Скат без особого интереса смотрел, как на экране телевизора мечется какой-то полоумный репортер и, отчаянно фальшивя и явно перебирая с пафосом, пытается нагнать страх на зрителей. На экране какие-то парни готовили свои парашюты и собирались прыгать с возвышавшейся над зелеными лесами скалы, похожей на старый клык неведомого исполинского зверя. Чуть в стороне грохотал и пенился исполинский водопад, кутавшийся в туманно-светлые облака брызг.
«Такого не делал еще никто и никогда! Это невероятно опасный прыжок! Всего лишь одно неосторожное движение — и бейсджампера ждет неминуемая гибель. Да, это спорт отважных безумцев! Неужели они сделают это? О, боже, он все-таки собирается прыгать…»
— Слав, это что, и мы такие придурки? Вот уж не думал, — Троянов насмешливо понаблюдал за ужимками и прыжками репортера и все-таки поправился: — Не, ребятки там, и правда, крутые. Совсем без башни, конечно, но уважаю. А вот ведущий — точно придурок…
— Чтоб ты понимал, прапорщик, — намеренно называя товарища сухопутным прозвищем, высокомерно протянул лейтенант. — Это он им на счет деньгу рубит, товар нахваливает.
— А тебе вот так, со скалы вниз башкой — слабо, сеньор тениенте?
— Да на хрена волку телега — по кустам ее тягать? Я что — псих? Они же без запасок прыгают. Да еще шума поднимают — ну прям первый полет человека в космос! А я — зверь нежный, можно сказать, ночной. Я тишину голубого океана люблю…
— Это да, это ты в самую точку, — Тритон качнул бокал с виски, зажатый в загоревших до черноты сильных пальцах. — Тогда давай за нас, за свободных дельфинов голубого океана!
Тут же что-то вспомнил, повернулся к сидевшему в соседнем, через проход, ряду Орехову и отсалютовал майору стаканом:
— И за тех, кто хозяйничает в небесном океане! Тоже, вообще-то, ребята что надо! Скат, ты что, заснул, что ли? Ты там что-то, помнится, про дикого прапора на точке намекал. Так, давай, держи слово, лейтенант! Нам-то еще лететь и лететь…