– Я показывал щенка шаманам, – хмурясь, рассказывал Рурк. – Они сказали, что память у него подчищена. Грубо причем. Скорее всего, даже не столько магией, сколько какими-то зельями.
Вот с этих событий и начался разлад Дайрона со старейшинами. Дело в том, что похититель предложил им обменять нескольких сородичей на большое количество гилгала. Якобы он хочет себе на службу верных оборотней. И старейшины согласились!
Согласились! Хотя в этом предложении странным было все. Во-первых, гилгалимов редко нанимали в качестве телохранителей. Из-за агрессивности, верности прежде всего племени, отсутствия подготовки. Прискорбно признавать, но вокруг полно куда более подходящих бойцов. Во-вторых, этот маг скрывал свое имя, и никто за него не мог поручиться. В-третьих, гилгал дорог. Его очень и очень мало. За обещанное количество можно пару полков нанять, не то, что нескольких человек. В-четвертых, он уже замарал руки кровью их сородича. В-пятых, девять из десяти, что именно он стоит за всеми прошлыми похищениями.
Тем не менее старейшины согласились! Все, чего удалось добиться Рурку, заронить зерна сомнения. Причем не только в совете, но и среди соплеменников. Решено было узнать как можно больше о «нанимателе». Провернуть это оказалось не так уж просто. Хотя бы потому, что он использовал амулет личины, маскировал запах. Но после очередной встречи, на которой старейшины разыгрывали партию разлада в своих рядах, за магом пошли настоящие профессионалы. Походка, малейшие нюансы запаха, характерные жесты, рост, использовали все, чтобы вести его как можно дольше. В конце концов он ушел телепортом, однако теперь оборотни знали два его облика. А ведь у самого лучшего из таких амулетов их максимум три.
С такими знаниями перевертыши занялись сбором слухов. Они перетряхнули все дно Тоосула. Сведения разнились, однако потом перевёртышам повезло. Оказалось, что маг очень осторожно, но тщательно ищет синеволосую демоницу.
Ха! А уж гилгалимам была известна такая!
Рурк весело глянул на Итвальда, хотя на самом деле никакого особого веселья не испытывал. Еще одно неправильное решение. И Дайрон даже не может сказать, что не поддержал его. Не был против, уж точно. И во что это вылилось – Наенги со своей командой неслабо проредили их ряды. Рурк хотел сказать, что несправедливо, но не мог – сами подставились. Глупо, недальновидно – и больно огребли. Причем глава гарнизона был в своем праве. Если бы он так не спешил, а привел бы подчиненных ему солдат, все кончилось бы еще хуже. Обидно. И теперь в племени его люто ненавидели.
Известие о том, что «нанимателю» зачем-то нужна синеволосая демоница, взбудоражило сородичей. Почему-то все решили, что стоит ее заполучить, как заветный гилгал посыплется на них мало не слитками. Даже если не от нее, так можно и обменять девушку на вожделенный металл.
Итвальду вновь захотелось убивать. Рурк видел это, ощущал своим звериным нюхом, но не стал замалчивать правду. Возможно, имел планы на ярость могущественного главы гарнизона. Ведь операцию по нападению на демоницу возглавлял не он. По очередной странной традиции военачальник не может быть старейшиной. Судя по результатам мероприятия, она явно устарела.
– Эти придурки не только упустили демоницу и ее спутницу, но и засветили ее на весь город, – прорычал Рурк, когтями царапая стол.
Наверное, впервые в жизни Наенги позавидовал оборотню – ему тоже хотелось бы так легко сбросить эмоции. Не держать лицо, как требовало воспитание, а выпустить когти и беситься в свое удовольствие.
– Не прошло много времени, как «наниматель» все узнал. Пришел в ярость. А ведь у него оставался еще один щенок. С трудом удалось договориться. Тогда-то и придумали… второе нападение. Когда вы нас и взяли, – гилгалим прикрыл глаза, откидываясь на спинку стула. Стало заметно, что он уже не молод, что устал, что даже железные нервы оборотня не выдерживают – вытягивают из него силы капля по капле. – Вот такие дела, твое превосходительство. Причем я уверен – мы не были его единственным планом. Он наверняка использовал что-то еще. Или кого-то еще. Если он не добрался еще до своей добычи, значит, еще доберется. Он упорный и чем-то очень замотивирован, – оборотень распахнул глаза и уставился на Итвальда жутким звериным взглядом. – Если бы он не уничтожал методично мое племя, я обошел бы его десятой дорогой. Он страшный. Я уже взрослый гилгалим, не щенок, который тявкает об отваге и при первой же опасности бежит, поджав хвост. И я признаю – от этого… существа меня пробирает ужас. Такой сильный, что замораживает до костей. Но я все равно буду с ним бороться. Мне некуда отступать.
Ито Наенги долго смотрел в эти совершенно дикие глаза, принимая решение и осмысливая сказанное, потом кивнул.
– Мне нужно все, что вы про него знаете. И тогда я не стану предъявлять обвинение в нападении на сестер Новейн и моих людей. Хотя, кто знает, что безопасней для вас – сидеть в камере или выйти на волю… Ты назвал его существом… почему? Не определил расу, вид?
Рурк так же после паузы кивнул.
