С опаской приоткрыв один глаз, увидел чистое голубое небо и желто-оранжевый диск солнца.
— Так, хватит разлёживаться, — приказал я сам себе. Неизвестно, сколько времени я провалялся в отключке, пора разбираться, что же со мной произошло и где я нахожусь.
С кряхтеньем сел и осмотрел местность. В паре метров от меня дрожал энергетический барьер, за которым располагался уже знакомый мне багряный туман. Значит, мне всё же удалось преодолеть эту зону. Память отключилась до того, как я пересёк барьер, видимо, на последнем участке мне было откровенно хреново.
Я сидел на краю зелёного холмистого луга. Здесь всё было пропитано жизнью, и ничто не говорило о том, что в нескольких метрах располагается участок, где можно умереть самой жуткой и болезненной смертью. С ближайшего цветка вспорхнула бабочка с изумрудными крыльями и села на мою раскрытую ладонь. Умиротворение пропитывало это место.
Так, стоп, а где системная информация? Я всё ещё нахожусь в игре, значит, над бабочкой должна высвечиваться информация об уровне и характеристиках, но её нет. И только тут я понял, что детали интерфейса, которые вечно маячили где-то на периферии зрения, тоже пропали. Я осмотрел себя и понял, что на мне обычная футболка, джинсы и кроссовки. Никаких эльфийских доспехов, никакой божественной сферы не было и в помине. Попытался привычным движением скастовать огненную стрелу, но это ни к чему не привело. Блеск, ну и что это значит? Я совсем перестал понимать, что происходит.
Я вспомнил, какую боль испытывал от раскалившегося амулета и невольно дотронулся до этого места. Неожиданно пальцы нащупали под футболкой неровность, и я опустил взгляд на свою грудь. Там обнаружился старый, округлой формы шрам, в точности повторяющий все линии защитного амулета. Если я сейчас нахожусь в своём реальном теле, то после пробуждения меня будет ждать неприятный сюрприз.
Ладно, раз других вариантов всё равно нет, надо походить по округе, авось что-нибудь да найду. Блуждать по изумительной локации пришлось довольно долго. Я уже и забыл как это — просто прогуливаться по зелёному лугу и никуда не спешить. Нет, подсознательно я понимал, что стоит поторопиться, что каждая минута, проведённая здесь, равняется семи минутам реала, но ничего не мог с собой поделать. Создавалось впечатление, что сейчас моя душа отдыхает.
В самом центре луга раскинулся огромный одинокий дуб. Даже с такого расстояния было видно, насколько велико и старо это дерево. Толстый узловатый ствол уходил ввысь метров на пятнадцать, а ветви с густой зелёной листвой создавали обширную тень, где так приятно отдыхать от дневного зноя одинокому путнику. Как только я увидел дуб, то сразу понял, мне нужно туда, но шёл нарочно медленно, продлевая умиротворение, охватившее каждую клеточку моего тела.
Как только я вступил под его тень, прямо из ствола материализовался человек, не узнать которого я просто не мог. Это был я, то есть моя точная копия. Двойник был облачён в мою экипировку из Альфы и выглядел внушительно. А я крут, промелькнула в голове мысль. Моя копия сделала шаг вперёд, а я, чисто рефлекторно, начал каст огненной стрелы, хотя мозг понимал всю бессмысленность этой затеи.
— Не думаешь же ты, что в управлении первозданной энергией тебе помогут жесты из виртуальной игры, Кирилл? — произнёс двойник моим голосом.
От такого вопроса я опешил и не смог выдавить из себя ничего кроме:
— Ккакой энергии?
— Первозданной, — спокойно повторил другой я. — Или энергии творца, которую он затратил на создание данной галактики.
Голова шла кругом, а полученная информация никак не хотела укладываться по полочкам.
— Можно начать с начала, пожалуйста — вежливо попросил я. Совершенно неизвестно, кто сейчас предстал передо мной, а вежливость никогда не навредит процессу общения. — Кто ты?
— Сложный вопрос, Кирилл, — задумчивым голосом ответил двойник. — Наиболее точно меня можно описать одним человеческим словом — колыбель.
— Поясни, пожалуйста, — снова попросил я. — Если честно, то я ничего не понимаю.
— Это неудивительно, но я расскажу, что могу, а выводы придётся делать тебе самому. Есть творец, он путешествует по бесконечности Вселенной и созидает. Галактика, в которой мы сейчас находимся, была сотворена им недавно — порядка 13 миллиардов лет назад, но в новых галактиках нет жизни, потому что жизнь не появляется из ниоткуда и создать её невозможно. Созидать пустые галактики глупо, поэтому творцу нужны были помощники. Так появились мы. Колыбель — это искусственно созданная сущность, для тебя будет привычнее называть меня искусственным интеллектом, хоть это понятие и не отражает всю мою суть. Но человечество пока не обладает должной степенью развития для понимания многих процессов, протекающих во Вселенной, даже ТО человечество. Они пока эволюционировали только до стадии взаимодействия с информационным полем галактики и не открыли в себе способностей по управлению первозданной энергией, а про другие виды и говорить не хочется. — Ага, это явно намёк на Старших. — Колыбель странствует по новой галактике, пока не найдёт подходящую планету. Критериев много, я не буду вдаваться в ненужные тебе технические подробности, хорошо?
