Тиль потребовал три кружки пива и сообщил, что Вилли немного болел, выздоровел, продолжает заниматься делами в том же месте и будет там находиться ещё по крайней мере год. Привету от нас рад, желает всего хорошего и ждет еще известий. Порадовал, честно говоря. Я к немцу не чувствовал какой-либо неприязни. Нормальный мужик, а до всего остального… да и бог с ним.
Как ни уговаривал меня Тиль – пить я не стал – не хотелось надираться пивом с утра, выставил ему еще пару кружек и поехал к отцу Евстафию в церковь. Подождал, пока он закончит службу, и зашел к нему в комнатушку.
– Максим, какими судьбами? Решил прислониться к лону святой церкви? – приветливо улыбнулся священник.
– Да я к нему и так прислонен. Верую я, батюшка…
– Да не называй ты меня так. Отец Евстафий – я при исполнении обрядов в церкви, а в миру можешь называть меня Михаил Николаевич. Говори, что тебя привело ко мне?
– На душе тяжело, и пожертвование хочу сделать вашему приюту.
– Благое дело, – опять улыбнулся батюшка. – С радостью примем. В каком виде пожертвование?
– Деньги. Пять тысяч ливров. – Я достал пакет с деньгами и положил на стол. – Постройте детям хороший спортзал, что ли, или спортивную площадку. Не хватит – еще дам.
– Да хватит, с головой. Спасибо… – Михаил Николаевич удивленно развел руками. – Это большая сумма. Скажи мне, что тебя привело к этому решению?
– Скажу честно. Грешны мы. Живем в грехе и грешим… много. Затягивает он. И совсем недавно я столкнулся с…
В общем, я много рассказал священнику. Конечно, историю нашего появления в этом мире и связь с Капитулом я опустил, но про двух жен и про то, что – вынужден убивать людей, пусть из благих намерений, но все-таки убивать, рассказал. Про побоище в храме вуду и творившуюся там чертовщину тоже не стал скрывать. Зачем открылся? Не знаю, что-то подсказывает что – поступаю правильно. Священник не перебивал, просто сидел и слушал, и после того, как я закончил, сказал:
– Да, Максим… не я тебе отпускаю грехи, грехи отпускает Бог, и не я тебе судья, а он же, Господь наш всемогущий. Ты мне сейчас не исповедовался, просто поделился накипевшим в душе, поэтому скажу тебе и как священник, и как обыкновенный человек. Живешь ты с женщинами своими в любви и радости. Конечно, обвенчать вас я не могу, вы, если судить по церковным канонам, все-таки грешны, но есть еще каноны жизни. Ты с ними не только похоти ради, но из любви, а любовь – это божий промысел и произволение. Продолжай жить, как живешь, и Господь направит тебя. Желания твои благостные, живешь ты с Богом в сердце, не потерянный ты человек, и это тоже хорошо.
Священник улыбнулся и продолжил:
– То, что искоренил гнездо диаволово – благо, и нет греха на тебе от того. Дьявол везде ловит души нечестивых язычников. Дьявольское дело они творили и понесли наказание твоими руками, но велением Господа. А то, что невинные души забрал, не переживай, в вертепе их быть не могло, а если и были, Господь простит тебя, ибо принадлежишь ты к воинству Христову. Не бойся происков дьяволовых, церковь Христова и вера защитят тебя. Видел ты именно волшбу нечестивую, наука никак ее объяснить неспособна, а церковь может. Придешь, я дам тебе книги почитать занимательные. И помни, крест освященный должен быть при тебе всегда… ну и автомат тоже. Принесете оружие, я освящу его, ибо на благое дело оно направлено. Подытожу, правильно все сделал и продолжай в том же духе.
Живи и радуйся жизни, твори добро по своему разумению, а грехи твои… сам человек по природе своей грешен, и только делами своими определяет свою судьбу, поэтому слушайся своего сердца, и все будет хорошо. Церковь наша всегда открыта для тебя, за пожертвование спасибо особое, спортзала у нас как раз и нет. Теперь появится. Дочь твоего знакомого, Томаса, упокой Господь его душу, у нас. Умненькая девочка, с ней все в порядке, можешь приходить навещать. Не терзай себя, все мы не праведники, просто живи и все. Придешь, когда сможешь, я исповедаю тебя и назначу посильное покаяние…
Я еще немного поговорил со священником, передал деньги и откланялся. Посетив церковь, я успокоился, простые слова придали мне силы встретиться со всей чертовщиной в этом мире.
Следующим пунктом маршрута была ювелирная мастерская – знаменующая собой переход от дел духовных к делам мирским. Тоже надо – одним духовным сыт не будешь.
– Какие люди! Я таки совсем собрался посылать за тобой. Готова красота твоя. Арон, сделай нам кофе и неси ко мне в кабинет, – Моисей Львович выложил на стол три перстня. – Ну, что скажешь?
Я взял кольца в руки. Не разбираюсь в ювелирных украшениях, но работа поражает своим мастерством. Изящные линии, блеск камней и неуловимое сходство женских колец с моим перстнем, который являлся исключительно мужским. Мастерская работа, иначе не назовёшь.
– Моисей Львович, вы не ювелир, вы Художник с большой буквы! – я с чувством пожал руку старому ювелиру. – Даже не знаю, что сказать, вы мне обеспечили этими кольцами сегодня и завтра тяжелый, но приятный труд на всю ночь. Очень красиво, девочки заедут к вам высказать свою личную признательность.
