Девушка вообще не удивляется нашему появлению. Слегка удивляется разве что появлению Кошкина. Видимо, она его тоже некоторым образом знает.
Наставник остаётся у двери. Целитель жестами показывает садиться, снять рубаху.
— Садись, садись, студент! — дублирует словами, когда уже берет жезл.
— Не в первый раз уже, — киваю.
— Ну да, не в первый, вижу. — Соглашается целитель. Отработанным и даже каким-то уставшим движением ставит мне печать. Всё занимает буквально пару минут, что, в общем-то, и хорошо.
— Всё, проваливай. Я очень надеюсь тебя не увидеть в ближайшее время. Хотя, конечно, надежда — глупое чувство. — Пессимистически вздыхает барышня.
Быстро одеваюсь и выхожу.
— А часто здесь так? Девушка-то устала. — интересуюсь, шагая рядом с наставником. Выходим из целительского крыла.
— Не знаю, — говорит Кошкин. — При мне целители работали посменно, их было двое. Так что не знаю, с чем связано присутствие всего лишь одного целителя в приёмном покое.
— Нет, их на самом деле двое. Просто вы же помните, что я могу ощущать пространство довольно далеко?
— Да, конечно. Хороший навык, на самом деле. — Кивает учитель.
— Так вот, там больше двадцати человек в стационаре. Второй как раз с ними, — уточняю.
— Интересно, — бросает на меня быстрый взгляд Кошкин. Но интересно ему не число учеников. — Даже сквозь стены?
— Даже сквозь стены, — пожимаю плечами.
— Не знаю, что здесь происходит. В моё время такого наплыва посетителей в крыле не было. Обычно три, ну пять человек, это предел. Чаще всего неконтролируемые дуэли или излишнее любопытство.
— А пострадавших от взрывов сюда не могли привести? — приходит мне определённая мысль.
Кошкин задумывается.
— В принципе, могли, если их там настолько много, что переполнены больницы. Здесь всё-таки очень хорошие целители всегда работали, поэтому вполне может быть это и не студенты вовсе.
— Хм, а уточните, что за неконтролируемые дуэли и причем тут излишнее любопытство? — интересуюсь.
— Студенты же. Подавай им тайну. Договариваются о дуэли в полночь где-нибудь в неожиданном месте, и вот. Группа реагирования не успевает к началу, и получается разное. А ведь есть и дуэльный кодекс, и дуэльные арены… Нет, в голове у студентов часто слишком затейливые представления о чести и достоинстве. А так как печати Академии отличаются от лицейских, они дают больше свободы студентам, то и повреждения могут быть самыми неожиданными. Ну а книжники лежат…
— А почему книжники?
— Ну, потому что основные эксперименты, приводящие к странным серьёзным травмам, которые быстро не лечатся, проводят, в основном, студенты углубленного теормага, исследователи аномалий и, иногда артефакторы, но значительно реже. Все — книжники. Все занимаются переложением идей на язык конструктов, совмещением нескольких стихий или понятий. Иногда это приводит к неожиданным результатам. Как вы могли видеть по этажу в этом здании.
— Кстати да, на этот этаж я хочу посмотреть, — усмехаюсь, вспоминая увиденное.
— Посмотрите еще. Уверен, что лаборатории так и не переносили. Там они и находятся. Вот у этих товарищей результаты бывают иногда очень непредсказуемые, часто сложно вылечиваемые стандартными средствами, — хмурится Кошкин. — Ладно, Максим, предлагаю двигаться дальше. Нужно закрепить выделенное вам жильё в общежитии, оно собственно рядом, — указывает направление Кошкин. — А потом в город, посмотрим адреса, что мне дали для вас.
Общежитие сильно удивляет — три комнаты: спальня, гостиная и рабочий кабинет. То есть фактически тот же набор, за который я в лицее доплачивал, здесь предоставляется просто так, по умолчанию.
— Неплохо тут живут студенты, — присвистываю я, осматривая комнаты.
— Это правда, император не экономит на будущих магах. Но почему нельзя остановиться только на этом жилье? Сами догадаетесь? Даю подсказку, вашим вассалам — можно. Давайте, попробуем, — с легкой полуулыбкой предлагает Кошкин.
Глава 17
— Конечно, наставник, — соглашаюсь. Ну а почему бы и не проверить свои догадки?
— Ну, смотрите, Максим, — не дожидается моих слов Кошкин. — Для начала, кто учится в Академии? А кто учился в нашем лицее?
— У нас, в основном учились дети из боковых ветвей и, соответственно, слабые маги из различных слоёв населения.
— Всё правильно.
— Кто учится в Академии? — продолжаю я размышлять. — Она одна на Империю. И дает что-то вроде углубленного образования.
— На самом деле их две, но вы правы, Максим, мало кто получает предложение посещать Тобольскую Академию. И те, кто там учился, о ней не говорят. Так что да, из размышлений вы ее правильно вычеркнули. Еще учтите, что большая часть мещан или крестьян идут по военному направлению — просто исходя из долгов к концу обучения, а там свои контракты.
— Хорошо, — киваю на слова Кошкина и продолжаю. — То, в общем, из всех лицеев остается не такая уж и большая выборка.
— Давайте, делайте следующий шаг. Кто учится здесь?