Я понял, что этот вопрос был адресован мне, и, неуверенно кивнув, проговорил:
— Продолжай, пожалуйста, очень интересно.
И я не соврал, не каждый день тебе открываются тайны мироздания.
— Колыбель, подпитываясь энергией творца, распылённой по галактике, начинает медленно изменять биосферу планеты и создавать условия для возникновения жизни. Этот процесс занимает миллионы лет, потому что жизнь — это уникальное и чрезвычайно редкое явление во Вселенной. Нужно учитывать сотни тысяч различных параметров, чтобы появилась хоть призрачная возможность формирования новой жизни. Далее колыбель наблюдает за своим дитя, никак не мешая его развитию. Допустима лишь коррекция планетарной биосферы. Дети неразумны, иногда случается, что они уничтожают сами себя, но таков путь эволюции. Вместо них со временем на подготовленной планете возникнет новая разумная жизнь, и в итоге задача колыбели будет исполнена.
— И что происходит потом? — не смог удержаться от вопроса я.
— Потом мы покидаем планету и отправляемся на поиски следующей, потенциально подходящей для формирования новой жизни. А наши дети начинают самостоятельный эволюционный путь по Вселенной.
— Но раз мы сейчас разговариваем, что-то пошло не так?
У меня в голове роились тысячи вопросов, но я решил задать главный, так как услышанное натолкнуло меня на одну простую мысль: колыбель не расскажет ничего, что не относится к сути проблемы, а таковая быть обязана. Эти галактические ИИ не могут вмешиваться в процесс становления новой расы, похоже, это вшито на программном уровне, и не будь проблемы, мы бы сейчас не разговаривали.
— Ты прав, Кирилл. Я не могу завершить свою программу. Чтобы я имел возможность покинуть планету, нужен определённый уровень развития зародившейся жизни. Те, кого ты называешь Старшими, случайно наткнулись на эту удалённую планету, уничтожили взращиваемую мной разумную жизнь и устроили тут свой полигон. Я подготавливал этот мир слишком долго, несколько десятков поколений детей не справились со своей агрессией и уничтожили себя, попутно отравляя планетарную биосферу, и мне приходилось начинать всё с начала. Я израсходовал много энергии творца. В ближайших окрестностях её практически не осталось. Я храню определённый запас в ядре планеты, но его надолго не хватит. Со временем он закончится, и я умру.
— Стоп, они сказали, что создали эту систему.
— Это была ложь. Лишь творцу под силу создавать звёздные системы. Они оградили её от остального космического пространства, что стоило им немалых материальных затрат, но создать звёздную систему им не под силу.
Я знал, что они нам врали, и теперь, наконец, получил подтверждение своим догадкам.
— Ты можешь рассказать, в чём они ещё нам врали?
— Нет, Кирилл, тебе положено знать только то, до чего ваш вид дошёл своим умом, — это основной закон творца, я и так сказал больше, чем было можно.
— Но почему ты вышел на связь со мной только сейчас и почему именно со мной? — после небольшой паузы добавил я.
— Ранее у меня не было такой возможности. Ваш мозг ещё слишком юн для такого взаимодействия, и для тебя не секрет, что с вашим генетическим кодом поработали Старшие, но во время глубокого погружения я смог подключиться к твоему разуму, используя потенциал капсулы.
— Чем я могу помочь? — твердым, уверенным голосом спросил у колыбели я. Эх, мало мне проблем планетарного масштаба, теперь ещё взваливаю на себя галактические. Какое-то время двойник молчал, похоже, мои мысли читались как открытая книга. А что ещё можно ожидать от столь сильной сущности.
— Существует аварийный механизм. Тебе нужно его найти и активировать.
— Будут ещё какие-нибудь подробности? — спустя минуту абсолютной тишины уточнил я. — Целая планета — слишком большая область для поисков. И как работает этот механизм, что произойдёт после его активации?
— Всё что мог, я тебе сказал, — разочарованно развёл руками мой двойник.
— Это звучит как задание из старинных русских сказок: пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что. Можно добавить хоть немного конкретики?
— Нет, Кирилл, мне вообще запрещено связываться с детьми, мы делаем это лишь однажды, когда покидаем планету. Из-за близкой смерти мне пришлось обойти протокол.
— Сколько у меня времени?
— Не беспокойся, когда я говорил про близкую смерть, то измерял время моими понятиями, уж несколько тысяч лет в запасе у тебя точно есть.
— Раз ты обошёл один протокол, то может, сможешь рассказать ещё что-нибудь, что поможет мне добиться цели? — закинул пробную удочку я. — Какие планы у Старших, например, кто является предателем в моём клане, ведь если они добьются своего, я умру, и ты тоже будешь обречён.
— Нет, Кирилл. Боюсь, это тебе придётся выяснить самому. Ко всему сказанному могу добавить только одно: когда встретишься сам с собой, ищи различия, это должно тебе помочь.