Я разозлилась. Сердилась и ненавидела тебя. Покачав головой, подумала про себя: да, наша с Йечжи дружба никогда не будет прежней. То, что было в средней школе, происходит и сейчас? Точно. Ты говорил, что я не такая, как остальные девушки, что выделяюсь среди остальных.
Именно поэтому ты так смотрел на меня в начале года. Я до сих пор помню твой взгляд тогда…
Сердце на секунду будто замерло, затем ухнуло вниз, и по спине пробежала дрожь. Тогда я очнулась. Осознала, почему ты глядел на меня в то время, когда никто еще не успел хорошо познакомиться друг с другом.
– Похоже, Хэчжу нравится Хэроку.
Йечжи невзначай сказала так в начале года. Тогда мне показалось, что от этой новости она испытывала скуку. Это не было ревностью. Мне наконец-то стало понятно: ты с самого начала смотрел не на меня – на Йечжи. Она сидела передо мной.
Глава 11
Йечжи вернулась в класс после второго урока. Переоделась в обычную одежду и собрала волосы в тугой хвост. И все же на душе было неспокойно. Ведь ты продолжал смотреть на нее.
С того момента, как я поняла, что все это время ты смотрел на нее, голова опустела. Страх тебя потерять сковал все тело. Я злилась. На тебя и Йечжи, ведь вы обманули меня и ни о чем не рассказали. А еще на себя, потому что узнала обо всем слишком поздно.
Настал обеденный перерыв. В коридоре я увидела, как ты шел за Йечжи. Я, чувствуя, что мое терпение иссякло, крикнула:
– Эй!
Йечжи с Наён одновременно обернулись на мой голос. Ты же, услышав это, прошел мимо них. Из головы вылетели все мысли, я уже ничего не видела и не слышала.
– Нужно поговорить.
Хотя я и обращалась к Йечжи, взгляд следил за твоей удаляющейся фигурой.
– Зачем ты обманывала меня?
– О чем ты?
– Ты же раньше встречалась с Хэроком. Так почему врала мне? Почему?!
Я нарочно говорила как можно громче. В надежде, что ты услышишь.
– Что ты несешь? О чем соврала? Я ни разу тебя не обманывала.
– То, что ты мне не рассказала об этом, – уже ложь. Почему ни в чем не призналась, когда узнала, что я встречаюсь с Хэроком?
Наён с неверием усмехнулась. Йечжи стояла, скрестив руки на груди, со свойственным ей равнодушием на лице.
– И почему ты спрашиваешь об этом меня? Поинтересуйся лучше у своего парня-красавчика.
– Издеваешься? Ты же моя подруга.
– Подруга? И что с того? Я должна тебе обо всех своих бывших рассказывать? Может, мне начать с младших классов? Нет, наверное, надо с мальчиков, которые мне еще в детском саду нравились. А то вдруг ты потом начнешь встречаться с кем-то из них.
Йечжи продолжала язвить, но ее лицо сохраняло присущую ей невозмутимость. Мой гнев уже достиг предела. Все свое разочарование в тебе и злость, которые подпитывали нашу роковую любовь, направила на Йечжи.
– Думаешь, я шучу?
– Не пойму, в чем твоя проблема. Ну встречались мы с ним, и что? Расстанетесь теперь?
– С ума сошла? Зачем нам расставаться? Я лучше с тобой прекращу общаться.
– Ну и замечательно. Ты остаешься с Хэроком и больше не общаешься со мной. Мы теперь не друзья.
Йечжи всегда встревала в наши отношения. Когда я стала лучше выглядеть, она упрекала меня в том, что подстраиваюсь под тебя. Другие же в противовес говорили, как я похорошела. Все повторяли, что мы хорошо смотримся вместе, но Йечжи постоянно была недовольна. Ее слова о том, что тебе нужна была девушка только для хвастовства перед другими, часто заставляли меня сомневаться в нас. В тот день я снова и снова пыталась доказать себе, что человек, который должен быть с тобой сейчас, – не Йечжи, а я.
– Хэчжу? – Следователь постучала по столу, привлекая мое внимание. Думая о Йечжи, я настолько была охвачена гневом, что совсем забыла о ней. Придя в себя, кивнула, показывая, что готова продолжить рассказ.
– Так ты никогда не думала расстаться с ним?
– Нет.
– Почему? Сама ведь понимаешь, что к своей девушке так относиться неправильно.
– Мне все равно. Лучше так, чем расставаться с Хэроком.
Следователь на мои слова ничего не ответила. Словно пребывала в смятении. Она потерла ладонями лицо. Через некоторое время деликатно продолжила:
– Не пойми меня неправильно, просто выслушай. Мне нужно кое в чем удостовериться, поэтому спрошу. Ты знаешь, что такое абьюзивные отношения?
Было сразу понятно, из каких соображений она решила это спросить. Услышь ты это, сразу бы начал злиться и ругаться.
– Хэрок никогда меня не бил и не делал чего-то подобного. Рядом с другими он, бывало, нецензурно выражался, но не при мне.
Хотя это длилось лишь мгновение, я заметила, как следователь зажмурила глаза. Она выглядела уставшей. Глубоко вдохнув и облизав губы, продолжила:
– А знаешь, что такое психологическое насилие?
