Энвер-паша предпринял попытку сорвать готовящуюся командованием Красной Армии операцию. Стянув крупные силы к Байсуну, он окружил его плотным кольцом. Угрожая полным уничтожением воинского гарнизона и всего населения, Энвер-паша потребовал сдать город. Однако командиры, красноармейцы и трудящиеся Байсуна отвергли ультиматум и мужественно обороняли город.
К концу мая 1922 г. все было готово для нанесения решающего удара по отрядам Энвер-паши. Из частей Туркестанского фронта была сформирована Бухарская группа войск.
Наступательные действия на широком фронте Бухарская группа войск совместно с Бухарской Красной Армией, отрядами добровольцев и народной милиции развернула в первых числах июня 1922 г. В составе группы войск действовали 1-я отдельная Туркестанская кавалерийская бригада, 8-я кавалерийская бригада. Несколько позднее в боевых операциях приняла участие 11-я кавалерийская дивизия. Бухарской группой войск командовал Н. Б. Какурин.
Командование Бухарской группы сконцентрировало свои основные силы на двух направлениях, закрывая басмачам выход на границу.
15 июня части Бухарской группы войск перешли в наступление. В этот же день были разгромлены несколько крупных отрядов, снята блокада города Байсуна, освобожден кишлак Кофрюк, в котором располагался штаб Энвер-паши. Противник отступил к Сурхандарьинской долине. В последующие дни части Красной Армии, отряды народной милиции и добровольческие отряды в стремительном порыве наносили по басмачам удар за ударом. 22 июня правая колонна наступавших войск овладела Кабадианом и начала освобождение Вахшской долины.
Отряды Энвер-паши были заметно деморализованы, среди басмачей началось разложение. Усердно насаждавшийся миф о непобедимости воинства Энвер-паши развеялся.
Свои неудачи Энвер-паша пытался объяснить не ударами частей Красной Армии, а прежде всего разногласиями с Ибрагим-беком.
Разумеется, в какой-то мере разногласия между вожаками оказали отрицательное воздействие на боеспособность банд. В частности, Энвер-паше и Ибрагим-беку так и не удалось добиться согласованных действий. (Правда, в начале операции, когда басмачам наносились первые удары, Ибрагим-бек направил по просьбе Энвер-паши ему на помощь свои основные силы численностью в 7 тыс. человек. Эти отряды участвовали в боях под Байсуном[70]. Но после поражения под Байсуном Ибрагим-бек вновь отошел от Энвер-паши, скрылся в горах, а Энвер-паша отступил в сторону Бальджуана.) Но, конечно, главные причины поражения басмачей состояли прежде всего в антинародной сущности басмачества. Успехи Красной Армии объяснялись активной поддержкой трудового народа. Дехкане видели свое спасение от террора и грабежа басмачей в вооруженной защите Красной Армии, поэтому они охотно помогали ей продовольствием и непосредственным участием в вооруженной борьбе с шайками.
После разгрома крупных басмаческих формировании под Байсуном Красная Армия, поддерживаемая населением, успешно продвигалась вперед, освобождала один район за другим. 14 июня 1922 г. части Красной Армии, действовавшие на правом фланге, подошли к Душанбе и после ожесточенного боя в этот же день освободили город.
В освобожденные районы возвращалось бежавшее в горы трудовое население, которое оказывало большую помощь Красной Армии и отрядам добровольцев продовольствием, наводило переправы через горные реки и ущелья. Решающую роль в мобилизации масс на помощь Красной Армии играли местные Советы, которые восстанавливались сразу же после изгнания басмачей. В Локайской долине, которую Ибрагим-бек пытался превратить в свою неприступную крепость, трудящиеся и даже вожди отдельных племен встали на сторону Советской власти. Активно помогали Красной Армии вожди племен Карлюк Абдул-Газис, Карши-аксакал и Даны-аксакал. Они разоблачали перед народом басмачей и их главарей как врагов трудящихся, призывали дехкан к борьбе с бандами.
Энвер-паша стал пробиваться к границе, чтобы уйти за рубеж, но Красная Армия отрезала ему пути отхода. Правительство Бухарской Народной Советской Республики направило афганскому эмиру поту с требованием прекратить помощь басмачам, выдать курбаши, бежавших на афганскую территорию. Эта нота возымела определенное действие.
Энвер-паша в это время, сколотив остатки разрозненных отрядов общей численностью в 5 тыс. человек, сумел окружить 16-й кавалерийский полк в районе кишлака Сангтуда. Однако первая же атака, предпринятая конниками Давлиятман-бия, была отбита метким огнем. Полк перешел в контратаку. Басмачи, не выдержав натиска красноармейцев, обратились в бегство. Обгоняя друг друга, басмачи доскакали до Бальджуана. Лишь там с большим трудом Энвер остановил бегущих и организовал оборону. Трое суток шли упорные бои в Бальджуане. 500 басмачей Энвер-паши остались на поле боя. С остальными он отступил в кишлак Обдара. 4 августа в этом кишлаке произошел последний для Энвер-паши бой. Здесь его банда попала в окружение. Давлиятман-бий и Энвер-паша бесславно погибли в бою.
