– Ну, бля!.. Вот же, бля! – растерянно бубнил Толик, не в силах выразить переполнявшие его эмоции. – Как же так, бля?
– Не колотись ты, – попросил майор, поморщившись, как от горькой отрезвляющей пилюли. – Ничего не переделаешь… Вина моя, я и отвечу… Ты мне лучше скажи, как я теперь дочери в глаза посмотрю? Это ж ее муж был, тот, который в плаще.
Толик молчал, не зная, что посоветовать своему командиру. Бывшему командиру, в этом не приходилось сомневаться. Робко потянув его за рукав, Толик попросил:
– Поехали отсюда… – подумал и после небольшой паузы добавил в последний раз: —…товарищ майор.
10
Солнце садилось за горизонт непривычно медленно, все цеплялось за него, желая досмотреть, чем закончится эта история. С любопытством заглядывала в окна обшарпанного автобусика, везущего в город двух молчаливых мужчин. Один крутил баранку, смоля сигаретку не из дорогих, и глаза его слезились от дыма и ветра, врывающегося в кабину сквозь приспущенное стекло. Второй, с абсолютно сухими глазами, набирал на мобильной трубке номер домашнего телефона, уединившись на заднем сиденье.
Тогда солнце перебросило последние лучи повыше и подальше, высветив им нужное городское окошко, за которым находились две женщины. Та, которой было только четыре годика, считалась пока что девочкой. Вторая была раз в семь старше, она называлась девочкиной мамой…
– Солнышко какое! – вздохнула девочка. – А мы все дома сидим. Сидим и сидим…
Мать не ответила.
– Скоро лето будет, – сообщила девочка в пустоту, ни к кому конкретно не обращаясь.
Пустота тоже промолчала. И тогда девочка переадресовала свои рассуждения краешку солнца, выглядывающему из-за соседней крыши.
– А папы нет. И наверное, теперь не будет никогда.
Мать хотела сердито прикрикнуть на девочку, но не успела, вздрогнув от настойчивого трезвона внезапно ожившего телефона.
Она затравленно смотрела на него, прислонившись к стене в прихожей, а он все звонил и звонил, не умолкая, напоминая городской набат, возвещающий о том, что пришла беда…