Хроническая левацкая болезнь — этатизм, то есть преклонение перед государством, упование на его универсальность и всесилие. Никто не спорит, что государство, отделенное от собственности, в кризисной ситуации способно показывать чудеса эффективности за счет сверхконцентрации ресурсов в своих руках и грамотного планирования. Доказательством тому служит феноменальный успех сталинской индустриализации и китайское экономическое чудо. Однако всякий мобилизационный рывок должен завершаться переходом к режиму эволюционного генезиса, формированием эффективных институтов развития, способных к саморегуляции. В Советском Союзе переход от революционно-мобилизационного к поступательному этапу развития произошел в середине 50-х годов, однако модель государства была фактически законсервирована, оно стремительно утратило дееспособность и развалилось в течение 30 самых мирных лет за всю предыдущую историю страны. Парадокс: советский проект изменил мир, но он не смог изменить себя, приспособиться к новым условиям и потому издох.
В сегодняшних условиях государство, как коллективный кризисный менеджер, может быть эффективно только в период догоняющего (восстановительного) рывка. Но чтобы выйти на опережающие темпы роста, нынче требуется концентрация не миллионов рабочих рук, роющих каналы и прорубающих тайгу железнодорожными магистралями, а прежде всего миллионы творческих голов — это есть главный драйвер экономики знаний, то есть экономики, дающей максимальный прибавочный продукт при минимизации затраченных ресурсов. Но интеллектуальный капитал не менее «текуч», чем капитал финансовый, и, как ни странно, его невозможно купить.
Для всякого творческого человека важна в первую очередь творческая самореализация, а вовсе не деньги, они лишь побочный продукт успеха. Нет такого ученого, изобретателя, художника и спортсмена, который отказался бы от любимого дела в обмен на богатство. Факт же заключается в том, что тоталитарные государственные системы не способны эффективно мобилизовать творческий потенциал населения, а те таланты, что расцветают вопреки системе, стараются сбежать за железный занавес. Да, серая масса лояльна и даже «патриотична», но она не способна к прорывам. В XXI веке эффективное государство — это вовсе не робокоп с дубинкой, а скорее мудрый профессор, способный вдохновить своих студентов на безумную творческую авантюру, ставящую под сомнение существующие научные догмы и принципы. В этом суть прогресса. Так что если левые не желают повторить судьбу КПСС, им следует изжить в себе этатизм, и чем скорее, тем лучше.
Второй масштабный левацкий недостаток вытекает из первого — эти ребята слишком империалисты (я говорю, разумеется, исключительно о русских леваках). Для них восстановление империи представляется настолько значимой задачей, что многие склонны считать ее чуть ли не первоочередной. Как ни парадоксально, но это во многом сближает их с националистами самого фашистского толка, для которых «собирание земель русских» есть священный фетиш. Не случайно воевать за «русский мир» на Донбасс первыми ринулись леваки и националисты (в среде последних произошел серьезный раскол по украинскому вопросу).
Симпатии леваков к Лугандонии не играют никакой роли, пока они выражают их в своих бложиках, но, придя к власти, им придется заключать новый «брестский мир» с Западом и нормализовать отношения с Украиной. Насколько эффективно они способны будут это сделать — вот в чем вопрос. Еще раз повторяю аксиоматическую истину: революционный субъект должен преодолеть свою классовую сущность и стать выразителем интересов общества в целом — только в этом случае он способен удержать власть. Надеюсь, не надо доказывать, что общество в целом совершенно не желает войны на Украине, тем более такой, в которой придется участвовать сотням тысяч русских солдат.
Что касается «собирания земель», так этот процесс невозможно осуществить с помощью реактивных систем залпового огня «Град». Возьмите любой сколь угодно ограниченный кусок суши (хотя бы микроскопически маленький, как Сингапур) и реализуйте на нем такой успешный и привлекательный СОЦИАЛЬНЫЙ проект, чтобы соседние народы и страны страстно возжелали стать его частью. Украина ведь не потому желает влиться в Европу, что бандеровцы якобы двадцать лет промывали украинцам мозги русофобской пропагандой, а хотя бы потому, что в той же Германии средняя зарплата 2300 евро, а в РФ и 500 евро — недостижимая для большинства мечта. Лузер никогда не будет примером для подражания, с ним не ищут дружбы, а РФ — ярко выраженное государство-лузер абсолютно во всех сферах. При этом этот лузер еще и по-гопницки агрессивен, что только усиливает антипатии к нему.
Наконец, упомяну самое главное — чудовищный инфантилизм левых в области экономики. Да, реальная жизнь быстро лечит книжные, диванные и кухонные заблуждения, но они могут очень дорого стоить. Большевики, придя к власти, тоже были уверены, что цены можно устанавливать директивно, а всякую «спекуляцию» искоренит ЧК. В итоге они быстро убили торговлю, что поставило города на грань голода. Когда ошибка была осознана, они начали проводить в жизнь НЭП, что категорически противоречило их идеологическим клише, но зато было экономически целесообразно. Им пришлось преодолеть свою классовую сущность и вступить в симбиоз с буржуазией, пусть и мелкой. Но тупиковая политика военного коммунизма как способ преодоления созданного ими же самими кризиса стоила, возможно, сотен тысяч жизней.
