родов был город-государство Пулавар, лежавший недалеко от того места, где сейчас граница Заморы.
— Там, где я видел храм, — сказал Конан.
Арсаций кивнул.
— Те развалины стен без крыши и разрушенная башня — это все, что теперь осталось от великолепного Пулавара, который в свое время по роскоши мог сравниться с самим Джанагаром. Самый могущественный маг Пулавара сформировал Гильдию Мургала, названную так по имени Силы, с которой они сообщались в сфере, где обитает это существо.
— Значит, и другие связывались с Силами? — спросил Конан.
— Да, связывались, однако, в отличие от магов Джанагара, они совершали это, не смешивая свою кровь с нечеловеческой. Старик, которого ты видел в храме, был последним Магистром Гильдии. То есть ты видел его призрак, так как сам он уже давным-давно мертв.
Взгляд Арсация сделался неподвижен, будто сам маг находился в трансе.
— Неисчислимое количество лет прошло с тех пор, как колдуны Джанагара пытались спастись при помощи Великого Заклятия Неизменности. Конкурирующая Гильдия Пулавара старалась закрыть все двери, ведущие в высшие сферы, и затем обратилась к тому же заклятию, но они не были столь же искусны в земном колдовстве, и от Пулавара остались жалкие развалины, которые вы видели. Когда маги Пулавара поняли, что им не продержаться, они установили многочисленную защиту. Это заклятия и письмена, которые появятся, по крайней мере, в виде фрагментов, если легкомыслие Джанагара снова будет угрожать миру.
— Аббад! — сказал Конан. — Он, когда убивал Омию, говорил о возвращении в настоящий мир.
— Снова твой ум противоречит твоей внешности, — заметил Арсаций. — Он последний потомок царской династии Джанагара, и в нем возродились тщеславные кощунственные устремления древних колдунов проклятого народа. Несколько лет назад он начал думать о возможности восстановления былого могущества, и с того момента стала появляться установленная защита. Ученые обнаружили ее, но элементы были столь фрагментарны, что потребовались годы и многочисленные консультации для того, чтобы восстановить историю и решить, что теперь с этим делать. Некоторые колдуны-одиночки нашего века упадка пытались найти этот город для себя в надежде завладеть тайным знанием, но почти все они погибли во время подобных попыток.
— И близнецы тоже нашли какие-то документы, оставленные как защита? — спросила Акила.
Он покачал головой.
— Нет-нет. Они и сами элемент защиты!
— Какая-то ерунда! — возразила царица.
— Разве? — удивился колдун. — Ты сама отметила их странное поведение: и то, как они говорили, будто один человек, и то, что они, казалось, ничего не ели и не пили.
— Да, — сказал Конан, — но как же…
— Подумай! — прервал его Арсаций. — Ваши верблюды стоят вместе с остальными. Ты видел там их необычных животных?
— Не видел, — признался Конан.
— Это потому, что они такие же верблюды, как и твои близнецы — человеческие существа. На самом деле то, что вы сопровождали сюда, было одним существом, принявшим форму четырех: мужчины, женщины и двух верблюдов.
— Это невозможно! — воскликнула Акила.
— Почему нет? — спросил маг. — Что ты знаешь о существах из запредельных миров? Когда защита стала проявляться, это существо было вызвано из своей сферы в нашу. Размер его огромен, а по причинам, которые вы все равно не поймете, всегда должно сохраняться определенное соотношение между массой и энергией. Существо не могло уменьшить свой размер, но оно имеет возможность делиться в определенных пределах. В конечном итоге, оно остановилось на образе двух людей и двух животных. Мы привыкли к тому, что близнецы ближе друг к другу, чем обычные люди. Близнецы и верблюды меньше обращают на себя внимания, чем десять человек, ведущие себя совершенно одинаково, вы с этим не согласны? Но при этом существо не могло вести себя полностью как человек.
Слушающие Арсация уже ничему не могли удивляться.
— Ты называешь его своим Противником, — сказал Конан. — Почему?
— Оно здесь для того, чтобы уничтожить Джанагар.
— Но ты, кажется, здесь для того же, — недоумевал киммериец. — Почему вы не союзники?
— Потому что мы хотим уничтожить город по разным причинам. Оно хочет распахнуть последние ворота и допустить Силы в наш мир. Я же хочу закрыть их навсегда. Понимаете, никто из колдунов древних времен, ни колдуны Джанагара, ни колдуны Пулавара, не понимали природу Сил. Силы были с тех пор предметом исследования величайших ученых в области тауматургии, и всем известно теперь, что с Силами шутить нельзя. С ними нельзя обходиться ни одним способом, доступным людям, или даже полулюдям, какими были те древние колдуны Джанагара.
Тауматурги Пулавара назвали известную им Силу Мургал, хотя в действительности Силы не имеют имен в человеческом смысле, и считали ее доброй. Они ошибались. Они просто еще не вызвали с ее стороны никаких враждебных действий. На самом же деле Силы враждебны ко всему, даже друг к другу. Они постоянно дерутся и поглощают друг друга. Во время последнего сообщения с Мургалом Гильдия получила от этих Сил существо, известное вам как близнецы. Оно явилось в наш мир, ничего не зная и не имея понятия о том, где находится хорошо спрятанный Джанагар. Оно должно было искать, как и все мы.
