– Но в связи с тем, что вы мне говорили, не «рискую» ли я?
– Как он вел себя с вами до этой минуты? Не показался ли вам его взгляд слишком настойчивым?
– Ни секунды! Он погружен в чтение своих бумаг. И потом, не хотелось бы спорить с вами, но сразу же чувствуется, что это человек из высшего общества. Он с тростью, в сером костюме… выглядит очень строго, можно подумать, что он банкир. А какие прекрасные манеры! Едва заметив меня в приемной, он церемонно представился. Нет, ничего не могу сказать. Вообще, у него приятная внешность. Он довольно высокий, с проседью в волосах, с открытым лицом и чуть-чуть скованной походкой. Если только это впечатление не создается из-за его жесткого воротничка.
– Ладно, возвращайтесь туда, Жермена, так, чтобы вас не в чем было упрекнуть. Предложите ему кофе, но, главное, никакого физического контакта! А при малейшей тревоге вспомните, что я неподалеку.
С гордо поднятой головой и глядя прямо перед собой, Жермена возвращается в приемную с решимостью солдата, которого отправляют на фронт.
Пусть сотрудники Vogue успокоятся: стеснительность их американского босса почти равносильна их волнению… Не говоря о том, что у него такая насыщенная рабочая программа, что он не сможет ежедневно приходить на улицу Эдуарда VII.
Поскольку французское издание пока еще представляет собой перевод американской версии, Конде Наст во время своего пребывания в Париже в первую очередь намерен получить доступ в бухгалтерию парижского филиала и понять, почему чудо, произошедшее в Америке и Англии, медлит проявить себя в столице моды. Как он не устает повторять своим сотрудникам: «Без полной, точной и быстрой передачи данных даже гений не смог бы руководить предприятием. Но с полной, точной и быстрой передачей данных любой человек, наделенный здравым умом, может с этим справиться». Поэтому уже около года сотрудники парижского издания Vogue стараются угодить рабочим требованиям месье Наста. В девятый рабочий день каждого месяца они составляют и предоставляют балансовый отчет, подсчитывая убытки и прибыль компании за предыдущий месяц. Через две недели от них ожидают подробный анализ достигнутых результатов и их сравнение с прогнозами. Непредвиденные обстоятельства во внимание не принимаются, установленный порядок не допускает никакой отсрочки. Той же самой заботой об эффективности Конде Наст руководствуется в своей жизни – от пробуждения до отхода ко сну. Поэтому неудивительно, что хозяин Vogue решил остановиться в отеле на улице Эдуарда VII, вычислив с часами в руках, что заведение находится всего в шести минутах ходьбы от его офиса. Таким образом в его распоряжении будет больше времени.
Хотя связи с общественностью – не его конек, у него предусмотрено множество обедов и ужинов, которые оставляют мало времени. Сообщество американских эмигрантов в Париже, предупрежденное о его приезде сообщениями в англоязычной прессе, не преминет устроить в его честь несколько вечеринок. С ним снова попытаются встретиться французские инвесторы, чтобы предложить ему выкупить его предприятие или приобрести долю в нем. Должны напомнить о себе банкиры, предлагая ему инвестиции, обещающие невероятные дивиденды. И это не считая его собственных проектов развития в Старом Свете, которым он также должен уделить время.
Тем не менее ему придется выделить минутку, чтобы наведаться на Вандомскую площадь, в бутик Жело, где он имеет обыкновение покупать шляпы. И было бы замечательно, если бы он откопал что-нибудь для Натики и Кудера. Хотя им теперь 16 и 18 лет и они отлично знакомы с французской столицей, Конде Наст никогда не забывает о них во время своих разъездов. К огромному счастью, ему не нравятся ни музеи – он ничего не понимает в созданной сто лет назад живописи или скульптуре, – ни концерты, ни опера. Что касается театра, то отсутствие интереса к нему он объясняет незнанием языка. Когда он приедет в Лондон, он не сможет воспользоваться этим предлогом. Ведь ему ежегодно приходится посещать редакцию Brogue (британский Vogue), как насмешливо прозвали в нью-йоркском офисе британское издание Vogue. Знают ли французы, что по той же модели и с шутливым намеком на их репутацию любителей лягушек журнал, издаваемый в Париже, называют Frogue (лягушка) или попросту Frog (лягушатник)?
Кстати, один первых своих визитов в Париж Конде Наст совершит ради Люсьена Фогеля, в офис его издательства в доме № 11 на улице Сен-Флорентен (в двенадцати минутах ходьбы от его отеля и всего в восьми от редакции на улице Эдуарда VII). Наст очень ценит этого невысокого человека с круглыми выпуклыми глазами, щеки и двойной подбородок которого утопают в накрахмаленном накладном воротничке. Как справедливо заметила Эдна Вулман Чейз, он похож на «лягушку, наряженную, как денди».
Фогель, или дух новизны
В 1914 г. во время собраний, предшествовавших созданию Синдиката высокой французской моды под патронажем журнала Vogue, Филипп Ортиз представил Наста Люсьену Фогелю. Страстно увлеченный искусством и издательским делом Фогель – эстет, так же, как и босс Vogue, полагающий, что в любой сфере деятельности следует стремиться к совершенству и красоте. Еще одна их общая черта: происхождение. Если Наст – внук жителя Штутгарта, то Фогель – сын немецкого художника-иллюстратора, обосновавшегося во Франции и некогда работавшего в издательском доме Hachette. Хотя у них разные судьбы и направления деятельности: один – глава фирмы, другой – издательства, но на заре века случай привел их обоих в женскую прессу.
