Тут мы сталкиваемся с еще одним смежным понятием — парадигмой развития. Полагаю, понятие «имперская парадигма» знакомо многим. Любая империя стремится к экспансии, чаще всего силовой, экономической и культурной одновременно. При этом в каждом конкретном случае эти три составляющие присутствуют в разных пропорциях. Если захватить новую территорию можно с помощью грубой силы, то для ее удержания ключевое значение имеет способность экономически интегрировать покоренные народы в общее хозяйство и их заинтересованность в культурной ассимиляции. Подчеркиваю, что для побежденных культура победителя должна быть привлекательной. Насильственная ассимиляция проблемы не решает. Пример тому — Польша и Финляндия, которые экономически были наиболее процветающими частями Российской империи, однако в культурном плане оставались в ней чужеродны, агрессивно отвергая любые попытки русификации. Грузия же охотно впитывала в себя русскую культуру без всякого принуждения.
Империя не может прекратить расширяться, распространять вовне свои ценности. Империя не способна полностью сконцентрироваться на внутреннем развитии, как какая-нибудь Швейцария. Для нее высшей целью является не благосостояние подданных, а собственное величие. За него подданным и приходится платить благосостоянием и жизнями. Однако имперской идеологии не существует, хотя порой многие употребляют такое словосочетание. До 1917 г. идеологией Российской империи был национал-консерватизм, а парадигмой развития — империализм. Потом произошла смена идеологического вектора, государство стало исповедовать социалистическую идеологию, но парадигма развития осталась прежней, имперской. Даже катастрофически ослабевшее в ходе революционного кризиса Советское государство пыталось совершать экспансию в Европу (война с Польшей), Персию, Монголию. Удачной была только последняя попытка.
Как только Советское, имперское по своей сущности государство окрепло, экспансия стала маниакально-неудержимой, а ее полем — практически весь мир. Романовская империя издохла, но Советская Россия ни на секунду не переставала быть империей. Именно это и свело СССР в могилу, а вовсе не «предательство Горбачева», как о том вопят нынешние имперцы. Да, Горбачев отказался от экспансии и противостояния с Западом, но не потому, что был антиимпериалистом, а по той простой причине, что империя надорвала свои силы, добиваясь контроля или насаждая свои ценности по всей планете за счет внутренних ресурсов, что ограничивало способность СССР к качественному развитию и наращиванию благосостояния населения. Да, Советский Союз не являлся колониальной империей, разделения на метрополию и колонии не существовало, но это не значит, что он не был империей. Подобного рода устройство было у Австро-Венгерской и Османской империй.
Кстати, сегодня совершенно точно РФ не является империей. Просто не существует той культуры, эстетики, ценностей, которые бы Россия могла нести вовне на острие штыков или вентилях газпромовских труб. Но инерция общественного сознания такова, что мировоззрение у ширнармасс осталось преимущественно имперским. Население бывшей сверхдержавы мучительно переживает коллапс империи и жаждет увидеть возврат былого величия. С некоторой натяжкой можно усмотреть экспансионизм в войнах, которые ведет нынешний кремлевский режим (Ливия, Сирия, Грузия, Украина, Молдавия). Но это всего лишь имитация. Экспансия как бы есть, но содержание в ней абсолютно отсутствует. Это больше похоже на экспансию криминальных группировок, которые пытаются застолбить за собой какие-то территории или рыночные ниши. Однако раз в массах есть запрос на имперство, то он удовлетворяется. Чисто бандитским отжимам придается романтический ареол ренессанса сверхдержавы. Но это лишь видимость, которую создает пропаганда.
Можно ли отождествлять с идеологией или национальной идеей такое понятие, как «политическая доктрина»? Можно, но лишь отчасти. Политическая доктрина — набор политических ценностей, выражающий интересы определенной социальной группы. Да, в случае с тоталитарным государством политическая доктрина может обретать форму национальной идеи, но даже тогда она выполняет функцию скорее упаковки, чем содержания. Скажем, ленинизм и маоизм — политические доктрины. Обе по идеологической направленности являются социалистическими. Но ничего общего и цельного они в совокупности не образуют. У Ленина ставка делается на диктатуру пролетариата, у Мао — на крестьянские массы. Но в обоих случаях мы видим апелляцию к тому социальному слою, на который опирается партия, монополизировавшая власть. Ленинский концепт построения социализма в отдельно взятой стране — вообще эвфемизм, под которым скрывается понятие индустриализации.
