В 1917 г. он финансировал обширное турне, во время которого Филипп Ортиз, уже представлявший издательство Наста в Париже, в течение четырех месяцев на конференциях объяснял тысячам гражданских и военных, почему Соединенные Штаты медлили с вступлением в конфликт на стороне Антанты. А также чего могли ожидать французы в качестве помощи от «неисчерпаемого богатства» своих заокеанских кузенов и, наконец, какие крепкие связи могли бы родиться из союза Франции и Америки, как только будет искоренена угроза тевтонской оккупации. Это турне, надолго задержавшееся в Париже, в районе от квартала Менильмонтан до Большого дворца, в конце концов привело Ортиза в провинцию, в департамент Экс-ан-Прованс. Повсюду его воодушевление и заразительный энтузиазм встречали аплодисментами. Как ни смешно, Ортиз видел причину промедления Соединенных Штатов с приходом на помощь Франции в том, что на американской земле проживало «16 миллионов немцев по рождению или происхождению». Причислял ли он и Наста к врагам справедливого дела?
После окончания войны и возобновления в полном объеме работы модных ателье Ортиз играл ключевую роль, обхаживая французских модельеров и уверяя их в том, что их модели будут защищены от контрафакта и промышленного шпионажа. В тот июньский день 1923 г., когда имя Наста превозносилось во французской прессе, он мог поблагодарить своего посланника в Европе за проделанную работу.
Конде Наст продлил свое пребывание в Европе до конца лета. Теперь, когда французское издание Vogue регулярно выходило раз в месяц, количество рекламных полос, в соответствии с его предсказаниями, значительно увеличилось. Выпуская 12 номеров в год вместо 24, как в Соединенных Штатах, Наст как никогда рассчитывал на то, что супруги Фогель, вовлеченные в работу редакции журнала, будут отбирать статьи, способные заинтересовать главным образом парижан. После выкупа Jardin des modes прошло больше года, и Люсьен и Козетта уже доказали, что оба они способны заниматься тем и другим журналами и, главное, что два издания могли сосуществовать, не нанося вреда друг другу. Успокоенный последними бухгалтерскими отчетами, Наст смог посвятить себя проблемам, с которыми он столкнулся по другую строну Ла-Манша. А их хватало…
Начиная с 1916 г., когда было создано английское издание Vogue, во главе журнала в качестве главного редактора стояла Элспет Шанкоммюналь. Она не обладала особыми редакторскими талантами, но команда Наста подумала, что ее страсть к моде, как и ее многочисленные связи в лондонских интеллектуальных кругах, будут полезны для того, чтобы Brogue занял свое место на поле британской прессы. Хотя у нее была французская фамилия – в Париже она вышла замуж за художника-кубиста Жозефа Шанкоммюналя, убитого в 1914 г. на фронте, – Шанко, как называла ее Вирджиния Вульф, была элегантной британкой, отличавшейся редкой красотой. Проведя детство в Шотландии, она обучалась игре на скрипке в Англии, прежде чем записалась на курс скульптуры в Париже. Когда в 1916 г. ее нанимали в редакцию английского издания Vogue, близнеца того, что выходило в Нью-Йорке, расчет был главным образом на то, что она будет адаптировать страницы, посвященные светской жизни, отбирая самые представительные фигуры высшего лондонского общества. Наделенная сильным характером, Элспет Шанкоммюналь не ограничилась этой обязанностью. Она поменяла местами рубрики, сделав акцент на моде, предоставила слово своим друзьям из «Группы Блумсбери»[7] и отклонила статьи, которые сочла чересчур американскими.
Рекламодатели, набранные лондонским филиалом американского агентства Dorland, скоро перестали узнавать проект, к которому их привлекли. Доходы от рекламы начали неумолимо падать. Также британские читательницы, подписавшиеся на журнал из интереса к американской культуре, в ту пору очень модной, были смущены британским вариантом оригинального журнала, порождавшего у них так много мечтаний. Кроме того, они были потрясены авангардными высказываниями и мнениями, которые защищал журнал на своих страницах. Наконец, в конце 1922 г. Элспет Шанкоммюналь подала в отставку, решив обосноваться в Париже в качестве знаменитого кутюрье, которым она и стала три года спустя. Возможно, на перемену в жизни Шанко мотивировала встреча с американской издательницей Джейн Хип, которая станет ее подругой.
Когда Наст в 1923 г. пересек Ла-Манш, чтобы обновить команду, журнал временно возглавляла молодая женщина по имени Рут Андерсон, а между тем в Нью-Йорке, благодаря заботам Эдны Чейз, была подготовлена новая сотрудница, Дороти «Доди» Тодд, англичанка по рождению. Из-за спада популярности тираж Brogue упал с 15 000 до 9 000 экземпляров, и за истекший год фирма потеряла 25 000 фунтов (эквивалент 1,8 миллиона евро по курсу 2021 г.). Все лето Наст пытался найти какие-то решения, чтобы исправить положение. Он изучал цифры, спорил с бухгалтерами и долго консультировался с агентством Dorland. Он потратил много часов на то, чтобы объяснить Гарри Йоксаллу, новому коммерческому директору, свои методы работы и стратегию. Казалось, что молодой человек, которому было всего 27 лет, все понимает из уроков, данных ему американским боссом, так что у последнего в конце концов появилась искра надежды.
