— Бежали. А остатки… — Он опять с тревогой обернулся на эскорт.
— А остатки живут сейчас в городе за озером? — закончил его мысль Конан.
— Да. Этот город вовсе не так велик, как у озера, но у него высокие и крепкие стены. Он больше напоминает форт, какие стигийцы строят по берегам. Там живут мятежники, которые грабят наши амбары и режут скот, тем и питаются.
— А что мой муж Марандос? — спросила Малия. — Скажи мне всю правду, царь Набо с ним тоже расправился?
— Клянусь тебе, — ответил Кефи, — что никогда даже не слышал об этом человеке. Если бы он здесь появился, правитель конечно же обратился бы ко мне, чтобы я переводил его речь.
Они охотились все утро и настреляли несколько маленьких упитанных газелей. В полдень Ульфило объявил привал, дичь разделали и обжарили на тлеющих углях. Они ели, запивая мясо вином из бурдюков, и обсуждали, что делать дальше.
— Нам стоит поискать себе укрытие, — сказал Конан. — А форт на холмах — самое подходящее для этого место. — На самом деле киммериец предпочел бы вообще убраться из этой долины, но он дал слово, что поможет найти Марандоса, и сдержит данное обещание, если только они сами не изменят своих намерений.
— Да, — согласился Ульфило, — если Марандос перебрался через горы, он может быть только там.
— И кроме того, — добавил Вульфред, — форт стоит именно в том месте не без причины.
— О чем ты? — спросила Малия.
— Сама подумай: город на берегу озера, это вполне понятно. Древние пифонцы, или кто бы там они ни были, построили его у воды, потому что во всей долине это самое подходящее для жизни место. В самом центре плодородной долины, сюда стекаются все ручьи, рядом озеро. Именно здесь должен жить и правитель народа, и для рынка землепашцев самое удобное место. Но для чего нужен форт на холмах? Форт надо строить на границе или на перевале, там, где могут подобраться враги.
— Так для чего он? — озадаченно спросила Малия.
— Это казна! — воскликнул Спрингальд с блеском в глазах.
— Да, — подтвердил ванир. — Разве и в других землях так не делают? Правители любят, чтобы их ценности хранились недалеко, но в то же время и в безопасном месте, где их не смогут достать жадные придворные да ненадежные горожане.
— Да, — сказал Конан, — это мудрая мысль. Королевские сокровища хранятся в хорошо укрепленном месте вблизи столицы, я видел такое не один раз — в Немедии, Коринфии, в Заморе, в Туране и еще много где. И часто в этих замках правители укрываются во время восстаний.
— А здесь, видимо, произошло наоборот, — сказал Ульфило. — Если Марандос, пройдя перевал повстречался с повстанцами, он вполне мог пойти с ними.
— Значит, он нашел и сокровища! — сказал Вульфред.
Спрингальд повернулся к Кефи и заговорил с ним по-кушитски.
— А раньше, пока там еще не было бунтовщиков, на холмах жили люди?
— Нет, — переводчик покачал головой. — Место было заброшено, и там, наверное, с самых древних времен никто не жил.
— Так я и думал, — сказал Спрингальд. — В течение веков много народов проходило по этой долине, и некоторые обосновались среди развалин у озера.
Но форт на холме не понадобился никому. И многие тысячи лет со дня гибели последнего из пифонцев он стоял заброшенный.
— Так сокровища еще могут быть невредимы! — радостно воскликнул Вульфред.
— А если так, — сказал Спрингальд, — они, скорее всего, спрятаны где-нибудь в подвалах или склепах. Придется хорошенько поискать.
— Это уже пустяки по сравнению с тем, что уже пройдено! — закричал Вульфред.
— Какай оптимист! — язвительно заметила Малия. — Позволь напомнить, что нас «сопровождает» добрая дюжина охраны! Только взгляни на них! — Она кивнула в ту сторону, где на отдых расположились воины. Половина из них сидела у костра за обедом, остальные же стояли на страже, держа наготове копья. — А теперь посмотри на нас, — продолжала она. У костра вместе с Кефи сидело пятеро. Четверо матросов, насытив желудки и утолив жажду вином, мирно похрапывали, греясь на солнышке.
— Мои ребята — отличные воины, когда не спят, — сказал Вульфред. — А с такими отважными солдатами, как мы четверо, — он охватил широким жестом Конана и остальных, — думаю, мы без труда воздадим должное этим негодяям. Надо просто хорошо подготовиться и атаковать внезапно, когда они этого не ожидают.
— Но у них посты по всей долине, — сказал Ульфило. — Уверен, что повсюду разослали гонцов и всем приказано за нами наблюдать.
— Может, придется и отступать, — сказал ванир, не теряя, впрочем, прежней уверенности. — Но нас и такой поворот не устрашит. И не забывай о награде, что нас ожидает!
— Когда, по-вашему, наилучший момент для нападения? — спросил Спрингальд.
Ульфило задумался.
— Ранним вечером, когда мы уже повернем к городу. А пока давайте постепенно двигаться в сторону холмов. Когда же мы повернем назад, они должны успокоиться и ослабить бдительность. Вот тогда-то и ударим. А в сумерках нам легче будет прокрасться к форту незамеченными.
