— Ты владеешь пунисским? Это правда? Или ты просто пытаешься нас заинтересовать, чтоб мы выкупили тебя из лап злого хозяина?! — Конан, не скрывая скепсиса в тоне, сощурился, и смотрел на мальчишку так, как смотрел обычно на врага в бою: он действительно хотел напугать невольника, — Смотри у меня! Если я заберу тебя, и выяснится, что ты соврал — жизнь в застенках этого торгаша, — варвар махнул рукой в сторону как раз с очередным клиентом обсуждавшим достоинства зубов более-менее крепкой и здоровой на вид женщины, крепыша, — покажется тебе раем! Потому что ни я, ни моя команда не любим лжецов!
Мальчишка затрясся: он явно не предполагал, что варвар может не поверить ему. Но когда рот снова открылся, сомнений или колебаний в тоне заметно не было:
— Это совершенно точно, если моему господину будет угодно: я владею пунисским!
— И кто же научил тебя ему? — Конан всё ещё сомневался.
— С позволения моего господина, моя мать, да примет Мирта пресветлый её безвременно упокоившуюся душу!
— Может, ты ещё и читать умеешь? — это влез скептически скривившийся Велтран.
— Умею, если милостивому господину будет угодно, и даже на восьми языках.
— И кем же эта, столь мудрая и многознающая женщина, была?!
— С позволения милостивого господина, женой Первого толмача падишаха Бахромбека второго!
Конан и Велтран переглянулись. Действительно, Бахром-бек второй торговал со всем Средиземьем. И толмач-переводчик при нём был известен, как отличный мастер своего дела. Без работы не сидел. Пока самого падишаха не убили в результате дворцового заговора. А его слуги и подданные не разбежались…
Конан решительно двинулся к лестнице на помост, откуда, ведя за верёвку на шее «покупку», как раз спускался давешний покупатель.
Забравшись наверх, Конан сразу подошёл к мальчишке, и мечом отрубил верёвку, которой тот был привязан к общему кольцу. Повернулся к продавцу:
— Я забираю этого!
— Э-э… Минуту, господин! Что значит — забираю?! Он стоит пять теньге!
— Наглая брехня. Я сам только что слышал, как упитанную и работоспособную женщину купили за два. Так что такой заморыш не может стоить больше одного теньге!
— Э-э… Ну хорошо, мой господин. Только ради вас! Три!
— Нет. Одно — и точка.
— Но милостивый господин, — смотреть, как крупные капли пота покрыли лоснящееся от жира лицо немаленького, в общем-то мужчины, который однако рядом с огромным киммерийцем и сам смотрелся словно подросток, и как идёт белыми пятнами кожа складчатого от жирка живота, возможно, было бы интересно. Но и Велтран и Конан сотни раз видели в бою, как выглядит реакция труса. — Это же… Грабёж среди бела дня! Мой бизнес под покровительством самого наместника! И если я прикажу его страже…
— Давай-давай, прикажи. А я — свистну своим молодцам. Они как раз невероятно злы, потому что наверняка трезвы, а в долг им больше не наливают. И мы с удовольствием всей командой разнесём весь этот крохотный базарчик, да и полгорода заодно! Не говоря уж о том, чтоб шутя перебить всю ту банду недоумков, которую ты гордо называешь стражей наместника! Да и пора уж нам убираться из Манзеи. И как же обойтись без запоминающейся «прощальной вечеринки»?! А то этот ваш захолустный городишко достал меня — скука смертная. Здесь нет даже приличных шлюх! Вот и порезвимся на прощанье!..
Свистнуть?
По лицу торговца теперь лились совсем уж реки пота — да оно и верно: про Конана-киммерийца, его команду отчаянных головорезов, и их нравы и обычаи здесь, в Манзее, не знал только совсем уж тупой. Или глухой. Так что торговец пролепетал:
— Как моему господину будет угодно… Одно теньге.
Конан подумал было, что, собственно, деморализованному и втоптанному на глазах у всей площади скоту можно было бы — в воспитательных целях! — не давать и этого теньге… Но — он сам назначил эту цену.
А слово Конана — закон!
— Велтран. Отдай ему его мзду! — презрения в голосе варвара не заметил бы только верблюд, как раз привязанный к коновязи возле одного из столбов помоста.
Велтран извлёк монету из кошелька, который в свою очередь извлёк из-за пазухи. Монету попробовал вначале на зуб. И только после этого всунул в трясущуюся руку.
Конан на это уже не глядел. Осторожно, но крепко придерживая мальчишку за тощее предплечье, он уводил его с базара в направлении порта.
Поднявшись на борт, киммериец свистнул.
С полдюжины оставленных на всякий случай на корабле головорезов выскочили из кубрика мгновенно — вот что значит дисциплина и выучка!
— Парэс. Отведи этого… Как тебя зовут, кстати?
— Аннис, мой господин.
— Этого Анниса на камбуз. Пусть Занусс его накормит. Рувим, Вахид, Лейбен и Фатхулло. Бегом в город. Найти всех наших, и — немедленно на корабль! Отходим через час! Джапар. Сходи тоже на камбуз, выясни у Занусса, всё ли у нас запасено, и если не всё — вот тебе кошелёк с двадцатью теньге — докупи. У тебя час.
— Слушаем, капитан! Слушаю, капитан! — его приказания всегда отличались конкретностью, и Конан знал, что недопонятым не останется.
