Факт № 1: я – очень богатый человек.
Факт № 2: ваша преданность, ваша вовлеченность в работу и ваш необычайный ум в огромной мере способствовали реализации факта № 1.
Факт № 3: собрав огромное состояние, в преклонном возрасте я испытываю некоторые трудности, не зная, как потратить свои деньги.
Факт № 4: я нашел средство потратить эти деньги так, чтобы доставить себе величайшее удовольствие и слегка отомстить за свою плешивость, испытания и терзания, которые мне пришлось пережить на пути к успеху.
Факт № 5: я отложил 100 000 долларов и хочу, чтобы вы использовали их для украшения вышивкой дома, который вы хотите построить на Лонг-Айленде.
Имея на руках такую сумму (равную 1,3 миллиона евро по курсу 2021 г.), Эдна действительно могла купить разнообразные салфеточки, а заодно и дом, способный вместить всю ее семью. Что и было сделано.
Вопреки всеобщему мнению, 28 декабря 1928 г. Конде Наст женился на Лесли Фостер в Эйкене, в Южной Каролине, где предпочитали проводить зиму самые богатые американцы и где у родителей девушки был дом. Приглашены были только близкие родственники, а из сотрудников Наста на церемонии присутствовал один лишь Фрэнк. Набрался ли Наст смелости пригласить Эдну? Также, не осмелившись встретиться со взглядом собственной дочери, он предупредил Натику, подсунув ей под дверь короткую записку с сообщением. По иронии судьбы, за три недели до свадьбы Наста с Лесли его сын Кудер, которому было 25 лет, также сочетался законным браком со своей ровесницей, так что четверо новобрачных сообща отправились в медовый месяц в Нассау, город, в котором год тому назад встретились Конде и Лесли. Позднее последние должны были соединиться на Палм-Бич с Натикой, чтобы немного отдохнуть вместе. И уже вырисовывались контуры странного семейства, состоявшего из богатого патриарха в окружении двух неугомонных девушек, одной из которых был 21 год, а другой – 23 года…
Дом № 50 на авеню Монтеня
– Так вот, я, мадемуазель, нахожу, что вы ужасные ретрограды. Никто не принуждал эту малышку выходить замуж за человека старше себя. И потом, она узнала об этом не в день свадьбы, как бывало в стародавние времена. Кроме того, если я правильно понимаю, она из состоятельной семьи, хотя и не дочь миллиардера.
– Я согласна с вами, мадам Жанна. Ее отец занимает пост вице-президента нефтяной компании и считается важной фигурой в Чикаго.
– Вот видите, Сюзанна! Это означает, что мистер Наст и его супруга из одного круга. Значит, он не «купил» ее, как вы как будто намекаете, чтобы помочь ей выйти из затруднительной ситуации. И потом, я могу предложить вам обратный пример: известно ли вам, что в апреле 1923 г. сорокашестилетняя Мадлен Вионне, несчастная в первом браке, вышла замуж за молодого русского, которому на тот момент было 29 лет. Здесь я тоже не видела ничего шокирующего!
– Правда? Она вышла замуж за юношу, который годился ей в сыновья?
– Могу вас уверить, Мадлен, что прибытие в Нью-Йорк в феврале 1924 г. месье и мадам Нечволодофф, в то время как Соединенные Штаты готовились к приему великой Мадлен Вионне, наделало много шума в Америке!
– Я все равно думаю, что это противоестественно и только порочный человек способен на такое!
– Порочная? Мадам Вионне? Скажете тоже! Сегодня же днем я отведу вас в дом № 50 на улице Монтеня! Вы узнаете, заслуживает ли уважения великая Вионне! И считайте это приказом.
Мадлен и Сюзанна, слегка пристыженные и слегка возбужденные от мысли о том, что проникнут в храм парижской моды, после полудня вместе с мадам Жанной выходят из бюро Vogue. Не проходит и десяти минут, как они подходят к бутику модельера, расположенному неподалеку от пересечения Елисейских Полей с авеню Монтеня.
Визит начинается у дверей дома:
– Посмотрите, какое красивое здание, как элегантен классический фасад. В этот особняк, бывшее жилище графа де Ларибуазьер, женщина, с гением которой вы скоро познакомитесь, переехала в 1923 г. после того, как открыла свой первый бутик в 1912 г. Следуйте за мной, и, главное, ни слова больше.
Как только наш проводник входит в бутик, ее узнает мадам Поль, «ее продавщица», и приглашает подождать в салоне вместе с «этими барышнями». Сюзанна и Мадлен, удивленные сдержанным декором помещений, проходят по холлу, робко ступая по толстым коврам, рисунок на которых приводит их к удобным креслам-гондолам с изогнутой спинкой, переходящей в подлокотники. Салон производит неизгладимое впечатление, но при этом не подавляет, создавая ощущение одновременно благородства и цельности. Мадам Жанна продолжает пояснения:
– Пока мы ждем, барышни, посмотрите, как великолепны эти серые салоны. Вы увидите, что у Мадлен Вионне красота не имеет ничего общего с крикливой роскошью. И неудивительно, что у нее можно заметить мебель современных дизайнеров: Жана-Мишеля Франка, Адольфа Шано или Жака Дюнанда… Здесь все уравновешенно, оттенки, четкость… Почувствуйте архитектурную гармонию… Например, эти стеклянные двери по эскизу декоратора интерьеров Лалика, ощутите этот мягкий свет и элегантность фресок Жоржа де Фера, рассказывающих нам в хронологическом порядке о модной одиссее салона Вионне. Мало-помалу перед вами раскроется неуловимый мир. И вы заметите, что ткани, которые казались вам серыми, на самом деле сотканы из сопоставления тонких черных и белых линий…
– Вы правы!
