Может быть, еще сил у неё не хватает на всех, кто на койках. Пациентов которым нужно серьезно помочь, значительно больше, чем сил целительницы. Косвенно об этом говорит тот факт, что сейчас ещё даже не поздний вечер, а она практически измотана.
Вообще, если прикинуть, двадцать человек, которые сейчас лежат в стационаре — это примерно от трёх до пяти процентов всех учащихся в Академии. Довольно много, так то. Большой процент — каждый двадцатый получается. Всё-таки не зря озаботился своей личной безопасностью. Хотя, может быть, это последствия неудачных экспериментов… Посмотрим, но выяснять сейчас этого не буду. Целитель выглядит уж слишком неконтактной на данный момент. Дел, похоже, хватает и без меня.
Девушка вообще не удивляется нашему появлению. Слегка удивляется разве что появлению Кошкина. Видимо, она его тоже некоторым образом знает.
Наставник остаётся у двери. Целитель жестами показывает садиться, снять рубаху.
— Садись, садись, студент! — дублирует словами, когда уже берет жезл.
— Не в первый раз уже, — киваю.
— Ну да, не в первый, вижу. — Соглашается целитель. Отработанным и даже каким-то уставшим движением ставит мне печать. Всё занимает буквально пару минут, что, в общем-то, и хорошо.
— Всё, проваливай. Я очень надеюсь тебя не увидеть в ближайшее время. Хотя, конечно, надежда — глупое чувство. — Пессимистически вздыхает барышня.
Быстро одеваюсь и выхожу.
— А часто здесь так? Девушка-то устала. — интересуюсь, шагая рядом с наставником. Выходим из целительского крыла.
— Не знаю, — говорит Кошкин. — При мне целители работали посменно, их было двое. Так что не знаю, с чем связано присутствие всего лишь одного целителя в приёмном покое.
— Нет, их на самом деле двое. Просто вы же помните, что я могу ощущать пространство довольно далеко?
— Да, конечно. Хороший навык, на самом деле. — Кивает учитель.
— Так вот, там больше двадцати человек в стационаре. Второй как раз с ними, — уточняю.
— Интересно, — бросает на меня быстрый взгляд Кошкин. Но интересно ему не число учеников. — Даже сквозь стены?
— Даже сквозь стены, — пожимаю плечами.
— Не знаю, что здесь происходит. В моё время такого наплыва посетителей в крыле не было. Обычно три, ну пять человек, это предел. Чаще всего неконтролируемые дуэли или излишнее любопытство.
— А пострадавших от взрывов сюда не могли привести? — приходит мне определённая мысль.
Кошкин задумывается.
— В принципе, могли, если их там настолько много, что переполнены больницы. Здесь всё-таки очень хорошие целители всегда работали, поэтому вполне может быть это и не студенты вовсе.
— Хм, а уточните, что за неконтролируемые дуэли и причем тут излишнее любопытство? — интересуюсь.
— Студенты же. Подавай им тайну. Договариваются о дуэли в полночь где-нибудь в неожиданном месте, и вот. Группа реагирования не успевает к началу, и получается разное. А ведь есть и дуэльный кодекс, и дуэльные арены… Нет, в голове у студентов часто слишком затейливые представления о чести и достоинстве. А так как печати Академии отличаются от лицейских, они дают больше свободы студентам, то и повреждения могут быть самыми неожиданными. Ну а книжники лежат…
— А почему книжники?
— Ну, потому что основные эксперименты, приводящие к странным серьёзным травмам, которые быстро не лечатся, проводят, в основном, студенты углубленного теормага, исследователи аномалий и, иногда артефакторы, но значительно реже. Все — книжники. Все занимаются переложением идей на язык конструктов, совмещением нескольких стихий или понятий. Иногда это приводит к неожиданным результатам. Как вы могли видеть по этажу в этом здании.
— Кстати да, на этот этаж я хочу посмотреть, — усмехаюсь, вспоминая увиденное.
— Посмотрите еще. Уверен, что лаборатории так и не переносили. Там они и находятся. Вот у этих товарищей результаты бывают иногда очень непредсказуемые, часто сложно вылечиваемые стандартными средствами, — хмурится Кошкин. — Ладно, Максим, предлагаю двигаться дальше. Нужно закрепить выделенное вам жильё в общежитии, оно собственно рядом, — указывает направление Кошкин. — А потом в город, посмотрим адреса, что мне дали для вас.
Общежитие сильно удивляет — три комнаты: спальня, гостиная и рабочий кабинет. То есть фактически тот же набор, за который я в лицее доплачивал, здесь предоставляется просто так, по умолчанию.
— Неплохо тут живут студенты, — присвистываю я, осматривая комнаты.
— Это правда, император не экономит на будущих магах. Но почему нельзя остановиться только на этом жилье? Сами догадаетесь? Даю подсказку, вашим вассалам — можно. Давайте, попробуем, — с легкой полуулыбкой предлагает Кошкин.
Глава 17
— Конечно, наставник, — соглашаюсь. Ну а почему бы и не проверить свои догадки?
— Ну, смотрите, Максим, — не дожидается моих слов Кошкин. — Для начала, кто учится в Академии? А кто учился в нашем лицее?