Я растерялась, не понимая, о чем она говорит, и отрицательно замахала руками. Следователь явно что-то не так поняла.
– Я знаю, что вы собираетесь сказать, но все не так.
Если бы ты, как и говорит полицейский, прибегал к психологическому насилию, как объяснить ту искренность, что я чувствовала от тебя?
Когда говорила, что у меня болит живот, ты первым бежал за лекарствами. Если мне было холодно, без колебаний снимал куртку и отдавал мне. Стоило лишь пожаловаться из-за жары, ты откуда-то доставал лист бумаги и начинал обмахивать меня. С приближением лета в твоей сумке всегда лежали карманный вентилятор и ветровка. На вопрос друзей, зачем ты все это таскал, с улыбкой отвечал: «На случай, если Хэчжу станет жарко или холодно».
Если это не искренние чувства, то что? Стоило мне лишь встретиться с тобой взглядом, как сразу же ощущала себя любимой. Стоило только подумать о тебе, все тело охватывала приятная дрожь. Если это не любовь, то что же?
Знаю. Сейчас ты принимаешь мое существование как должное, и я тебе немного, совсем немного надоела. Но любовь, которую ты дал мне, была настоящей. В конце концов ты вернешься ко мне.
– Хэрок меня ни к чему не принуждал, я подстраивалась под него, потому что мне самой это нравилось.
Полицейский тяжело вздохнула. Некоторое время она колебалась, подбирая слова.
Пока я смотрела на следователя, почувствовала что-то странное. То ли какую-то странную легкость, то ли едва уловимую грусть. Я осознала, что никогда и ни с кем так о тебе не говорила. Не то чтобы не хотела, просто не было того, с кем бы можно было это обсудить. Не могла рассказать родителям, от подруг тоже отдалилась. В моем окружении остались лишь твои друзья. Должно быть, все это время мне нужно было кому-нибудь выговориться.
Ты был единственным, кто дал мне ощутить такую любовь. Она делала меня очень счастливой. Когда ты называл меня милой, я становилась самой красивой на планете, а когда держал за руку, чувствовала, будто ты даешь мне одно из прекраснейших чувств в мире. Благодаря тебе я поняла, почему быть любимой так приятно и отчего сердце способно так сильно биться.
Именно поэтому я боялась, что даримое тобой тепло развеется. Когда мы ссорились, ты постоянно во всем винил меня. Я всегда становилась причиной наших перепалок. Извиняться должна была я, а ты лишь повторял:
– Понимаешь ведь, никто, кроме меня, тебя не полюбит. Кто сможет вытерпеть такую ранимую и раздражающую девчонку, как ты?
Ты прав.
Кто меня полюбит? Если не ты, то кто сможет дать мне столько же любви?
Ты нужен мне.
Пока я думала, как тянется к тебе мое сердце, следователь, походившая на человека, собравшегося с мыслями или преисполнившегося решимости, плотно сжала губы и спросила:
– Хэчжу, я, конечно, полицейский, но ты думаешь, я бы нарушила закон и пришла к подростку, который сидит один дома?
– О чем вы?
– Я уже встречалась с твоими родителями.
Я не заметила, как мое лицо напряглось. Насторожившись, как в ту секунду, когда впервые увидела ее.
– Они сказали, что ты сильно изменилась после встречи с Хэроком.
Следователь положила закрытый блокнот на колени. Мне было любопытно, что же там написано.
– Твои родители очень переживают. Поэтому тебе стоит сказать правду. Кто предложил поехать на водохранилище?
– Я.
– Утверждаешь, что ты предложила Хэроку поехать вместе?
– Да.
– Вернувшись с водохранилища, ты знала о том, что Хэрок пропал?
– Нет.
– Тогда почему ни разу не пробовала с ним связаться?
– Ему это… не нравилось.
– Не нравилось?
– Когда я звонила или писала первой.
Я неосознанно опустила глаза, эта привычка выработалась, когда ты злился на меня. Казалось, что ты вот-вот откуда-то выкрикнешь:
«Не пиши мне первой, это раздражает. Поэтому, пока сам не свяжусь с тобой, не шли мне эсэмэски и сообщения в „Инстаграме“!»
– Вы встречались, но ты не могла первой ему написать?
Следователь нахмурилась, словно ничего не понимала. Я лишь кивнула.
– Как думаешь, Хэрок правда пропал?
Меня раздражало, что вопросы задавались по второму кругу. Незаметно для меня, выражение моего лица стало мрачным.
– Да на что вы намекаете? Правда думаете, что я хотела убить Хэрока и столкнула его в водохранилище? – воскликнула я, не понимая, когда перешла на крик.
Меня это злило. Было неприятно, что она все говорила и говорила про это водохранилище, будто я какая-то преступница. Что я сделала не так?
– Задам еще один вопрос.
Я молчала.
– Почему ты так одержима Хэроком?
Глава 12
Наступила звенящая тишина. Впервые стало понятно, почему ее называют давящей. Эта невидимая сила стискивала голову, наступала на плечи, перекрывала дыхание. Показалось, что, если молчание продолжится, я задохнусь. В этот момент следователь заговорила снова:
– Можешь честно сказать. Почему ты им так одержима? Было ли что-то, требующее вмешательства взрослых? – Я промолчала. – Хэчжу, все в порядке, можешь мне рассказать. Знаешь, как родители волнуются?