– О мадам Вионне сказано все или почти все – о том, как она придумала косой крой, о ее умении драпировать ткани, о вдохновении, черпаемом ею в самых классических в истории искусства формах, о ее так называемых математических изысканиях с целью найти универсальную формулу гармонии, о странной податливости ее тканей… Однако знайте, что за обликом этой великой художницы, одевавшей самых красивых женщин нашего времени, начиная с танцовщицы Лианы де Пужи, принцессы де Фосиньи-Люсенж и заканчивая графиней Сфорца, скрывается сильная женщина, как и подобные ей, преданная своему делу. Если вы посетите ателье, расположенные позади особняка, вы с удивлением увидите, в каких исключительных условиях работают 850 работниц, которые спешат сюда каждый день. Мадлен Вионне открыла здесь для них гимназию, медицинский кабинет, стоматологический кабинет и небольшую частную больницу. Когда портниха беременеет, вплоть до рождения ребенка заботу о ее здоровье полностью берет на себя медицинский персонал модного дома. Словом, Мадлен Вионне делает все, что в ее власти, для того чтобы жизнь ее сотрудниц была по возможности комфортабельной и достойной.
– Что-то мне подсказывает, что если мадам Вионне так заботится о судьбе своих работниц, значит, она не всегда была богатой и знаменитой…
– Вы правы, Сюзанна! До того как стать лучшей портнихой в ателье сестер Калло, а потом у Дусе, мадам Вионне начинала с самых низов, она была девочкой на побегушках, собирала с пола булавки!
– Мы сможем ее увидеть после демонстрации коллекций?
– О! Это удивительно скромная женщина, к ней сложно подойти даже самым лучшим клиенткам. Мадлен Вионне полностью отдается творчеству и считает, что ее роль прекращается в тот момент, когда модель закончена. Возможно, в случае особой важности она может присутствовать на примерке, чтобы высказать свое мнение о цветовой гамме или о выборе ткани, но линейка ее одежды настолько проработана, настольно структурирована, что не подвергается существенным изменениям. Кроме того, ее присутствие здесь не обязательно. Запомните, либо вам подходит силуэт Мадлен Вионне, либо нет.
– Мне бы очень хотелось увидеть ее за работой.
– Говорят, ее мастерская похожа на нее: простая, современная и скромная, с почти голыми стенами. Представьте себе, она работает с манекеном ростом шестьдесят сантиметров, долгими часами располагая на нем аккуратно вырезанные лоскутки муслина. Она скалывает ткань, кроит, подгоняет, снова кроит, перекладывает до тех пор, пока структура платья не станет, по ее мнению, идеально уравновешенной. Затем приходит очередь портнихи, которая перенесет разработанную модель на холстину, на этот раз в полный рост. Все это, разумеется, передается мадам Вионне, которая затем выбирает ткани. И только после этого начинается пошив.
– Вы сказали «на холстину»?
– Да, это, если хотите, пробная модель из дешевого материала, которую готовят, прежде чем взяться за более дорогую ткань! Знаете ли, дитя мое, если однажды вы откроете дверь одного из бутиков от кутюр с целью пополнить свой гардероб, вам предложат создать портновский манекен по вашим меркам. Позже это позволит вам заказывать все, что вы пожелаете, из Довилля, Биарица или Сен-Морица, не выезжая для подгонки и переделки… Наконец, если вы полностью доверитесь директору ателье… Но молчок, я вижу, как приближается первая манекенщица. Чудо!
Склонность к риску
Если бы у кого-нибудь спросили, в чем заключается самое разительное отличие между сегодняшней нью-йоркской компанией и той, какой она была несколько лет тому назад, ответ мог бы быть таким: «склонностью к риску». Серьезные вызовы, огромные ставки, самые смелые сделки витают в воздухе, провоцируемые, естественно, безостановочным процветанием и подстрекаемые сумасбродным и авантюрным характером американского народа… Скорость нарастает повсюду, и повсюду утверждается любовь к скорости. Эту склонность к риску прекрасно иллюстрирует ошеломительный взлет на бирже. Там, где два года назад насчитывалось десять биржевых спекулянтов, теперь их двадцать. Там, где инвесторы покупали облигации, теперь они скупают акции. Там, где широкая публика покупала дешевые автомобили, теперь она покупает люксовые автомобили. Риск реет в воздухе, проникая во все слои и все классы общества.
В этой статье, написанной в 1929 г. для журнала Vogue, Фрэнк Кроуниншильд, который, впрочем, совсем не разбирался в финансах, все верно подметил. Гонка за прибылью стала в Соединенных Штатах спортом № 1. Парикмахеры, цветочники, матери семейств, пенсионеры – все они имели свой портфель акций и свои соображения по поводу того, как будут расти цены на акции. Коллективную мечту подпитывал тот факт, что за ночь можно было сделать состояние. Раньше утверждали, что лишь богачи могут выгодно вести дела. Благодаря Уолл-стрит Америка, страна, где человек делает себя сам, собиралась доказать, что любой, у кого есть хотя бы капля интуиции или возможность воспользоваться добрыми советами, может обогатиться, ничего не производя!