— Зачем такому существу понадобилась охрана? — спросила Акила.
— В этом мире существо уязвимо. Оно затрачивает много сил на поддержание внешнего вида. Кроме того, оно пыталось выглядеть достоверно, а ученые люди знатного происхождения никогда не путешествуют по дикой местности без эскорта.
— Демоны бури явно подчиняются тебе, — сказал Конан. — Однако о них говорится еще в древней легенде о Джанагаре. Как это так?
— Они, как и мой Противник, еще один элемент защиты. Они лежали глубоко в песке со времени падения Пулавара, но несколько раз некоторые случайно оказывались вызваны на поверхность для разрушения и убийства, так и возникли легенды кочевников. Демоны зашевелились, когда пришли в действия и другие элементы защиты, и в последние месяцы сделались очень активны. Они неразумны и сами не могут выбирать цели, отсюда и найденные тобой растерзанные останки кочевников. Были, возможно, и другие растерзанные племена.
— Между прочим, — продолжал маг, и в словах его слышалась сдержанная похвала, — очень трудно убить одного из них. А в одиночку драться в темноте с двумя и убить одного, а другого тяжело ранить… это подвиг настоящего героя. В одном из фрагментов текста содержалось привязывающее заклятие, и теперь демоны подчинены мне. Они умеют не только убивать. Их когти могут рвать камень, а кислота способна растворять и камень, и металл, и стекло. Те подонки, — он указал рукой в сторону своего эскорта, — хороши для того, чтобы убивать, но они ненавидят тяжелую работу. Демоны бури могут действовать только в темноте, так что они крушат город ночью.
— Сколько времени понадобится им на эту работу? — спросил Конан.
— Немного. Нет необходимости разрушать город полностью, надо лишь нарушить Заклятие Неизменности. Оно уже сильно ослаблено.
— Подождите, — сказала Акила. — Когда мы нашли Амрама, или, скорее, когда он нас нашел, он говорил о колдуне по имени Фираги, которого якобы привел сюда. Это тоже была ложь?
Маг снова, казалось, улыбнулся.
— Ничто из сказанного им не было совершенной ложью, но полностью верить в это тоже нельзя. Человек, которого вы знали как Амрама, и есть колдун Фираги.
— Кром! — в отчаянии воскликнул Конан. — Здесь ничто не кажется самим собой. Я считал, что хорошо разбираюсь в людях, и я бы мог поклясться в том, что он беглый раб, беглый висельник из Кофа!
— Он и это, и многое другое. Ты помнишь, что я говорил о колдунах-одиночках, искавших Джанагар самостоятельно? Фираги один из них. За время своей разнообразной карьеры, он был рабом стигийского колдуна и от него немного научился тауматургии. У него изворотливый ум и талант принимать различные обличия. В течение многих лет он был колдуном-оводом, почти вне закона среди нас, разве только что у нас нет закона. Братство терпит его только из-за того, что он забавен и иногда полезен. Настоящий подлец может находить решения тогда, когда обычный колдун в замешательстве.
Во всяком случае, Фираги нашел один из самых первых появившихся фрагментов: сосуд с надписью, попавшийся в сети какому-то рыбаку на озере в Кешане. Он купил сосуд, спрятал его и расшифровал надпись, и оказалось, что там содержится лучшее описание Джанагара и его местоположения. Ко времени, когда это описание попало в руки братства и было приобщено к другим сведениям, Фираги давно уже действовал.
— Почему же он не спрятал сосуд или не уничтожил его? — поинтересовалась Акила.
— Он этого не мог сделать. Фрагменты окутаны одним из самых сильных заклятий. Фираги не выносил близости этого предмета, и как только он выведал его секрет, то сразу же вышвырнул сосуд. Но как и происходило всегда с такими предметами, через несколько дней сосуд был найден и попал в руки братства.
— Что это за братство? — спросил Конан.
— Это что-то вроде нестрогого союза между магистрами колдовских наук. Обычно мы трудимся в одиночку, и часто сил у нас не хватает, но перед лицом большой опасности мы объединяемся и делимся знанием. Это мы и называем братством, и многие из нас работают над этой задачей с тех пор, как элементы защиты пришли в действие.
Почти все, что известно о Джанагаре, это плод наших исследований с тех пор. Я был избран представлять братство во время последнего этапа запечатывания Джанагара не потому, что я самый великий, а просто потому, что я неизвестен в этих краях.
Теперь же я обнаружил, что меня опередил не только мой Противник, но и Фираги долгое время был здесь. Он, как обычно, сумел обратить ситуацию себе на пользу. Его схватили, но вскоре он добился места советника при Омии и Аббаде. Он, вероятно, сообщал им о характере мира за пределами пустыни. Это, без сомнения, распалило амбиции Аббада еще больше. Мои методы сообщают мне также, что они использовали его в тех же целях, в каких намеревались использовать и вас.