Prizel: Это картины не про чуму, а про смерть. Просто тема смерти в европейском искусстве стала значимой после Черной смерти. Смерть — это телесность, а телесность искусства — эпоха Возрождения.
Kuporos: Второй сюжет — это «Встреча трех». В прямом смысле встреча трех. Изображалось как три живых человека, обычно молодые, красивые и богатые вельможи, встречают трех мертвецов. Один мертвец как человек, недавний. Другой полуистлевший. Третий совсем скелет. Мертвецы говорят живым: «Прежде мы были такими, как вы, после вы будете такими, как мы».
Похоже, это сообщение пробило хулигана «Доктора Пиппец».
D-r_Pippez: Йопт!!!! Недавно аж по каналу «Культура» показали фильм Ромеро «Ночь живых мертвецов», стилизацию под кино 50-ых. Там еще Разлогов утверждал, что это явление искусства, а не стеб или треш. В финале фильма там звучит главная мысль про мертвецов: «Они — это мы!» Вот, значиццо, откуда этот ужжос!!!!!
Nan_Madol: Господа Kabu4a, Slava, Orli, Infarkt, Zitadel! Я прошу вас, отзовитесь!
«Нан-Мадол» не оставлял попыток достучаться.
Kuporos: Третий сюжет «Пляска смерти». Он имел два варианта. Первый вариант пляска скелетов. Второй вариант шествие, когда дух смерти уводит процессию живых к могиле или к пропасти. Это было навеяно чумой, низвергавшей людей в смерть десятками тысяч.
L-a-p-k-a: Крысылов уводил детей тоже цепочкой!
KozaDereza: Опять википедия Пляска смерти одна из самых известных работ гравюра великого художника Гольбейна Младшего. Написана в 1526 году. Сам Гольбейн погиб от чумы в 1543 году
Kuporos: Лишь в 19 веке чуму стали изображать как болезнь, поразившую людей, то есть реалистично, а не аллегорией. Вершиной этого направления стало полотно художника-академиста Антуана-Жана Гро «Наполеон возле больных чумой в Яффе», 1804. Картина имела огромный успех, сейчас висит в Лувре. Ссылка.
Глеб сходил по ссылке. На картине Наполеон стоял в толпе под какой-то мавританской колоннадой и, сняв перчатку, трогал чумные бубоны под мышкой у полуобнажённого человека.
Prizel: Гро был друг Жозефины Богарне, любовницы Бонапарта, а потому стал художником императора. На картине изображён эпизод египетской кампании Наполеона. В 1799 году французское войско штурмом взяло город Яффу. Яффа — древний еврейский и античный город Средиземноморья, где Персей спас Андромеду, а Ной построил ковчег. Во времена Наполеона Яффа принадлежала сирийцам. По пятам армии Наполеона шла чума. Император приказал устроить в Яффе госпиталь для своих солдат, подхвативших заразу. Чтобы убедить их остаться в госпитале и не обременять собою армию, Наполеон сам посетил чумных больных, доказывая, что госпиталь — это не смертельно. Этот эпизод и запечатлел Гро.
L-a-p-k-a: Он же мог заразится и умереть! Мужественый человек!
KozaDereza: Спасенее от чумы пить красное вино в котором после ковки остывали сабли
D-r_Pippez: Книга о борцах с чумой: «Как охлаждалась сталь»!!!!
Nan_Madol: Господа, я устал призывать вас обратить внимание! Позвольте мне сделать заявление большой важности! Я говорю весьма ответственно! Это не пустые слова! Я приглашаю всех участников этого комьюнити на встречу: завтра, в 16 часов, в клуб «ArteFAQ», это метро «Чеховская», Большая Дмитровка, 32, во дворе.
D-r_Pippez: Эй, а если не все москвичи?
Nan_Madol: Тогда я объявляю тут сразу, господа. Чума бывает разная, но всегда она — смерть. И наше комьюнити — зачумлено.
YMHEEBCEX: гори ты В АДУ!!!!!
22
Для успеха у него не было другого козыря, кроме серьёзности. Глеб знал про себя, что он не талантлив, не красив и не удачлив. Он — добропорядочная и качественная человеческая середина. А стратегию успеха надо выбирать из тех средств, что имеются. Глеб выбрал серьёзность. Он и вправду ко всему относился серьёзно: к работе, к выпивке, к женщине, к фасону галстука. Вот и результат — он получил то, чего добивался. Не отступился от серьёзности своего взгляда на жизнь и теперь имеет и Москву, и деньги, и статус.
К чуме Глеб отнёсся так же серьёзно. Эта чума, конечно, штука странная, но чем чёрт не шутит? Лучше разобраться основательно, пусть и покажешься смешным, чем проворонить реальную опасность. Поэтому Глеб решил идти на встречу с Нан-Мадолом и притащить из своего комьюнити всех, кого сможет, то есть Кабучу и Бобса. Глеб написал им SMS, приглашая для разговора в зону отдыха «ДиКСи».
Когда Глеб добрался до зоны отдыха, Кабуча была уже там. Она сидела по-турецки прямо на столе и играла на айфоне. Одета она была в рыжий бадлон — длинный балахон вроде футболки, но с рукавами и горлом как у свитера. На бадлоне было написано: «Drill».
— Привет, — Глеб сразу повернулся к кофемашине. — А Борька где?
Общаться с Маришей один на один Глебу было как-то тяжко. Если уж он передал Кабучу Борьке, пусть Бобс и служит буфером.
— Сейчас придёт. А ты чего нас позвал?
— Комьюнити моё читаешь? Про чуму?
