– Митра разразил бы поганое место!.. – зарычал он. И это было еще далеко не самым цветистым проклятием из тех, которые он изрыгнул, прежде чем Мадезус и Конан уговорили его двигаться дальше.
У киммерийца не было никакого желания испытывать судьбу. Отодрав бронзовую спинку еще от одной скамьи, он как мог надежнее заклинил ею алтарь. Еще не хватало, чтобы тяжелая глыба вернулась на место у них над головами, перегораживая проход! Мадезус спустился в дыру следом за Кейлашем, чтобы держать источник света посредине. Конан замыкал шествие. Дыхание у него перехватывало от едкого смрада.
Мадезус вынул из поясного кошеля маленькую коробочку и вытряс из нее немного какого-то порошка. Воздух чудесным образом очистился, киммериец почувствовал, как возвращается к нему бодрость. Казалось, облачко свежего воздуха так и путешествовало вместе с ними вниз по тоннелю. Винтовая лестница вела почти вертикально вглубь, чуть заметно загибаясь налево. Одно хорошо, потолок был высокий – даже Конану нагибаться не приходилось.
Но вот ступени кончились, и спутники оказались в очень странном на вид коридоре. Серый каменный пол был покрыт толстым кроваво-красным ковром, затканным невиданными узорами. По стенам висели черные железные факелы. Они не то чтобы горели – просто светились зеленоватым светом.
Когда Кейлаш достиг последней ступеньки, Мадезус велел остановиться.
– Факелы тарголитов, – пробормотал он, кивая на стены. – Многие пытались выведать тайну их изготовления, но секрет так и затерялся. Они не дают жара и не угасают столетиями. Не поразительно ли: сколько веков минуло, а они все еще горят!..
Кейлаш потыкал мечом ковер, ожидая очередной ловушки. На сей раз, однако, ничего не произошло. Горец облегченно вздохнул и ступил на ковер. Мадезус и Конан последовали за ним. Теперь первым пошел жрец, а воины – на расстоянии вытянутой руки сзади него. Пышный ковер скрадывал звук шагов. Они осторожно продвигались все дальше широкий извилистым коридором…
Каменные стены были голыми, без каких-либо украшений, факелы горели по обе стороны, в двух-трех шагах один от другого. Мадезус все приглядывался к ковру, а потом наклонился и рассмотрел его вплотную. То, что он обнаружил, заставило его отшатнуться. Ковер был соткан из человеческих волос. Рыжих волос различных оттенков, – эти-то оттенки и образовывали узор.
Жрец не стал сообщать Конану и Кейлашу о своем малоприятном открытии. Незачем им лишний раз дергаться безо всякого толку.
Конан тем временем считал факелы на стене, пытаясь хоть так определить пройденное расстояние. Неестественный зеленоватый свет не нравился варвару, а путешествие по подземному коридору заставляло вспомнить сточные тоннели и недавнее сражение с их чудовищным обитателем. Киммериец все время озирался то вправо, то влево, то через плечо. Еще не хватало, чтобы какая-нибудь пакость подобралась к ним сзади! Тишина в коридоре казалась ему зловещей. Он понимал: ковер, делавший беззвучными их шаги, точно так же скроет и вражеское приближение…
Кейлаш чувствовал себя еще хуже. В отличие от варвара, он к подобным переделкам отнюдь не привык. Он был лет на десять с лишком старше Конана, но видел меньше сражений, да и за пределами родной Бритунии почти не бывал. Теперь он почесывал шею и мысленно благодарил Митру за то, что тот ее уберег. Могучий кезанкиец завидовал внешней невозмутимости Конана. Решив взять с него пример, он напряг, как умел, волю, выпрямился и рукавом куртки утер с лица пот. В коридоре было вовсе не жарко. Тем не менее с кончика его носа почти сразу упала на ковер новая капля…
Конан досчитывал третий десяток факелов, когда Мадезус остановился безо всяких видимых причин и поднял руку, но не оглянулся. Киммериец ничего подозрительного не видел ни впереди, ни по сторонам и не мог взять в толк, почему замер на месте жрец.
– Да оградит Митра наши души от того Зла, что ждет нас впереди… – прошептал Мадезус. – За тем поворотом… – Он указал вперед, туда, где коридор круто сворачивал вправо. – За тем поворотом ее присутствие так сильно, что мороз, порожденный злобой чудовища, уже теперь пронизывает меня до мозга костей… Скорее всего она ощутила наше вторжение и чувствует меня так же, как я – ее. Помните, друзья, мы не должны дать ей уйти!
Конан промолчал и только вздохнул поглубже, заставив себя расслабиться и быть готовым ко всему, что может произойти. Мадезус крепко сжал амулет, Кейлаш поднял меч…
Всем троим показалось, будто последние несколько шагов они преодолевали целую вечность.
А в следующий миг события понеслись вскачь.
Во-первых, заглянув за поворот, они так и замерли в изумлении. Они ужасались, предполагая лицом к лицу столкнуться со жрицей. Вместо этого перед ними были двойные бронзовые двери. Они полностью перегораживали коридор и выглядели неприступнее иных крепостных ворот. Во-вторых, сзади неожиданно послышалось приглушенное «бух!».