В юности, выучившись архитектуре в Школе изящных искусств, Фогель занимался версткой в ежемесячном иллюстрированном журнале La Vie heureuse. За год до покупки Настом журнала Vogue Фогель становится главным редактором очень красивого журнала Art et Décoration, получавшего доходы только от подписки. Но не приходится сомневаться в том, что Конде Наста привлекли два роскошных журнала, посвященных моде, которые Фогель выпустил в свет в 1912 г.
Сначала, в октябре 1912 г., выходит отличающийся несравненной элегантностью ежемесячный журнал Jardin des modes nouvelles, концепция которого в предисловии к первому выпуску изложена не кем иным, как знаменитым поэтом и писателем Анри де Ренье:
Девушки и молодые женщины будут в курсе основных направлений и изюминок моды, они будут осведомлены о ее самых изысканных нюансах.
И журнал Jardin des modes nouvelles станет для них надежным и осмотрительным проводником не только в выборе туалетов, но и во всем, что касается убранства дома. Об элегантности женщины говорят не только ее платья и драгоценности, но и дом, где она живет, мебель, которой она окружает себя, бытовые предметы, которыми она пользуется. О ней говорит некое влияние, распространяемое ею вокруг себя, гармония, исходящая от ее личности и отражающаяся в ее словах и мыслях. Чтобы помочь ей решить эту деликатную и приятную задачу, каждый номер этого журнала будет содержат раздел, посвященный литературе и искусству. Читательница найдет в нем анализ новой книги, нашумевшей картины, модной пьесы, а также перечень всех интересных новинок индустрии комфорта.
Конде Наст слово в слово согласен с этой философией с тех пор, как в 1909 г. купил журнал Vogue. Что касается макета журнала Jardin des modes nouvelles, что тут можно сказать? Он настолько изыскан, что кажется, будто он на пятнадцать лет опередил свое время. Люсьен Фогель не сделал ни единой уступки, следуя высшему критерию красоты, что отражается на каждой странице Jardin, даже если ему пришлось стать вдвое изощреннее в техническом плане.
В центре обложки, выполненной в технике трафаретной акварели, сделано отверстие, через которое видна иллюстрация, напечатанная на следующей странице. Так на первой странице журнала опубликуют свои работы художники Хавьер Госе, Жорж Лепап, Люсьен-Виктор Гиран де Севола, Луи Икар, Каро-Дельвай, Морис Мильер. Статьи тоже дополнены плашками с яркими акварельными иллюстрациями. В эпоху, когда техника копирования не всегда отличалась совершенством, замечательно выполненные фотографии используются очень грамотно, сопровождая отдельные страницы, на которых представлены примеры модных аксессуаров, требующие в отображении такой точности, с которой не всегда может соперничать рисунок. Словом, Le Jardin des modes nouvelles – это тот журнал о моде, о котором мечтает Наст. Впрочем, Люсьен Фогель – тот еще ловкач. Он подписал коммерческое соглашение с универмагом Trois Quartiers, что на бульваре Мадлен. К каждому номеру Jardin, продаваемому по 1,25 франка за штуку, прилагается купон ценой в 1 франк на покупку (на сумму не менее 2 франков) в этом же храме элегантности и новизны. Однако креативность Люсьена Фогеля в текущем 1912 г. не ограничилась этим мастерским ходом.
В ноябре он выпускает журнал La Gazette du bon ton. Никогда, на взгляд Конде Наста, искусство и печать не сочетались столь умело. «В то время, когда мода стала искусством и впитала в себя все другие виды искусства, необходимо, чтобы журнал о моде сам был произведением искусства», – заявлял Люсьен Фогель в рекламе, опубликованной в журнале Art et Décorations.
Вдобавок издательская концепция была весьма оригинальной. Журнал, ставящий перед собой цель через призму моды обучать прежде всего хорошему вкусу, намерен публиковать в каждом из своих шикарных номеров с ограниченным тиражом два вида иллюстраций, так описанных журналистом Анри Биду на первой странице первого номера журнала:
На первых страницах будут представлены эскизы нарядов, придуманных художниками: La Gazette обращается с этой просьбой к Баксту, Барбье, Бернару Буте де Монвелю, Бриссо, Брунеллески, Карлеглю, Каро-Дельвайю, Абелю Февру, Госе, Ирибу, А. де ла Гандара, Лепапу, Магжи, Ш. Мартену, А. Марти, Такуа, к такому знаменитому художнику, как Морис Буте де Монвель. Эти замечательные художники смоделируют силуэты, которые станут настоящими гениальными творениями всех сезонов и всех времен. На других же акварелях будут представлены модели, придуманные и созданные кутюрье, но эти акварели будут принадлежать руке тех же художников. Они станут портретами этих туалетов в интерпретации художников. Таким образом сплотится союз, так необходимый всем тем, кто обрамляет женскую красоту цветом и тканью.