Пират ткнул указательным пальцем в сторону отражения колдовской луны и прочистил горло, очевидно едва сдерживаясь, чтобы не броситься бежать. Упоминание о пирате — шемите, обезглавленном давным-давно снарядом, выпущенным из катапульты, — вызвало слабую дрожь и у остальных моряков. Напряжение долгой битвы, незнакомое импульсивным морским разбойникам, собирало свою дань, а тусклый свет колдовской луны мало успокаивал.
— Сюда, Огдас, — рассердился Конан. — Иди к нам и займемся трапом и тараном. Выброси эти видения из головы.
Пираты осмотрели покинутое судно, а потом они стали пробираться назад на флагман по скользким, предательским доскам палубы, заваленным телами и залитым кровью.
— Если мы переоснастим мачту, подцепив адский трап, и чуть его приподнимем, то сможем освободить наше судно… Если мы приподнимем его с этого конца, сдвинем в сторону… Но что это? — Конан отступил от темной фигуры, появившейся возле перил. — Я думал, мы выбросили за борт всех раненых…
— Раненых — конечно, — ответил низкий грудной голос. — Да и мертвых тоже. Ты, Амра с Кровавого Побережья, многих людей послал на дно!
— Тогда кто ты, если знаешь мое имя? — шагнув вперед, Конан с вызовом обратился к незнакомцу, которого никак не мог рассмотреть. — Еще один императорский шпион?
Он прищурился в призрачном свете волшебной луны над кормой, разглядывая коренастого головореза с лицом, украшенным шрамами. С волос и одежды незнакомца стекала вода, словно он только что вылез из воды.
— Я видел тебя раньше?
— Ты можешь не помнить меня, хотя когда-то ты меня убил! — ответил густой, печальный голос. — Я был Гарфалком из Яралета, пиратом-капитаном, как и ты… пока твой сладкоречивый убийца не вонзил в меня кинжал! — Шагнув в полосу света, незваный гость широко распахнул жилет и рубаху. Теперь стали видны рукояти кинжала и сабли, заткнутых за кушак, и рана с бледными краями прямо под сердцем.
Конан почувствовал, как у него на затылке волосы становятся дыбом.
— Значит, ты — мертвец, — сказал киммериец. — Бестелесный дух или надоедливый дьявол! — Конан выхватил саблю. — Но я предупреждаю тебя… уходи назад, на дно моря, не охоться за мной, потому что я никогда не видел тень или сверхъестественное чудовище, которое не отступило бы перед сталью!
— Смертную плоть можно уничтожить, — ответил воскресший Гарфалк. Вытащив саблю, он рубанул ею по перилам так, что она сверкнула серебром в лунном свете. — Сталь убивает быстро, если человек жив, и прибавлю, результат весьма сомнителен, когда твой противник уже мертв.
— Я тоже не боюсь стальных клинков, — проревела другая фигура, перелезая через перила и угрожая Грандальфу. — Страшна не смерть, Грандальф Братоубийца — вождь Морских Предателей!
— И я тоже не боюсь, подлый грабитель мертвых! — Третий мокрый труп, булькая, поднялся перед Огдасом, который застыл, дрожа от ужаса. Перед ним был оживший труп шемита Зайгара, и его голова в самом деле криво сидела на шее.
— Тогда умри снова! — раньше, чем из воды поднялись другие зомби, Конан набросился на Гарфалка, целя в рану на груди пирата. Его клинок метнулся, но задержался, застряв в теле мертвеца. Задержка едва не стоила Конану руки, в которой он держал меч. Звону клинков одновременно вторило эхо с двух сторон — Грандальф и Огдас, чуть запоздав, выхватили клинки и встретили сверхъестественных врагов.
— Ты увидишь, что сражаться против Гарфалка из Яралета намного опаснее, чем подсылать к нему трусливого убийцу! — Оживившись, мертвый капитан в свою очередь нанес удар и плавно сделал выпад, но, кажется, за время пребывания под водой Гарфалк утратил присущее ему при жизни проворство. — Когда я был жив, я тоже мог убить тебя! Но мертвым я смогу сражаться лучше, не заботясь о собственных ранах.
Истинность этих слов тут же подтвердилась. Ударив с плеча, Конан разрубил запястье зомби, словно рассекая надвое макрель. Рука мертвеца и его сабля со стуком упали на палубу. Но Гарфалк, ничуть не беспокоясь, наклонился и подхватил саблю другой рукой.
— Убирайся назад в могилу, беспокойный дух, — пробормотал Конан, проклиная своего врага. — Тебе не место в этом мире. Твое существование здесь — оскорбление для Крома.
— Не бойся, скоро ты искупишь свою вину. — Графалк встряхнул саблей, чтобы освободить рукоять от сжимающих ее пальцев. Отрубленная рука вновь упала на палубу. — Ты будешь приветствовать смерть, зная, что потом тоже можно будет ожить…
Но не успели эти слова сорваться с уст Гарфалка, как Конан, воспользовавшись краткой заминкой зомби, метнулся под вытянутую саблю мертвеца. Ударив в дважды пробитую бескровную грудь, пират вогнал острие своей сабли так, что оно вышло сзади возле позвоночника зомби. Проскользнув чуть дальше, клинок впился в дубовые корабельные перила за спиной мертвеца и застрял в них.
