные пары. И вся эта орущая, сумасшедшая толпа, вывалилась в общий зал и ничего не замечая, продолжала гвалт. Несколько родительниц схватились за сердце, остальные же не знали, как реагировать, настолько шокированы были, но неожиданно послышался смех и подбадривание стойко держащейся последней двойки.
Много было неувязок на празднике. Слишком острый глинтвейн, от чего несколько гостей выпучили глаза. Прозвучало от излишне раскрепощенных молодых людей пара весьма фривольных песенок, да и утреннюю свалку на горке вспоминали краснея. Но в целом, блестящие от удовольствия глаза, расползающиеся в улыбке губы, при вручении подарков на память о прошедшем празднике, всё показывало, что презентация нового королевского двора удалась запоминающейся, яркой, нескучной. И как бы не переживала Ксения, что слишком много народу было, и вообще всё было слишком, но продажи королевского фарфора подскочили буквально на следующей неделе, да так, что пришлось увеличивать штат художников сначала вдвое, потом втрое.
Единственное, что прошло для гостей незаметно, это как вечером во дворе бабушка Цецелия, руководившая разбором еды и посуды после уличного праздника, окидывая взглядом оставшееся поле деятельности, вдруг обратила внимание, что двое мужчин выносят сундук и грузят его в карету. Утром сундуки всё больше вносили в дом, после ночи ожидалось, что их будут обратно цеплять к каретам, так что же тащат вечером слуги? Она не стала кричать, а разослала девушек на поиски Лукиана, Александра и Антония. Поскольку все были предупреждены о грозившей Алику опасности отравления или похищения, то смекнули сразу, что дело происходит нехорошее. И правда, карете выехать не дали, а в сундуке лежал с тряпкой на лице младший сын миледи. Ксения обо всём узнала значительно позже, поэтому до последнего гостя считала, что всё обошлось.
Чьи слуги, чья карета выяснить не удалось. Нанятых людей по закону нового королевства оставили себе. Наказанием им было отработать пять лет на благо государства. Алик же пришёл в себя почти сразу, как сняли мокрую тряпку с лица, и для него всё обошлось без последствий.
Ксения обратила внимание, что в гости к ней не приехали вельможи рангом старше маркиза. Оно и понятно, вставал вопрос субординации и признания. Если она графиня, то она кланяется, ей кивают, если она королева, то герцог ей кланяется, она кивает и так во всех мелочах. Всё требовалось отслеживать тщательно, любое несоответствие в официальном протоколе будет передаваться из поколения в поколение.
Впрочем, все тонкости не помешали представить Вита нужным людям и вести беседы на скользкие темы. Наместник вызывал нарекания у многих, хотя бы тем, что был пришлым, не понимающим нужды местного общества, но больше всего ему портила репутацию его супруга.
Её ненавидели, по большей частью за то, что она сама презирала местных, ни разу не выказала никому симпатии, а местных леди иначе как чернавками не называла. Как бы ни бился наместник, какие бы законы, правила полезные не устанавливал, его всегда с удовольствием критиковали, находя изъяны в работе, по большей части мстя за отношение Илаи к людям.
Она, безусловно, не выкрикивала гадости на улице, но каждое её шипение, едкое, колкое высказывание даже наедине, становилось известным обществу и возвращалось бумерангом мужу.
Происшествие на балу с младшим лордом Орисом, на глазах у всех возвело взаимную ненависть в некий абсолют. Ксения всё больше становилась народным героем, Илая ведьмой-чужестранкой.
Шло время.
Вит колесил из имения в имение, ненавязчиво рассказывая новости королевства, собирая новую информацию, даря подарочки. Александр с Лукианом держали настоящую осаду. Гостей больше не приезжало, как и торговцев. Пути в королевство перекрыли с внешней стороны. Антоний крутился как белка в колесе, осуществляя прежнюю жизнь через узкие туннели-ходы в горах и подъёмники.
Алексей занимался разработкой новых фирменных рисунков королевского фарфора, который стал приносить небывалый доход.