сказать... И только теперь он отдыхал. С работы ему не звонили, дел пока никаких, на его счастье, не было.
Наташа не делала мужу никаких замечаний, она понимала, насколько он устал, какой напряженной в последнее время была его жизнь. Но постепенно он сам стал тяготиться вынужденным бездельем, к которому не привык. Вдруг ему вспомнились слова Павла Николаевича Николаева о каком-то деле. Он решил позвонить ему.
- Павел будет к вечеру, заходите, Костя, - пригласила его жена Павла Тамара.
- Вечер, это как? - поинтересовался Костя.
- Вечер, это не раньше одиннадцати, - усмехнулась Тамара. - Звоните, не стесняйтесь, мы раньше часа не ложимся.
К вечеру Костя стал клевать носом после сытного ужина, но вдруг очнулся, поглядел на часы - двадцать минут двенадцатого. Он быстро набрал номер Павла.
- Нет его еще, - вздохнула Тамара. - Ой, подождите, Костя, слышу ключ поворачивается в замке.
Через пару минут он услышал глуховатый голос Николаева.
- Привет, хорошо, что позвонил? Как отдохнул? - спросил Павел.
Костя только расхохотался в ответ.
- Ну, начало твоего отпуска я помню, а что, дальше опять что-то любопытное? - спросил Павел, поняв причину его смеха.
- Дальше ещё хлеще, последний, как говорится, штурм. С прыжками, падениями, перестрелкой, сокрушительными ударами в уязвимые точки тела, в том числе, и моего. Нет, веселый был отпуск, веселей любой работы.
- Слушай, приходи, расскажешь. Покалякаем...
- Да поздно уже...
- Ерунда, заходи. Водки выпьем. У меня есть полбутылки, - уговаривал Павел.
- Ну гляди, я-то весь день спал и смотрел сериалы, а ты-то...
- Ничего, я приму душ, выпью чайку, а ужинать вместе будем. Тут такие вкусные чебуреки, и селедка есть под водочку.
- Ладно, пеняй на себя. Прихожу, и тоже прихвачу, у меня целая бутылка есть. И дедовские огурцы, он здорово умеет засаливать.
- Давай, жду!
... Через двадцать минут они обнимались в маленькой прихожей николаевской квартиры.
- Тело болит, - вздохнул Костя. - Сколько раз я за этот гребаный отпуск принимал на себя удары разных... нехороших людей, знал бы ты...
- Ничего, - обнадежил Павел. - Скоро ещё не то будет.
- Спасибо на добром слове.
Они прошли в маленькую кухоньку, где уже был накрыт стол... Водка, горячие чебуреки, селедка... Костя поставил на стол банку огурцов и бутылку "Смирновской".
- За что? - спросил Костя.
- За начало учебного года, разумеется, и за новое интересное дело. Нас ждут подвиги, Константин..., - провозгласил Павел и залпом выпил рюмку. Через пару минут его серое от усталости лицо слегка порозовело, и он принялся за чебуреки.
- А теперь, Константин, слушай меня внимательно. И очень внимательно, не пропускай ничего из моего рассказа. История длинная, а повторять времени нет.
Они закурили, и Николаев поведал Константину историю с сокровищами старика Остермана, закончив её гибелью Гриши Клементьева. Константин слушал, не перебивая, лишь иногда у него задорно загорались глаза.
- Вижу, вижу по глазам, что идеи уже шевелятся в твоей умной голове, - одобрил его реакцию Павел. - И это мне нравится...
- Мир тесен, Павел. И кое-что мне уже пришло в голову, так - пока хаос, невнятица, сумбур. Но из этого сумбура порой рождаются неплохие идеи. Очень меня заинтересовали этот мэр города Верещагин и его супруга. И, кажется, я имею представление, как найти к нему некоторый подходец. Но, сам понимаешь, у меня нетрадиционные методы и, порой, нетрадиционное для правоохранительных органов, окружение. Но другого пути я не вижу...
- Знаешь что, Костя, - вдруг вытаращил глаза обычно невозмутимый Николаев, перегнулся через стол и схватил Костю за рубашку. - Я хоть с чертом готов якшаться, лишь бы отомстить за Гришку.
- Ну раз так, - усмехнулся Костя, - то некоторые шансы у нас имеются...
- Так, так..., - отпустил Костину рубашку Николаев и откинулся на стуле назад. - Однако, меня все-таки держи в курсе своих умозаключений и действий. Я ведь не только информацией, я и делом тоже помочь могу. Тоже злой стал в последнее время ото всего этого. Мало нам, так сказать, организованной преступности, так ещё такие ублюдки-одиночки попадаются, страшно вспомнить, - поморщился он. - Избави Господь от всего этого. - Он налил ещё по рюмке и сразу же опрокинул свою рюмку в рот. - Ладно, хватит о прошлом. Надо думать о будущем. Ездил я в Краснодарский край, Костя, там теперь живет семья Гришки Клементьева. Сын его теперь уже служит. Вдова копейки получает, слава Богу, хоть ребята помогли ей устроиться на работу. Живет в хрущебе на первом этаже, квартира запущенная, смотреть страшно. Даже на ремонт денег нет.... А как живет этот Верещагин со своей удивительной женушкой, слышал ещё от покойного Гришки. Так это ещё несколько лет назад было, представляю теперь, как он раскрутился при таких-то размахах... Тогда у него четыре этажа было, а теперь, наверное, не меньше восьми на семью из двух человек. Он ведь и на второй срок переизбран в мэры. Хотел даже в губернаторы области баллотироваться, но, знаю, там другой кто-то прошел в начале года.