– Ты обещал, – качнул он головой. – Я все расскажу. И готов пойти как собака по следу, если нужно будет. И не отступлю, когда нужно будет сражаться, – казалось, перевертыш оттягивает ответ на вопрос, но потом, тяжело вздохнув, все же произнес: – Я не знаю ни вид, ни расу этого гада. Он маскировал запах и внешность, как я уже говорил. Но… – Рурк замолк, заново переживая эмоции, которые незнакомец в нем вызвал, – есть в нем что-то такое… когда чувствуешь, но не как запах, это куда глубже… сутью своей понимаешь, печенкой.
– Мне кажется, я понял, – кивнул Итвальд, – и что ты почувствовал?
– Что это не совсем… живое существо. Не нежить, нет. Я что-то подобное испытал пару раз. Впервые – когда оказался в старом, очень-очень большом храме. Я помню, стоял посредине, смотрел вверх, и мне казалось, что из темноты сводов, с их высоты, из гулкости звуков и смеси благовоний и пыли на меня кто-то смотрит. Не живой, не бог, не мертвый… кто-то… иной. Иной. Совсем иной. И второй раз – когда я гнался за ланью, проклятой, глупой ланью, которая неслась, неслась, неслась… а я за ней. Как почуял – не знаю, но затормозил за миг до скачка – еще мгновение и свалился бы в пропасть. В бездну, буквально. Я замер, застыл на самом краю – и посмотрел вниз. И клянусь, оттуда тоже кто-то на меня посмотрел. Словно ему было немного интересно, упаду я или нет. Он не жаждал этого, не хотел, ему было любопытно… причем не моя судьба, а выбор, в какую сторону качнутся весы. Вот если бы тот, кто смотрел на меня, захотел бы моей смерти – это было бы такое же чувство, которое я испытал, когда общался с этим якобы нанимателем. Будто бездна обрела плоть и пришла на переговоры. Только бездна уже не равнодушная, а желающая… даже не убивать, он мог убить нас прям там, желающая чего-то от нас получить. Ей пришлось держать себя в руках и отступить, и это давалось ей с трудом. Вот такие были ощущения.
Эно, совершенно неприлично разинув рот, пялился на оборотня. Итвальд же обдумывал его слова со всей возможной серьезностью. У него ни на миг не мелькнуло мысли, что его водят за нос, и уж точно он не собирался смеяться над словами перевертыша. Глава гарнизона пытался перевести рассказ в привычные ему понятия. Представить, кто мог вызвать такие ощущения у взрослого гилгалима третьего уровня. Что это за тварь такая, а?
Фантазия пасовала.
– Ты же видел моего зверя?
Оборотень кивнул.
– Похож?
– Вообще противоположное.
Что ж, по крайней мере, это не кто-то из Семей. Но кто тогда?
– Сейчас поработаешь с нашим художником, нужно нарисовать портреты его обликов. И все особенности, которые могут помочь его опознать, опиши.
Дверь в кабинет Итвальда открылась без предупреждения, и Саша вздрогнула. Вдруг подумалось, что даже в рядах соратников Наенги может оказаться ее таинственный недоброжелатель. Почему бы и нет? Очень даже логично для такой личности пробраться в круг сильных мира сего.
В образовавшуюся щель с самым подозрительным видом юркнул Ихаро Таррад. Он нашел взглядом сжавшуюся девушку и уставился на нее своими серебряными глазами.
– А вы ведь соврали мне, моя дорогая, – нехорошо протянул он, усаживаясь на стол Итвальда.
– Ты… – прошелестела Саша.
– Что я?
– Мы на «ты».
– Точно, – ухмыльнулся Ихаро. – Ты мне соврала, моя дорогая. Так лучше?
– Вполне, – кивнула девушка.
– Не спросишь в чем?
– Не имею ни малейшего желания.
– Ты сказала, что родилась восьмого мониаля, а это ложь.
– С чего ты так решил? – очень натурально удивилась Саша.
– Я очень хороший предсказатель. Гороскоп с такими данными явно не совпадает с твоей биографией.
Девушка пожала плечами.
– Я вообще в гороскопы не верю.
– Ну так и я не ярмарочный шарлатан, – покачал головой Ихаро. – Поднатужившись, я вспомнил, какую дату ты назвала первой – в числах и месяцах твоего мира. Так вот получается, что ты родилась восьмого миаля. И именно эту дату ты собиралась назвать первой. А потом почему-то решила назвать мониаль. С твоей датой рождения что-то связано?
Задумавшись, Саша застыла.
– А почему я должна тебе доверять?
Теперь опешил Ихаро. Он имел такой статус в городе, что никто раньше не задавался подобным вопросом, а для Айллы он сразу же организовал ритуал с монеткой.
– Итвальду же ты доверяешь.
– Ну так то Итвальд.
– Мы можем играть в эти игры до вечера. Я просто хочу помочь Айлле.
– Составляя мой гороскоп?
– Послушай, в вашем же мире очень сильные гадалки, почему ты так скептически ко мне относишься?
И вот тут Саша задумалась. Действительно, почему?
– Ну ладно. Тогда и договор как с ней нужен.
– Монетка есть?
– Вот, – девушка вытащила из кошелька мелкий серебряный.
– Разорюсь я с этакой непрактичностью, – шутливо посетовал Ихаро, ловя монету и оттарабанивая формулу клятвы.
– С такими друзьями и не надейся, – Саша вздохнула и представилась настоящим именем, назвала дату рождения. – А соврала я в прошлый раз… потому что вспомнила… В памяти не очень точно отложилось, как было дело, по-моему, я еще совсем ребенком спросила у мамы что-то про дату рождения. Она