Так вот, сегодняшние социалисты свято убеждены, что все проблемы можно легко решить путем перераспределения ресурсов: мол, отберем у олигархов их незаконно присвоенные капиталы, и денег хватит и на обеспечение социальных гарантий населению, и на развитие. Многие вообще считают, что стоит только вернуть под контроль государства прихватизированные буржуазией недра, как на страну прольется золотой дождь. Это чудовищное по масштабам заблуждение, которое становится очевидным, если привести несколько цифр.
В Норвегии на одного жителя добывается в год 40 т нефти, из которых львиная доля идет на экспорт, в РФ — 4 т, причем экспортируется порядка 2,4 т, остальное потребляется внутри страны. То есть в год на одного гражданина продается за рубеж нефти меньше, чем на $800, из которых по грубой прикидке $200 — это издержки производства, а маржа составляет 600 баксов. Но это вовсе не означает, что, экспроприировав у олигархов нефтяные компании, вы тут же увеличите национальный доход на эти $600 на душу. Ведь сегодня порядка 80 % маржи государство изымает в виде налогов, а оставшиеся 20 % — это и зарплата нефтяников, и инвестиции в отрасль, и дивиденды акционерам, которые составляют никак не более 1 % от цены барреля.
Ну, национализируете вы скважины, буровые установки, насосные станции, трубопроводы и прочее железо, которое по балансовой стоимости может оцениваться хоть в триллион долларов. Но железо само по себе не сделает вас богаче. На самом деле национализация нефтяной отрасли сделает каждого гражданина богаче лишь на $5 в год (!!!), а реально значительно меньше, поскольку свой гешефт сырьевые магнаты получают вовсе не за счет чистой прибыли, а за счет проедания кредитов и основных фондов. По сути, они ведут себя не как капиталисты, то есть не преумножают капитал, а бездарно проматывают его. Не случайно капитализация той же «Роснефти» год от года только снижается, а у «Газпрома» долги скоро рискуют превысить капитализацию.
Грубая свальная национализация в духе «все отобрать и поделить» принесет экономике не пользу, а только вред. Если уж говорить узко о нефтяной отрасли, то национализация и консолидация всех активов в руках госмонстра — это худшее, что можно придумать. Отрасли нужна демонополизация — это реально поможет повысить ее эффективность. Покажу на элементарном примере. Большинство российских нефтяных месторождений истощенные, дебет скважин падает, они обводняются, и добыча на них в конечном итоге становится нерентабельной. Но нерентабельна она только для крупной компании. Если у нее 10 тысяч скважин, то выгоднее половину вообще бросить, притом интенсифицировать добычу на 5–15 % высокодебитных скважин, на которых промысловые издержки не превышают, грубо говоря, $10 за баррель. Напомню, что 80 % маржи государство отжимает в виде налогов, потому добыча дорогой нефти для оператора убыточна.
Посему целесообразно сформировать пакет лицензионных участков с трудноизвлекаемыми запасами и распределить его среди сотен, да пусть даже тысяч малых компаний, которые будут специализироваться на эксплуатации малорентабельных месторождений, где промысловые издержки могут доходить до $30. Разумеется, государство станет применять льготное налогообложение по каждому лицензионному участку. Пусть при промысловых издержках в 30 баксов за бочку черной жижи казна возьмет себе только $3. Что это даст: увеличатся налоговые поступления в бюджет, пусть и незначительно, возрастет коэффициент извлечения нефти (значительно), будут созданы новые рабочие места, и самое главное — произойдет качественный скачок в технологиях нефтедобычи, потому что у множества компаний появится колоссальный стимул для увеличения нормы прибыли путем снижения промысловых издержек.
Именно этот фактор стал двигателем американской сланцевой революции, когда в течение нескольких лет себестоимость сланцевой нефти благодаря стремительному прогрессу технологий упала со 120 до 32 долларов за баррель. Стоит отметить, что сланцевые компании преимущественно малые, гигантским корпорациям этот рынок малоинтересен. Гиганты же абсолютно доминируют на шельфе, где добыча требует колоссальных инвестиций, неподъемных для среднего бизнеса. Для России демонополизация рынка нефтедобычи тем более актуальна, что страна катастрофически отстает технологически в области нефтесервиса, и шанс наверстать его дает именно частная инициатива, а не усиление госрегулирования.
Ничего страшного я не вижу и в сохранении крупных частных добывающих компаний. Все, что требуется, — изменение правил игры: отныне любой оператор добычи будет сдавать нефть государству по фиксированной цене, в которую закладывается, скажем, 5 %-ная норма прибыли. Хочешь иметь больше — совершенствуй технологию добычи. А на экспорт нефти будет существовать государственная монополия. Это не только повысит доходы казны при росте котировок «черного золота», но и предотвратит утечку капитала — ведь валюта будет концентрироваться в руках государства, которое просто перестанет продавать ее на свободном рынке. Вывозить рубли можно сколько угодно — для экономики это благо. Оплачивать импорт — ради бога. Для этого валюта не нужна совершенно, импортер перечисляет средства в рублях по курсу на счет в ЦБ, а тот переводит средства зарубежному контрагенту в необходимой денежной единице. Но купить валюту, чтобы приобрести, например, замок на Лазурном берегу, никто не сможет.