- Я знаю, кто прошел, - хитро улыбнулся Костя. - Я этого человека очень хорошо знаю, ибо был с ним в очень интересной переделке. Звать его Семен Петрович Лузгин, очень любопытная личность. Сначала он стал депутатом вместо выбывшего при трагических обстоятельствах, а через несколько месяцев баллотировался в губернаторы, и стал-таки им...
- Так..., - напрягся Николаев. - И что, у тебя к нему есть подход, к этому губернатору?
- Пока не знаю, Павел. Губернатор области - это фигура крупная, подступиться к нему сложно. А я пока могу сказать одно - попробую. Это трудное дело, но интересное и благородное. Я ещё подумаю, поразмыслю, взвешу кое-что, а там дам тебе знать. А теперь, Павел, вижу я, ты уже клюешь носом, и пора тебе хоть несколько часов поспать. Завтра-то с утра на службу?
- А как же? Куда я денусь? И ещё какой денечек намечается, страшно подумать...
Они выпили по расходной и простились. Шел уже третий час ночи. Костя шагал по пустынной улице, курил и думал... Трудно сказать, что у него было большое желание заниматься этим делом. Еще в прошлом году Наташка предостерегала его от конфликтов с сильными мира сего, от участия в той или иной степени в политике. Политика, большие деньги, большие интересы... Не сомнет ли все это его, не раздавит ли своим мощным катком?
Сомнения одолевали его. Но он вспомнил серое от усталости лицо Николаева и его покрасневшие глаза, когда он рассказывал о зверски убитой девушке из Феодосии Гале, которой посчастливилось быть так похожей на дочь Верещагина Лену, вспомнил рассказ об отважном оперативнике из Симферополя Клементьеве, о том, как он проник на виллу к Верещагину, выкрал его жену и выбил из неё показания в чудовищном преступлении, которое она организовала. Узнал все, сообщил Николаеву и в ту же ночь был застрелен прямо около собственного дома. Убийцы ждали его, Клементьев не успел даже достать оружие. Он был убит первой же пулей, выпущенной ему в голову. А затем ещё и контрольный выстрел. Уже в мертвого...
"Взглянуть бы на этих людей", - подумал Костя. - "Поглядеть, что за птицы этот Верещагин и его жена." Видеть преступника живьем, это очень важно, именно тогда появляется азарт, кураж, желание побороться с ним, каким бы сильным он ни казался...
Костя дошел до своего подъезда, поднялся в квартиру и сразу же нырнул в постель. Заснуть, однако, сразу не смог. Рассказ Николаева очень взволновал его. Вихрем в голове пронеслись прошлогодние воспоминания старик Каракозов, Иляс, Жерех, Галка Коваленко... И Семен Петрович Лузгин... И журналист, написавший серию статей о бандите-депутате и его гибели, а через некоторое время скончавшийся от тяжелой болезни... Да, а ведь Иляс сдержал слово, и на счет журналиста была переведена крупная сумма денег, жаль только, что поздно... Да, Иляс, Иляс Джумабеков...
Костя вылез из постели и пошел курить на кухню. Мысль, пришедшая в голову, не давала ему покоя. Вспомнилось это желтое лицо с узенькими жутковатыми глазами, борозды морщин на впалых щеках, мертвая хватка, железный кулак... Много тогда им пришлось вместе совершить, мягко говоря, неординарных поступков... Иляс человек непредсказуемый и неуправляемый, убить для него - раз плюнуть, но он способен на поступок ради друга... И если не он, то вряд ли кто сможет помочь ему в этом деле... Ведь он очень близок к новому губернатору той области, в которой находится этот самый пресловутый Южносибирск, где мэром Верещагин. Но как его найти? Да и жив ли он, кстати, вообще, за год с таким человеком могло произойти все, что угодно, вполне может находиться и в местах, не столь отдаленных...
Костя вспомнил про Ларису Рыщинскую, про её сына Павлика. Да, пожалуй, только через неё он сможет найти Иляса.
- Костя, - всунулась в кухню голова Наташи. - Что ты все куришь? И спать не ложишься? Ты поглядел бы на часы...
- Я за день отоспался, Наташа, - улыбнулся Костя сквозь облако табачного дыма. - А теперь у меня появились дела...
- Понимаю, - нахмурилась Наташа. - Особенно хорошо понимаю, чем все это чревато, вижу это по твоим задорно блестящим глазам... Эх, останутся наши дети сиротами...
- Не останутся, - встал с места Костя, сунув недокуренную сигарету в пепельницу. - Побеждает сильнейший. А теперь пошли спать... - Он обнял Наташу и они вышли с прокуренной кухни...
2.
Наташа была права. Вынужденное безделье мужа закончилось. Поспав всего несколько часов, он уже чуть свет был на ногах, пил на кухне кофе, потом долго брился и мылся в ванной, пожелал сыновьям успехов в учебе и мгновенно сгинул. Когда Наташа выглянула в окно, увидела лишь несущийся на приличной скорости в сторону Ленинского проспекта темно-зеленый "Гранд-Чероки" .
"Тогда обращался к Ларисе Рыщинской, вот и снова судьба к ней заносит", - думал Костя. Дело все больше и больше начинало занимать его. А пока он знал одно - ему нужен Иляс. А как его найти, могла подсказать только Лариса.