Потом, пока тварь, называющая себя Гарфалком, металась и пыталась освободиться (ее голос превратился в сопящее хрипение, так как клинок Конана, пронзив грудь, разорвал легкое), Конан вырвал саблю из руки мертвеца и повернулся, собираясь прийти на помощь своим друзьям. Он снова снес голову с плеч Зайгара и так ловко пнул ее, что она, подпрыгивая, покатилась по палубе. Безымянного врага Грандальфа он остановил, подрубив ему колено, а потом на всякий случай отрубил всю ногу, но тварь извиваясь ползала по палубе.
— Пойдем, — приказал Конан, таща за собой дрожащую Филиопу. — Давай выбираться с этого проклятого корабля, полного мертвецов! Мы сожжем его, если понадобится, чтобы избавиться от чудовищ… хотя мы должны вначале отцепить от него наше судно.
Ведя за собой пиратов, он пробежал по широкому трапу на свой корабль… и очутился в мире невообразимого ужаса. Со всех сторон в желтом свете злобно сияющей колдовской луны его окружали оставшиеся в живых пираты его команды — сражавшиеся против восставших со дна моря мертвецов, которые Лезли из воды на пиратский флагман и покачиваясь расхаживали по палубе.
Зомби громко визжали, перечисляя имена своих обидчиков и убийц. Разложившиеся и увечные, подкрадываясь, они булькали, обвиняя в преступлениях своих убийц и надуманных врагов. От некоторых остались практически одни скелеты или еще хуже… всего десяток костей, связанных старыми веревками, морскими водорослями и извивающимися угрями. Но все мертвецы были вооружены острыми клинками и всех их переполняла жажда мести.
— Во имя Крома и всех его седых Судеб! — выругался со шканцев Конан. — Это дело рук Кроталуса, и за это я отрублю его бритую голову!
— Сильно сомневаюсь, — раздался рядом резкий голос. — Он — великий колдун, капитан Амра, а ты — только пират. А пираты могут обрушить свою месть только на других пиратов, которые рано или поздно отправятся в изгнание в подводное королевство Дагона.
— Назад, глупая тень! Кто ты? Кналф, клянусь змеиным языком Сэта! — Конан яростно скрестил саблю с клинком своего мертвого соперника, который взревел и вернул удар с той же яростью, которой славился при жизни. Кналф имел в теле лишь одну дыру от удара кинжала в спине и, если не считать зеленоватой бледности и слизи, напоминающей плоть медуз вокруг губ, выглядел как обычный человек.
— Гнилой труп, сколько раз я должен убивать тебя? — Рубя и парируя, Конан тем не менее обнаружил в себе достаточно сил, чтобы противостоять безрассудному, сверхъестественному и искусному врагу.
— Никогда ты не убивал меня, киммериец! Моя смерть — работа твоей хорошенькой любовницы. Она не пират, а моя жена! Я займусь ею, после того как покончу с тобой…
— Умри, труп! — метнувшись к нападавшему, Конан поразил его в грудь, пригвоздив к перилам кормы, и выбил саблю из отяжелевшей от воды руки мертвеца.
Потом, потянувшись, Конан вырвал из пазов рулевое весло и вбил его толстый черенок чуть ниже раздувшейся шеи Кналфа. Перегнувшись через перила, Конан нащупал управляющие тали, идущие к веслу, и, натянув их крепко на шкивах, завязал несколькими морскими узлами. Кналф, чья голова оказалась крепко привязанной к перилам, мог лишь беспомощно дергаться и барахтаться.
— Пусть другие намертво приколотят тебя к доскам, — заявил Конан. — А пока у меня есть одно дело…
— Конечно, — прохрипел голос у него за спиной. — Более старое и настоятельное, чем общение с этим выскочкой Кналфом!
— Не может быть… Сергиус! — Повернувшись и задохнувшись от удивления, Конан приветствовал страшный, гниющий труп в покрытом водорослями пиратском наряде, когда тот направился к нему через палубу.
— Да, если и он не прикончит тебя, то другие придут ему на помощь! — Сзади, ступая с чудовищной неуклюжестью, появился еще один, не более располагающий к общению, широко улыбающийся мертвец, вооруженный стилетом.
— Рондо! Ты до сих пор предан тем, кто нанял тебя? А это кто? Джалаф Шах? — Мертвец со сломанной челюстью приближался с другой стороны. Конан крутанул саблю над головой и бросился в бой.
Сражение стало тяжкой пыткой, превратившись вскоре в отдельные дуэли и драки, бушевавшие по всему флагману. Среди страшной суматохи головы и конечности мертвецов катились по палубе, словно перезревшие фрукты, и тела летели за борт, словно прохудившиеся бочонки. Но мстительных врагов и соперников у племени Красного Братства было без счета. Казалось, никогда не кончится поток оживших врагов, всплывающих из черных глубин. С мокрыми шлепками зомби хватались за весла и борта корабля, поднимаясь на палубу.
Но не это оказалось хуже всего. Глядя за борт, некоторые пираты заметили интенсивное движение в темной, словно полированной, воде возле корабля. Они услышали бульканье и увидели, как на поверхность поднимается что-то темное, маслянистое. И вот из воды появился ужасный корабль со сломанными мачтами и палубой, обросшей водорослями. Перед потрясенными пиратами в ярком свете фальшивой луны из моря неожиданно поднялся разбитый, пропитанный водой, гнилой древний парусник. Конан тут же распознал в судне затонувший «Василиск» — трижды проклятую галеру с сокровищами, которой некогда командовал легендарный пират Кобольд Рыжий.