– Я сам доволен! – удовлетворенно кивнул Моисей Львович. – Когда работаешь с хорошим материалом, душа поет, а руки сами делают красоту. Но я вижу, ты пришел не только похвалить старого Моисея. Таки решил принести еще камешки?
– Немножко принес, – кивнул я старому еврею. – Кому их нести, как не вам? Правда, это другие. Насколько я в них понимаю, вот таких много, а вот этих мало. Самые крупные надо будет огранить, а остальные я хочу продать.
– Подожди… я посмотрю… – ювелир достал лупу из стола и склонился над камнями. – Интересные опалы. Очень похожи на цейлонские… Вообще опалы очень тяжело оценивать. Тут дело не в размере, а в свете, игре света в самом камне. И в цвете камня. А рубин примерно на карат будет. Как ни странно, без изъянов. Ты мне приносишь хороший товар… Это, я понял, самые маленькие?
– Да. И таких много.
Моисей Львович обрадованно потер руки и согласился:
– Приноси. Сделаю. Товар хороший. Насколько их много?
– Привезу вечером, посмотрите, примерно вот такой чемоданчик, – пришлось показывать размер руками.
– Даже так? – старый еврей удивленно изогнул бровь. – Если камень чистый, то это будет большая сумма, но, думаю, справлюсь. Вези. Очень хорошо! – ювелир довольно потер руки. – Если так дела пойдут и дальше, то мне скоро придется сворачивать все дела и работать только с тобой. Достойно похвалы, только я тебя умоляю, береги свою светлую голову. У меня скоро будет для тебя небольшой приработок, совсем маленький… – еврей показал на пальцах, насколько маленький приработок он собирается мне предложить.
– С удовольствием помогу, Моисей Львович, все, что в моих силах. До вечера. – Я откланялся и покинул мастерскую.
Времени еще было много, в процесс раздела камней я мешаться не хотел, девочки сами справятся, так что само по себе напросилось решение поехать в ресторанчик к Жоре, перекусить и поговорить.
Жора подал блюдо необычайно вкусной жареной небольшой рыбки и бутылку ледяного рислинга. – Посетителей было мало, поэтому он составил мне компанию.
По итогу, мы отлично поели и вдоволь обменялись новостями.
Вернувшись домой, я застал женщин раскрасневшимися, но жутко довольными. Процесс раздела они уже завершили, судя по всему, к всеобщему удовлетворению, и теперь баловались винцом.
– Ага, муж пришел. Ну как, договорился с ювелиром? – поинтересовалась у меня Герда.
– Да. Вечером отвезу.
– Свою долю я заберу, возникли у меня некоторые мысли, – заявила Мари. – Ну что, пора мне собираться. Неделя у вас точно есть, дальше не знаю. Будет что-то экстренное, прилечу сама или свяжусь через почтовую службу. Ты что-то хотел передать Полу?
– Хотел… – Я сходил в подвал и принес разукрашенный «Дезерт Игл», взятый в вудуистском храме. «Кольт 1911» будет висеть на стене в кабинете, все-таки модель старинная, да и производства он сорокового года, то есть в стиль коллекции входит, а вот этот здоровенный пистоль мне как бы ни к чему. – Передай приветы и вот этот пистолет.
– Ух!.. Тяжелый… – Мари взвесила пистолет в руке. – Хорошо. Передам. Ну все, пошла я собираться. Ноутбук привезу, Ревекку твою, Инга, постараюсь перевести в местное представительство, не переживай, а вы совершенствуйте, так сказать, боевое мастерство. Выражаю благодарность от лица службы.
Собиралась Мари недолго, и вскоре мы ее все вместе отвезли на аэродром. Расстались сердечно, девы мои даже слезу пустили, Мари тоже выглядела нерадостной. Если сказать в целом, время мы с ней провели великолепно и очень прибыльно, дай бог всегда так.
Дома девочки рассказали, как происходил процесс дележки.
– Еле поделили. Я думала, Герда с Мари в волосы друг дружке вцепятся, приготовилась разнимать, но обошлось. Короче, сговорились и удовольствие получили, потом смеялись до упаду. Клевая она баба. Смотри, что у нас получилось, – Инга стала доставать из кейса мешочки.
Камни считать не стал, но мешочки оказались довольно увесистые. Я решил к ним добавить те три больших алмаза, что оставил от находки на плато. Да, прилично – весьма прилично. Сколько удастся выручить за камни – даже не представляю, но сумма должна быть внушительной. Очень внушительной. Богатеем прямо на глазах.
– Умнички! – похвалил я девушек на радостях. – Сами-то вы довольны?
– Слов нет. Конечно, страху натерпелись, но результат налицо… – Герда с удовлетворением подбросила мешочек в ладони. – И вообще, приятно, черт возьми, быть богатой.
– Ага… – весело подтвердила Инга. – Только вот желательно в следующий раз обойтись без зомби.
– Так что, может быть, свернемся и будем жить поживать и детишек рожать? Денег хватит, дом есть, – осторожно предложил я. – Ну в самом-то деле…
– Мы говорили с Гердой по этому поводу, – Инга ответила серьезно и спокойно. – Пусть будет, как сейчас. Может быть, мы и дурочки, но нас все устраивает. Каждая минута такой жизни стоит года обычной. Оказывается, мы всю жизнь мечтали… ну чтобы вот так, как сейчас. И дело не в деньгах. Мы себя чувствуем абсолютно счастливыми по совокупности всего. Доживем до того времени, когда соберемся рожать – осядем, будешь детей и нас обеспечивать. А пока ты же сам не хочешь все бросать? Мы угадали?