— Ну, получается, что дети дворян, дети из сильных Родов, или очень богатых людей — разгадываю я несложную загадку. Тем более это вроде бы даже загадкой не было никогда, а подразумевалось ценой за год обучения.
— Правильно, еще можете добавить талантливых целителей, это тоже отслеживает Империя, но вы об этом знать не можете, — кивает Кошкин. — А теперь сделаем ещё один шаг. Наш лицей в Смоленске-2 всем хорош, кроме одного — он глубоко провинциален.
— А здесь у нас Академия, — подхватываю, — которая находится рядом с Императором, и это столица. То есть, здесь в том числе учатся наследники влиятельных Родов Империи.
— И какие мы выводы из этого делаем?
— Какие?
— Жить в общежитии можно. Оставаться ночевать, девушку сюда водить, например, если она у тебя из студентов появится, или работать в этом месте, если удобно — никто даже полслова не скажет. Но что делают все наследники хоть сколько-нибудь влиятельных Родов? Всегда на дни рождения, на большие праздники и вообще в произвольном формате… — Задает вопрос Кошкин. И сам на него отвечает. — Да, устраивают приёмы. Это является неочевидным маркером. Можно этого не делать, но и относится к вам как к равному — тоже не будут. В лучшем случае, как к полезному дворянину, несмотря на весь ваш статус. Конечно же, этот маркер — один из множества, но с остальными вас обязательно подтянет Эльвира Леопольдовна. Она отслеживает в том числе и их изменения во времени. А устроить приём в трёх комнатах? Ну, сами понимаете, Максим…
С сомнением оглядываю помещение.
— Да, соответственно, вам нужно место. Потому что приёмы вам устраивать придётся. Вы можете это игнорировать. Никто вам ничего не скажет, но относиться будут как к мещанину. Это практически невозможно изменить, — серьёзно говорит Кошкин. — Можно быть очень сильным магом, но при этом практически не взаимодействовать с обществом, в этом ничего плохого нет, но если вы хотели бы оставить себе больше степеней свободы, больше выборов — то стоит учитывать сложившиеся традиции.
— Я понимаю, если уж пришёл в их общество, то постараться хотя бы узнать его устав.
— Да, да, хорошо сказали, именно так. Не обязаны его уставу следовать. Но если у вас цели чуть большие, чем личное самосовершенствование… И даже оно может быть усложнено, но мы этого коснёмся чуть позже.
— Как это? Каким? Что от меня может не зависеть? — удивлённо приподнимаю брови.
— Все Пятна находится под контролем сильных Родов. В некоторых появляются странные ресурсы, которых нет больше нигде. И иногда именно эти ресурсы могут быть важны для вашего личного роста, — пристально смотрит на меня Кошкин. — Ну и, соответственно, сами понимаете, как-то придётся договариваться. Можно за деньги, но некоторые вещи за деньги вообще не купишь.
— Например, какие?
— Ну вот, например, есть небольшой старый Род, у которого очень маленькое Пятно, вообще мизерное. Там всего километра четыре оно в диаметре. Ни одной аномалии, очень красивый кусочек чуждого леса. Только вот в этом Пятне, почти в центре, растут три яблони. На них каждые десять лет созревает по паре яблок.
— То есть шесть фруктов в десятилетие?
— Смешно, Максим. Но да, шесть…фруктов. Яблоко омолаживает на двадцать лет, применять можно один раз. Как ты думаешь, дружат с этим Родом?
— Я думаю, сначала должны были попытаться отобрать пятно, — скептически хмыкаю.
— Это ты прав, отобрать хотели. Но, как ты понимаешь, они озаботились тем, что в случае, если погибает последний член Рода, эти яблони не достаются никому.
— Ну да, это логично. Я бы тоже так сделал, — киваю, оценив предусмотрительность семьи.
— Ну вот именно поэтому они себя чувствуют достаточно уверенно. Потом будет нужно, расскажу тебе про них более предметно, но сейчас пока это не важно.
— И что, сильно омолаживает?
— Омолаживает. На уровне великих целителей, но только один раз. — слегка усмехается наставник. — С учётом того, что к великим целителям очередь стоит на годы вперёд, сам понимаешь, старые главы Родов готовы на многое, чтобы получить такое яблочко. Другое дело, что яблок мало, и от болезней они не спасают — они только омолаживают организм.
— То есть это внешний эффект?
— Не совсем внешний. В основном, как я понимаю, омолаживается каркас и мышечная ткань, кожа, вот это вот всё.
— А более серьёзные вещи? — интересуюсь. Все же силу некоторых эликсиров я узнал на себе, почему бы не существовать подобным ресурсам?
— Это всё-таки к великим лекарям. Они практически со всем могут справиться. Некоторые из них живут уже очень-очень давно.
— Интересно, действительно интересно, — задумчиво произношу я.
— Но это просто мелочь, — улыбается Кошкин. — Я рассказал это просто как пример. А ведь есть ещё и просто социальные связи. Вы основали боярский Род. С точки зрения силы вы заявили о себе сразу же очень серьёзно, и по-хорошему это бы неплохо так и поддерживать. Другой человек так заявить о себе попросту не сможет. Так что совершенно небольшие средства, которые можно вложить в приёмы, могут дать вам всё-таки больше возможностей в самом обществе. — аккуратно подбирает слова Кошкин.