Во время пребывания Наста в Лондоне, так же как в Париже и Нью-Йорке, ему приходилось часто бывать на официальных приемах и получать приглашения дружеского порядка. Выходы в свет, вдобавок к усталости от путешествия и забот, вызванных ситуацией с Brogue, привели Наста на грань истощения. Ослабевший, он простудился, заболел и подхватил пневмонию. Положение было серьезное. Разве та же болезнь, причем в том же возрасте, не унесла бывшего владельца Vogue Артура Б. Тернера за несколько дней в могилу? Кларисса, получив предупреждение, в сопровождении Натики и Кудера пересекла океан и осталась у постели мужа. Но час еще не пробил. Наст выздоровел, и все вздохнули с облегчением, избавившись от страха. Все ли? Не совсем. По другую сторону Атлантики начали потирать руки его враги…
Все средства хороши
– Ах! Вот и вы, Жермена! Вы все-таки могли бы нас предупредить!
– Простите, месье Жан, но о чем я должна была вас предупредить? Я пришла вовремя…
– О! Не притворяйтесь такой наивной! Вы ведете список всех раздавленных кошек в столице и ни слова не говорите о том, что босс прикрывает лавочку в Лондоне!
– Боже мой! Но я не знала об этом! Вы хотите сказать, что перестанут выпускать английское издание Vogue?
– Оно перепродано! Ликвидировано! Чик-чик, все кончено! Все начинается с Англии, а скоро очередь дойдет до нас.
– Но я ничего не видела! Откуда у вас такие новости?
– Об этом пишут в прессе, Жермена. Посмотрите сами:
Конде Наст, издатель и владелец журнала Vogue, отказался от попытки наладить работу Vogue в Лондоне и продал английскую версию журнала издательскому дому Hutchinson and Company… В связи с этим любопытно отметить, что не все попытки основать английские варианты американских журналов были бесплодными. Английское издание журнала Good Housekeeping, принадлежащее Уильяму Рэндольфу Херсту и выпускаемое им, всего за два года превратилось в любимый женский журнал англичанок, уступая, возможно, только журналу Nash’s Magazine, также находящемуся во владении Херста.
– Скажите-ка, месье Жан, где появилось это срочное сообщение?
– В газете New York American[8].
– А кому, по-вашему, принадлежит эта газета?
Жермена совершенно права, задавая этот вопрос. В тот же день сообщение о продаже Brogue было распространено в выпусках Boston Adviser, Chicago American, New Journal и других периодических изданий, общей чертой которых было то, что все они принадлежали Уильяму Рэндольфу Херсту. Хотя Наст действительно пал духом, оценив финансовое положение лондонского филиала, он не обращался ни к одному потенциальному покупателю – ни к Хатчинсону, ни к кому-либо другому. Наняв Гарри Йоксалла на должность коммерческого директора, а Дороти Тодд, подготовленную в головном офисе, – в качестве главного редактора, он, как ему казалось, вернул журнал в нужное русло. Не первый раз Херст распускал лживые слухи насчет своего врага. С 1914 г., когда было положено начало их соперничеству, нападки, которые не всегда оставались без ответа, случались все чаще и чаще.
После писем, разосланных журналом Harper’s Bazar в начале войны, утверждавших, что Vogue отказывается от парижских кутюрье, отдавая отныне предпочтение американским модельерам, после переманивая Харфорда У. Х. Пауэлла-мл., внезапно оставившего отдел рекламы Vogue и переметнувшегося в лагерь Херста, Наст одержал великолепную победу, поймав в свои сети Джорджа фон Утасси, генерального директора Hearts Corporation, который лично способствовал приобретению Bazar. В 1915 г. появилось сообщение о том, что Дж. фон Утасси присоединился к Конде Насту и отныне будет принимать участие в развитии Vogue, Vanity Fair и Costume royal, недавно выкупленного у Мориса Арана. Впрочем, идиллия продлилась недолго. В 1917 г. фон Утасси записался в добровольцы и был отправлен в Европу на укрепление армии Красного Креста. После войны судьба привела его в журнал Life.
На этот стратегический захват Херст ответил в 1922 г., уведя барона де Мейера. Несомненно, в бешенстве от того, что эстетика Стайхена, который заменил де Мейера, в конечном счете оказалась более созвучной эпохе, Херст захлебывался от ярости. Развязанная им в 1923 г. клеветническая кампания означала эскалацию войны между двумя американскими магнатами. Наст это прекрасно осознавал.
Когда Конде Насту сообщили о нанесенном его врагом ударе, он, сохраняя спокойствие, немедленно организовал оборону. Новый выпад не мог остаться безнаказанным. Библейская заповедь «око за око», которой до сих пор подчинялись оба медиамагната, привела лишь к столь же ребяческому, сколь и бесплодному всплеску активности. Пришло время поменять стратегию. В номере от 20 сентября 1923 г. журнала