А ещё он думал, что они с Велтраном разработали очень грамотную тактику: по приходе в любой порт с любой добычей на борту, вначале доукомплектовать продовольственные, водные, винные, и прочие запасы, а уж только потом — прогуливать остальное добытое! И пусть покупать из еды приходилось в-основном лишь такое, что не портится как можно дольше — типа той же солонины, сухарей, сухофруктов и тому подобного: пусть оно и не столь вкусно, зато — позволяет избежать болезней, и… Достаточно долго плавать автономно. Что для джентльменов удачи — важнейшее условие жизни! И работы.
Когда все разошлись — или, вернее сказать, разбежались, потому что попробовал бы кто исполнять приказы киммерийца с ленцой! — Конан задрал голову кверху. Так. Воронье гнездо придётся, конечно, переделать. Потому что сейчас оно может выдержать вес только совсем уж лёгкого и сухопарого вперёдсмотрящего, типа Рнего или Шервана, а Конан и сам хотел бы иногда… Взглянуть. На что бы там ни было. Но это — позже. А сейчас нужно начинать готовиться к отходу. Поэтому неплохо для начала осмотреть не расчехляемые уже с месяц паруса. Осмотреть снаружи корпус. А то вдруг — оброс…
— Велтран! Посмотри-ка, кто там остался в кубрике. Пусть лезут на мачты, и… — на верного помощника полился поток ценных указаний. На которые толстячок и не подумал ворчать или кривиться: Конан и сам отлично знал, что тому больше нравится «свободный поиск», а не «прогуливание» уже добытого…
Потому что одно дело — истовая вера и надежда на Куш.
А другое — когда этот куш уже в кармане.
И он сразу кажется и маленьким, и… Банально скучным.
Только спустя три часа, когда осмотр всего, и особенно запасов в трюме, полностью удовлетворил киммерийца, команда в полном составе оказалась на борту, и паруса были подняты все, и «Вестрел» острым форштевнем рассекал море в паре миль от волнолома порта Манзеи, Конан зашёл наконец на камбуз.
— Занусс. Как тут наш новенький?
— Неплохо, капитан. Я даже не думал, что в столь маленькое тело может поместиться столь много… еды! — плотный загорелый кок похлопал мгновенно вскочившего с табурета мальчишку, всё ещё что-то жующего, по округлившемуся животу.
— Нет. Плохо. Плохо, что ты позволил ему есть столько, сколько он захочет. Потому что после «разгрузочной» диеты, на которой его содержал хозяин, эта хорошая пища может просто… — Конан не договорил, но Занусс хитро ухмыльнулся:
— Капитан! Ты же знаешь: я не вчера родился! Понимаю: что и как… Поэтому давал ему понемногу. И — только такое, где нет мяса. Варёный рис. Овощи. Кашу. Сухофрукты.
— Молодец. Хвалю. А теперь — давай-ка его сюда. Пора кое-что выяснить. Для начала — в какую сторону нам плыть!
Велтран уже ждал их в капитанской каюте, озаботившись разлить в огромные кубки вина из свеже— (ну как — «свеже»: всё тот же месяц назад!) закупленной партии.
— За удачу! — они чокнулись и выпили. До дна. Конан кивнул мальчишке:
— Садись вон на тот табурет. Велтран. Расчисти место. — помощник поспешил удалить со столешницы перед Аннисом разный мусор, типа огрызков, остатков снаряжения, крошек, чертежей, и прочего, неизменно каким-то странным образом горой нараставшего на капитанском столе, добра, просто: смахнул рукавом всё это дело прямо на палубу!
Конан открыл дверь каюты и гаркнул:
— Вахтенный! Сюда! Со шваброй!
Спустя не более полуминуты палуба в каюте капитана сверкала чистотой. Конан закрыл дверь за Селимом, успевшим хитро глянуть исподлобья на странного подростка. Ещё бы! Нечасто чести сидеть за одним столом с Конаном в его каюте удостаивался даже кто-либо из команды! Разве что совсем уж отличившийся в очередной вылазке…
— Отлично. Вот он, документ, который тебе нужно перевести. — Конан вынул из-за пазухи свёрток с манускриптом, и бережно развернул тот. Но…
— Где карта, Неграл её раздери?! Или это — проделки нашего друга Юркисса?! Клянусь селезёнкой Хуршида, я прикажу развернуть «Вестрел», и ему не поздоровится!!! — рёв Конана, наверное, было бы слышно в Манзее, если б не попутный ветер, относивший всё, в том числе и звуки — вперёд, в открытое море!
— Расслабься, Конан. Карта здесь. — Велтран поторопился извлечь манускрипт, свёрнутый трубочкой, из широких шаровар.
— Но… Как она попала к тебе?!
— Очень просто. Там, у помоста, какой-то неприметный нищий, тащившийся как бы невзначай за нами от берлоги Юркисса, очень, надо признать, ловко, вытянул её у тебя из-за пазухи. Ну а я, спустя каких-то пару мгновений не менее ловко (Пришлось вспомнить кое-какие старые навыки!) вытащил её уже у него!
— Хм-м… Отлично, конечно, что у тебя навыки… Сохранились. Но… Как же я не почуял?!
— Когда работает профессионал, Конан, так и бывает. Мы же — тоже профессионалы. Только, — помощник подмигнул, — в другом деле!
— Н-да уж… А почему ты сразу не сказал?! Может, нам стоило бы остаться, да укоротить кое-кого там, в Манзее, на голову-другую?! Или хотя бы ручонки загребущие поотрубать?