С разгромом Энвера было покончено с одним из самых опасных заговоров международной реакции против советских среднеазиатских республик.
Народ Советского Таджикистана с отвращением вспоминает имя Энвер-паши. В многовековую историю страны гор он вписал мрачную страницу террора, грабежа и насилия.
Итоги борьбы с Энвером подвел III Всебухарский курултай народных представителей (15–18 августа 1922 г.). Он заклеймил басмачество как антинародное движение эксплуататорских классов, поддерживаемых империалистическими государствами. Съезд Советов Бухары особо отметил благородную интернациональную миссию Красной Армии. «Русская Красная Армия, — говорилось в резолюции съезда, — прибыла в Бухару не по собственной инициативе, ради достижения какой-либо корыстной цели, а, наоборот, — по зову Бухарской Народной Советской Республики для освобождения ее территории и угнетенного народа от продолжающегося басмаческого движения»[71].
Каждый год, каждый месяц, каждая неделя приносили новые успехи мирного труда. Все сложнее становилось империалистической агентуре организовывать басмаческие отряды, редели ряды басмачей, сужалась сфера их действий.
И все же главари басмачества не складывали оружия. После разгрома Энвер-паши обстановка в Бухарской Республике продолжала оставаться сложной. Немалую опасность представляли группы, действовавшие в Западной Бухаре (особенно в вилоятах Кашкадарья и Сурхандарья), а в Восточной Бухаре — в Каратегине и на обширной территории Кулябского, Курган-Тюбинского, Гиссарского и Шерабадского вилоятов. Империалистические круги (особенно Англия) и реакционные элементы Афганистана все еще питали надежду ликвидировать Советскую власть в Средней Азии, и в первую очередь в Восточной Бухаре, с помощью своего собственного ставленника.
На этот раз выбор пал на сподвижника Энвер-паши, тоже турецкого офицера и агента английской разведки — Салим-пашу (Ходжа Салим-бей). Ему и группе турецких офицеров было поручено сколотить новые отряды на территории Бухарской Республики.
Бывший эмир Бухары согласился с предложением представителей империалистических разведок выдвинуть в качестве нового главаря бухарского басмачества Салим-пашу, поскольку бухарская контрреволюция, не имея достаточно реальных сил для борьбы с Советской властью, основную ставку делала на помощь империалистических держав. Не случайным является тот факт, что все обращения Сейид Алим-хана к басмаческим курбаши сопровождались обещаниями помощи со стороны иностранных держав (прежде всего Англии). Но вместе с тем, бывший бухарский эмир, опасаясь в случае успеха басмачей упустить возможность завладеть престолом в Бухаре, по-прежнему рассчитывал и на Ибрагим-бека.
Приступая к подготовке новой антисоветской авантюры, Сейид Алим-хан при активном участии английских резидентов подготовил и провел в августе 1922 г. очередное совещание в Кабуле. Участниками совещания являлись представители среднеазиатской (прежде всего бухарской) контрреволюции, в том числе и некоторые басмаческие курбаши, а также представители афганской реакции. Как уже указывалось, между Советским и Афганским государствами устанавливались добрососедские отношения. Однако реакционные круги Афганистана, занимавшие проанглийские позиции, пытались проводить свою особую линию, враждебную интересам обеих стран.
На совещании был разработан и принят план нового комбинированного выступления против Советской власти в Средней Азии. Он приурочивал начало всеобщего выступления банд на весну 1923 г. Осенью 1922 г. Салим-паша перебрался в пределы Бухары и установил связи с главарями матчинских, самаркандских, западнобухарских и ферганских басмачей.
Зарубежные покровители сразу же направили в распоряжение Салим-паши караван в 40 верблюдов с оружием и боеприпасами, который прибыл из Индии.
Главной опорой Салим-паша избрал бывших сторонников Энвер-паши, и прежде всего банду Фузайл Максума. Он послал Фузайл Максуму 30 своих телохранителей и помог ему одолеть соперников — братьев Ишанов (Султана и Сулеймана).
Одержав с помощью Салим-паши победу над своими противниками, Фузайл Максум объявил себя эмиром Дарваза и Каратегина, а Салим-паша прибыл в Муминабад.
С его появлением на территории Бухарской Республики местные басмачи оживились. Активизировались, в частности, матчинские басмачи, установившие тесную связь с Салим-пашой. Они возобновили вылазки в кишлаки Ура-Тюбинского и Джизакского уездов. Не прекращал боевых действий и Ибрагим-бек.
Командование Туркестанского фронта и Бухарской группы войск, партийные и советские органы внимательно следили за развитием событий и в соответствии со складывавшейся обстановкой принимали необходимые меры для защиты трудящегося населения.
После разгрома Энвер-паши Советское правительство указало на необходимость ускорения ликвидации оставшихся банд и обратилось к рядовым басмачам с предложением о добровольной сдаче, гарантируя им в этом случае амнистию.