— Разумный план, — сказал Конан. — У них много копий, и щиты вон какие большие, но доспехов нет. Предупреди своих матросов, рыжая борода, что они должны оставить копья и взяться за мечи, чтобы подойти как можно ближе. Тогда преимущества будут на их стороне.
— Хорошо, я скажу. А с ним как быть? — Он кивнул на Кефи. Переводчик не понимал их северного языка и давно уже клевал носом.
— Он пойдет с нами, — сказал Спрингальд. — Чтобы общаться с повстанцами, нам понадобится переводчик.
— Вы уверены, что ваш план сработает? — Малию одолевали сомнения.
— Надо что-то предпринимать, и как можно скорее, — ответил Конан, — иначе все пойдем на корм этому рыбному богу.
Остальные одобрительно закивали.
— Решено. — Ульфило поставил последнюю точку. — Делаем как задумано.
После отдыха они еще поохотились, не уделяя, впрочем, этому занятию большого внимания и поэтому упуская совсем легкую добычу. Они много разговаривали и смеялись, чтобы усыпить бдительность охраны и подготовиться к побегу. Вульфред, притворяясь, что раздосадован невезением в охоте, улучил момент и коротко изложил своим матросам план отчаянной попытки вырваться на свободу. Моряки на это только злобно усмехались. Открытый бой, даже в соотношении трое на одного, пугал их гораздо меньше, чем чудовище из озера.
Лучи солнца уже коснулись верхушек гор, когда Ульфило подозвал переводчика.
— Скажи им, что мы возвращаемся, — приказал он.
Кефи передал его слова воинам, и они повернули в сторону города.
Несколько минут шли не спеша, как будто устав от трудов дня. Спустившись в узкую лощину между холмами, где их не увидят жители ближайшей деревни.
Ульфило крикнул:
— Давай!
В то же мгновение отряд развернулся, и в воздух взлетели короткие копья.
Трое из охраны были уже мертвы. Нескольких ранило, у других тяжелыми древками были повреждены щиты. Капитан охраны что-то прокричал, и воины бросились в атаку.
Конан, уклоняясь от длинного, тяжелого копья одного из воинов, успел все-таки отрубить ему руку. Повсюду слышались громкие удары мечей о щиты и неприятные, мясницкие звуки входящей в тело стали. Конан видел, как упал матрос с пронзенным горлом: он ударил воина саблей в живот и не смог потом освободить свое оружие.
Неожиданность нападения компенсировала неравенство сил, но без щитов в таком близком бою им пришлось несладко. Надо было прыгать и уворачиваться, размахивать мечом не останавливаясь, чтобы только избежать удара. Вульфред своим огромным ванирским клинком разрубил одного от плеча до пояса, аквилонские мечи тоже наносили смертельные удары, но воины сражались яростно и отлично владели своим оружием. — Вдруг раздался крик Малии. Ей было сказано держаться в стороне. Киммериец, рискуя жизнью, бросил взгляд в ее сторону. Он увидел, что женщину окружили волосатые чудовища, а сзади к сражающимся подходят и другие их сородичи.
— Бумбана! — закричал Конан, разрубая одного из воинов пополам. Его товарищи уже перебили почти всю охрану, но теперь на них наступали эти волосатые обезьяны. Киммериец ударил мечом одного, обезглавил другого, но тут он заметил, что трое из них напали на Спрингальда, а Ульфило и ванир, стоя друг к другу спиной, отбиваются от доброй дюжины.
Больше у Конана не было времени наблюдать за остальными. Перед его взором мелькали скалящиеся морды, узловатые плечи и кривые руки, которые держали грозное оружие. Полулюди неповоротливы по сравнению с гибким киммерийцем, но они сильные и мощные. Он понял, что надо спасаться бегством. Но не успел Конан и подумать об этом, как ему на голову опустилась толстая дубинка, и он, уже ничего не видя, кроме вспышек резкого света, упал на траву. Потом дубинка ударила снова, и наступила тьма.
Глава XIVПРОГУЛКА ПО ОЗЕРУ
Конан очнулся от сильной боли, голова кружилась. Он с трудом разлепил ресницы, на которых запеклась кровь, чтобы разобраться наконец, где находится. Выяснилось, что он привязан за руки и за ноги к длинному шесту, который несут двое. В темноте Конан различил еще одну подобную ему жертву, но не смог разобрать, кого именно из его товарищей постигла та же участь.
Во всяком случае, его носильщики — люди, хотя, судя по звериному ворчанью и фырканью, бумбана тоже где-то рядом. Поблизости слышалось пение.
— Отпустите меня, вы, свиньи! — раздался голос. — Я пойду сам, или убейте меня! Вы тащите аквилонского аристократа, будто это какая-то туша!
Несмотря на всю сложность положения, Конан не смог сдержать улыбки.
— Заклинаю тебя, друг мой, попридержи язык! — послышался спокойный голос. — Тщетно поносить людей, которые ни слова из твоей речи не понимают, не говоря уже о том, что, если бы и понимали, вряд ли бы послушались твоих распоряжений.
Значит, Спрингальд жив и все так же словоохотлив.
— Да успокойтесь оба, — пренебрежительно сказала Малия. — Мы обречены.
— Ты-то, по крайней мере, идешь своими ногами, — проворчал Ульфило.