— Ну, бывает, — пожала плечами Мариша. — Решил, что ли, принять приглашение на обед в «Артефаке»? Там, тык-скать, театр ёперный.
— Дело не в ресторане. Дело в чуме. Нам всем надо определиться.
— Нам всем — это кому?
— Ну, кто в комьюнити.
Глеб налил кофе в чашку с надписью «DiCS» и сел на диван.
— Там и твоя Орли, — не отрываясь от игрушки, сказала Мариша.
— И она тоже придёт на встречу.
Мариша помолчала, доигрывая, а потом выключила игрушку.
— Глеба, ты чего такой наивняк? — Она захлопнула экран айфона крышкой чехла и спрыгнула со столешницы. — Какая, нах, чума? Я не пойду на пати, где эта красопеточка твоя трётся.
— В чём дело, Мариш? — делано-недоумённо спросил Глеб.
— А ты не вкуриваешь, да? — Мариша подсела к столу на стул. — Я не хочу видеть басявку, ради которой ты бортанул меня.
— Мариша, не говори так. Это неправда.
— Да щто тэ-э? Правда всё это, Глеба. Девочка-то как раз в твоём вкусе: с тряпоцьками. Ты же пошляк.
«Вот уж кто пошляк, так это ты», — подумал Глеб про Кабучу, но, конечно, не стал произносить вслух.
— Я так и почуяла, когда в первый раз её увидела там, у Гурвича: соска ровно для тебя, Глеба. И ещё порадовалась, что вы не знакомы. Жаба она гончая. Из еврейцев.
— Не думал я, что ты ко мне… меня… — немного растерялся Глеб.
— Только не надо фуфлогона, — поморщилась Мариша.
— Прости.
— Интересно, где вы закомонились? — Мариша забарабанила по столу наманикюренными ногтями. — Знаю, что Гермес ей всякие колясы гнал, тоси-боси там, типа как по завещанию отца всё отдам, дерибан по честняку проведём… Только ведь хер. Я была уверена, что после похорон Гурвича Гермес этой дуське такой съебатор включит — на ракете не догонишь. А она прямо тут нарисовалась, не заперделась!
— Нас Гермес после похорон и познакомил, — пояснил Глеб.
— A-а… Ох, Глеба, помяни потом слова девчи, которая тебе только добра желала: эта подруга тебя кинет, и кинет жестоко. Отвечумба. — Мариша смотрела на Глеба, сузив для значительности глаза. — После тех сифиляриев, через которые эти сельбанки проползают, пионерить они умеют пизже некуда! Ведь ты для неё тупой красафчег. Она себе ломит Мосвегас. Прописку. Флэт. Связи. Джобер. И тэ дэ.
Глеб подумал, что оскорблённая Мариша тешит себя надеждой, что Орли поквитается с Глебом, расплатится той же монетой. Как Глеб бросил Маришу, так Орли бросит Глеба. Марише действительно не было нужно от Глеба ничего, кроме самого Глеба. Орли — иное дело. Но Глеб верил Орли. Конечно, выгода никуда не делась, и она весьма основательно подкрепляет сердечный интерес, но всё-таки готовность любого отдать за Москву даже свою бессмертную душу казалась Глебу страшилкой москвичей, что боятся понаехавших. Мариша пыталась оставить Глеба себе — или хотя бы отравить ему радость отношений с Орли, — дискредитируя удачливую соперницу намёками на её корысть.
— Мариш, давай не будем об этом, — мягко попросил Глеб. — Я тебя прошу пойти на встречу, потому что искренне боюсь за тебя. За всех боюсь, а за тебя в отдельности. Вдруг эта чума и вправду беда?
— Я не хо-чу видеть твою тварину! — с болью сказала Мариша. — Я не пойду! Досвидос, Глеба!
— Но я же смотрю на Борьку! — возразил Глеб.
— Слушай, ты не равняй!.. — разозлилась Кабуча.
В это время в проходе появился Бобс.
— Куда не равнять? — спросил он. — Конь, это я не тебе! — Борька, как всегда, с кем-то параллельно говорил по трубке. — Ты сначала чё надо в фотошопе нахуячь, сохрани малявы отдельными файлами с расширением пи-эн-джи, а потом в Адоб Премьере или в Сони Вегасе наложи их поверх видео и анимируй, вот и ёбли-то всего.
Маришу будто переключили: за столом сидела беззаботная и задиристая Кабуча, бойко тарахтевшая по-инопланетянски.
— Да вон Глеба нас подбивает на какой-то боян.
— На какой? — спросил Бобс, убирая телефон.
— Ты комьюнити моё читаешь? — спросил Глеб.
— Ну, так, — скривился Борька. — А у тебя там какие-то загибоны потянулись про историю, мне это уже фиолетово…
— Короче, не важно. Ты всё равно участник моего комьюнити, потому тебе надо съездить со мной на встречу с одним человеком.
— Если ты повезёшь туда-сюда и обед оплатишь…
— Повезу. Оплачу.
— Бобс, тебе не а-е-е на всяких долбяках комониться? — агрессивно спросила Кабуча.
Почему Мариша против поездки Борьки? — подумал Глеб. — Из-за Орли? Что, Орли и Борьку у неё уведёт, что ли?
— Ладно, чё ты, — извиняясь, улыбнулся Борька, подошёл к кофемашине и принялся готовить себе кофе. — Глеб, а на фига тебе я?
— Если ты зарегистрирован в комьюнити, значит, участник. А ведь ты регистрировался, когда фотожабу ставил.
— A-а… Так жабу-то Гермес подсказал.
— Но ведь не он регистрировался, а ты.
Борька взял чашку и сел за стол по соседству с Маришей.