Конан немедленно оглянулся через плечо, и сердце у него екнуло. Он увидел, что путь к отступлению был перекрыт решеткой, опустившейся откуда-то с потолка. Бронзовые прутья были толщиной в два его пальца, и время изъело их гораздо меньше, чем спинки скамей в чертоге наверху.
Пока он оглядывался, его ступни ощутили какую-то противную сырость, а в ноздри ударил очень знакомый запах. Он посмотрел вниз…
Просачиваясь сквозь ковер откуда-то снизу, коридор постепенно заполняла густая медно-красная жидкость. Это была кровь. Человеческая кровь.
Кейлаш взревел от ярости и ужаса, пытаясь стряхнуть с сапог багровые капли… Впрочем, достоинство скоро вернулось к нему. Конан сражался с приступом рвоты и отчаянно пытался придумать какой-то выход из положения. Кровавый прилив доходил уже до щиколоток, и жутко было ощущать его теплоту.
Если киммериец что-нибудь вообще понимал – очень скоро багряный поток зальет их столовой и вовсе утопит…
ГЛАВА 11АЛЫЙ КОРИДОР
– Умрите, глупцы!.. – хрипло хохотала Азора. – Не спасут вас ни ваши жалкие мечи, ни паршивый божок!..
Глядя в Волшебное Око, она отлично видела, как заполняется кровью коридор под храмом Таргола. Око представляло собой шар размером с яблоко, однако обладало способностью показывать события, происходившие за тысячи лиг. Много лет назад Азора похитила этот магический инструмент у одного стигийского некроманта. Тот самоуверенный дурень воображал, будто лишь у него одного хватало способностей пробуждать силу Ока!
В настоящий момент она направила Око на происходившее за дверями ее прежнего алтарного покоя в Пайрогии. Красные глаза жрицы светились жестоким удовлетворением: она наблюдала за тем, как трое обреченных пытаются вырваться из ловушки. От них исходил страх и отчаяние, и Азора впитывала эти эманации, как раскаленная солнцем пустыня – дождевую воду.
Еще прежде, чем три жертвы добрались до старого храма, ее навестил Ламици. Сперва она была вне себя, – как ничтожный смертный посмел явиться без вызова!.. – но, выслушав рассказ евнуха о последних событиях, сменила гнев на милость. Другое дело, что она и без Ламици знала о появлении жреца. Его вмешательство в наложенное ею заклинание Смерти было для нее как костер в темной ночи.
Когда она поняла, что это за птица, в ней пробудилась застарелая ненависть. Он был совсем не таким, как большинство трусов и полудурков, из которых состояло митраитское, с позволения сказать, священство. Этот был гораздо сильней. И гораздо опасней. До сих пор Азора не подозревала, что кто-то из его Ордена еще ходит по земле. Но если и ходит, что ж! Очень скоро на одного станет меньше!
Сначала она не знала его имени, лишь видела и чувствовала жреца: Око не передавало звуков, только изображение. По счастью, Ламици открыл ей и все имена, и тот до безобразия примитивный план, с помощью которого они намеревались загнать ее в угол. Нет, этот евнух ее положительно забавлял. Не каждый день среди смертных попадаются такие восхитительно продажные души. Вначале она готовила ему очень медленный и очень мучительный конец и предвкушала, как упьется предсмертным ужасом и страданием его тела. Теперь, в благодарность за большие заслуги, она решила убить его быстро. Она сделает это, как только его полезность будет исчерпана.
Узнав о намерениях Мадезуса, Азора немедленно соорудила ловушку для опрометчивого жреца. И для тех двух дубин, сопровождавших его из дурацкой верности. Честь, преданность!.. Пустой звук, выдумки скудоумных и слабаков!..
Она испытывала истинное наслаждение, любуясь тем, что показывало ей Око. Архидемон по имени Балберот, которому она повелела исполнить свой приговор над троими несчастными, проявил отменную выдумку. Надо будет учесть это на будущее. Уж верно, он и в дальнейшем позабавит ее разнообразными мучениями, изобретательно уготованными для тех, кому вздумается бросить ей вызов…
Между прочим, даже если бы эти ничтожества каким-то образом проникли сквозь бронзовые двери, они бы ничего там не нашли. Азора была уже далеко, очень далеко от старого храма. О нет, она вовсе не сбежала оттуда! Она ничуть не сомневалась в своей способности уничтожить Мадезуса, просто не желала терять время на то, чтобы расправиться с ним лично. Договорившись с архидемоном, она совершила обряд Перенесения. Ей давно наскучил и занюханный городишко, именуемый Пайрогией, и двуногие муравьи, ползавшие по его улицам. Да и дело, которому она там предавалась, было почти завершено.
Азоре оставалось выведать последний секрет. Секрет, который сделает ее непобедимой. Она и так была достаточно могущественна, но мысль о том, что плюгавый жрец и узколобый варвар помещали ей сгубить короля, попросту бесила ее. Стать не ведающей поражений!.. О, как она этого жаждала!..
Разгадав смысл туманного пассажа в одной пыльной книге, попавшей ей некогда на глаза, Азора постигла, что тайну эту ведало одно-единственное существо: Скаурол. Много столетий назад он был могущественнейшим из мутари. Собрав воедино разрозненные сведения, почерпнутые из множества запретных томов, Азора разгадала и местонахождение давным-давно заброшенной крепости Скаурола. Никто из ныне живущих не знал того, что знала теперь она. А она даже обозрела это место при помощи своего Волшебного Ока!