— У нас, в основном учились дети из боковых ветвей и, соответственно, слабые маги из различных слоёв населения.
— Всё правильно.
— Кто учится в Академии? — продолжаю я размышлять. — Она одна на Империю. И дает что-то вроде углубленного образования.
— На самом деле их две, но вы правы, Максим, мало кто получает предложение посещать Тобольскую Академию. И те, кто там учился, о ней не говорят. Так что да, из размышлений вы ее правильно вычеркнули. Еще учтите, что большая часть мещан или крестьян идут по военному направлению — просто исходя из долгов к концу обучения, а там свои контракты.
— Хорошо, — киваю на слова Кошкина и продолжаю. — То, в общем, из всех лицеев остается не такая уж и большая выборка.
— Давайте, делайте следующий шаг. Кто учится здесь?
— Ну, получается, что дети дворян, дети из сильных Родов, или очень богатых людей — разгадываю я несложную загадку. Тем более это вроде бы даже загадкой не было никогда, а подразумевалось ценой за год обучения.
— Правильно, еще можете добавить талантливых целителей, это тоже отслеживает Империя, но вы об этом знать не можете, — кивает Кошкин. — А теперь сделаем ещё один шаг. Наш лицей в Смоленске-2 всем хорош, кроме одного — он глубоко провинциален.
— А здесь у нас Академия, — подхватываю, — которая находится рядом с Императором, и это столица. То есть, здесь в том числе учатся наследники влиятельных Родов Империи.
— И какие мы выводы из этого делаем?
— Какие?
— Жить в общежитии можно. Оставаться ночевать, девушку сюда водить, например, если она у тебя из студентов появится, или работать в этом месте, если удобно — никто даже полслова не скажет. Но что делают все наследники хоть сколько-нибудь влиятельных Родов? Всегда на дни рождения, на большие праздники и вообще в произвольном формате… — Задает вопрос Кошкин. И сам на него отвечает. — Да, устраивают приёмы. Это является неочевидным маркером. Можно этого не делать, но и относится к вам как к равному — тоже не будут. В лучшем случае, как к полезному дворянину, несмотря на весь ваш статус. Конечно же, этот маркер — один из множества, но с остальными вас обязательно подтянет Эльвира Леопольдовна. Она отслеживает в том числе и их изменения во времени. А устроить приём в трёх комнатах? Ну, сами понимаете, Максим…
С сомнением оглядываю помещение.
— Да, соответственно, вам нужно место. Потому что приёмы вам устраивать придётся. Вы можете это игнорировать. Никто вам ничего не скажет, но относиться будут как к мещанину. Это практически невозможно изменить, — серьёзно говорит Кошкин. — Можно быть очень сильным магом, но при этом практически не взаимодействовать с обществом, в этом ничего плохого нет, но если вы хотели бы оставить себе больше степеней свободы, больше выборов — то стоит учитывать сложившиеся традиции.
— Я понимаю, если уж пришёл в их общество, то постараться хотя бы узнать его устав.
— Да, да, хорошо сказали, именно так. Не обязаны его уставу следовать. Но если у вас цели чуть большие, чем личное самосовершенствование… И даже оно может быть усложнено, но мы этого коснёмся чуть позже.
— Как это? Каким? Что от меня может не зависеть? — удивлённо приподнимаю брови.
— Все Пятна находится под контролем сильных Родов. В некоторых появляются странные ресурсы, которых нет больше нигде. И иногда именно эти ресурсы могут быть важны для вашего личного роста, — пристально смотрит на меня Кошкин. — Ну и, соответственно, сами понимаете, как-то придётся договариваться. Можно за деньги, но некоторые вещи за деньги вообще не купишь.
— Например, какие?
— Ну вот, например, есть небольшой старый Род, у которого очень маленькое Пятно, вообще мизерное. Там всего километра четыре оно в диаметре. Ни одной аномалии, очень красивый кусочек чуждого леса. Только вот в этом Пятне, почти в центре, растут три яблони. На них каждые десять лет созревает по паре яблок.
— То есть шесть фруктов в десятилетие?
— Смешно, Максим. Но да, шесть…фруктов. Яблоко омолаживает на двадцать лет, применять можно один раз. Как ты думаешь, дружат с этим Родом?
— Я думаю, сначала должны были попытаться отобрать пятно, — скептически хмыкаю.
— Это ты прав, отобрать хотели. Но, как ты понимаешь, они озаботились тем, что в случае, если погибает последний член Рода, эти яблони не достаются никому.
— Ну да, это логично. Я бы тоже так сделал, — киваю, оценив предусмотрительность семьи.
— Ну вот именно поэтому они себя чувствуют достаточно уверенно. Потом будет нужно, расскажу тебе про них более предметно, но сейчас пока это не важно.
— И что, сильно омолаживает?
— Омолаживает. На уровне великих целителей, но только один раз. — слегка усмехается наставник. — С учётом того, что к великим целителям очередь стоит на годы вперёд, сам понимаешь, старые главы Родов готовы на многое, чтобы получить такое яблочко. Другое дело, что яблок мало, и от болезней они не спасают — они только омолаживают организм.
— То есть это внешний эффект?