Кстати, является ли социализм идеологией? Да, социалистическая идеология существует, но социалисты далеко не всегда проповедуют построение социализма как некоей общественной формации. Социал-демократы — вполне себе сторонники «капитализма с человеческим лицом». Понятие о социализме есть нечто иное — это социальный миф. Именно поэтому социализм как система общественных отношений нигде и никогда не был реализован в каноническом виде. Критика социализма основана на анализе недостатков и извращений, характерных для политических режимов XX века, именовавших себя социалистическими. На это сторонники социализма, нисколько не смущаюсь, отвечают, что, например, советский строй, хоть при нем и было много чего хорошего, — это не настоящий социализм, а отклонение по вине…
Далее сталинисты винят Хрущева и последователей, троцкисты — Сталина, марксисты-ортодоксы вообще заявляют, что социалистический эксперимент в отсталой России изначально являлся глупостью, ибо основоположники четко сформулировали принцип последовательной смены формаций, согласно которому к социализму будут переходить развитые капиталистические страны по мере отмирания капиталистических отношений. Наблюдая крах социалистических режимов XX века, с последним сегодня трудно не согласиться.
Спор, в котором мечте об идеальном обществе противопоставляются реальные ужасы диктаторских режимов прошлого столетия, представляется мне совершенно бессмысленным. Вот, например, христианская религия сформировала гораздо более масштабный социальный миф о царстве божием на земле. Но кому из вас придет в голову предъявлять претензии, скажем, католической церкви или лично папе римскому, что за две тысячи лет церковь так и не смогла реализовать этот мегапроект? Социальный миф — он на то и миф, что реализован быть не может, но является важным механизмом модернизации общества. Надеюсь, никто не будет оспаривать важность роли христианства в превращении диких европейских варваров в носителей высокой культуры и прогресса?
То же самое и с социализмом. Миф сам по себе вполне прогрессивный, а то, что социалисты понимали его слишком буквально и в ходе своих экспериментов пролили реки крови и много чего порушили, не должно удивлять. Христиане в «пассинарный» период в попытках реализации божественного мифа совершали крестовые походы, творили жуткий геноцид «неполноценных» народов, сжигали ведьм, книги и уничтожали целые языческие цивилизации. Я уж молчу о том, что еще лет 400–500 назад христиане с энтузиазмом вырезали христиан, исповедующих несколько отличный канон. Сейчас нечто подобное можно наблюдать на Ближнем Востоке, где шииты и сунниты с энтузиазмом режут друг друга во славу Аллаха.
Исходя из вышесказанного, со всей очевидностью следует, что невозможно синтезировать некий идеологический концепт, который станет руководством к действию и приведет к успеху и процветанию. Само понятие «успех» можно толковать по-разному. Для кого-то успех заключается в достижении экономического превосходства, кто-то видит его воплощение в имперском величии, другие не без основания полагают, что успешный социальный проект является источником культурной гегемонии в глобальном мире. Иные же вообще проповедуют автаркию, то есть строительство замкнутого в себе общества, успешность которого выражается в способности противостоять влиянию извне.
Сама размытость понятия «идеология», характерная для гуманитарного знания, не всегда позволяет понять, о чем же идет речь в каждом конкретном случае — национальной идее, социальном мифе, квазирелигии, политической доктрине, философском учении, экономической стратегии, парадигме развития, модели государственного устройства или пропаганде? Да, всякий социум нуждается в смысле своего существования, выражаемом коллективной волей. Но идеологический фактор вносит весьма небольшой вклад в формирование национального самосознания.
Давайте рассмотрим для примера современный Иран. В связи с последними бурными событиями на Ближнем Востоке интерес к этой стране весьма высок. Но понять ее сущность людям, привыкшим оперировать примитивными шаблонами, будет трудно. Нужно рассмотреть Иран в нескольких измерениях:
Идеология — консерватизм (религиозный фундаментализм).
Социальный миф — панисламизм. Знатоки, наверное, лучше определят, как называется мечта о слиянии всех мусульман мира в единую умму под земной властью мудрых рахбаров.
Национальная идея — противостояние западному империализму, экспорт исламской революции.
Господствующий класс (сословие) — духовенство.
Общественный строй — идеократический (примат контроля сознания над контролем собственности).
Социально-экономическая формация — индустриализм. При этом в хозяйстве велико значение рентной составляющей.
Модель политической организации — тоталитарная.
Форма государственного устройства — фашизм.
Парадигма развития — имперская. Ярко выражена внешняя экспансия, направленная на построение так называемого шиитского полумесяца — блока стран-сателлитов, опираясь на которые, Иран намерен доминировать в Ближневосточном регионе, а в идеале — всем исламском мире. Все это в совокупности и дает представление об «особом иранском пути».
Так что же такое идеология? Является ли она наукой, на что намекает вторая часть этого слова? Нет, к науке идеология прямого отношения не имеет, хотя идеологи охотно прибегают к научной терминологии. Маркс даже имел претензию на создание научного инструмента конструирования социума, противопоставляя свое учение идеологии, которая есть в его понимании ложь, схоластика и популизм. Парадокс, однако, в том, что его последователи старательно и не без успеха пытались превратить марксизм именно в идеологию.