- Назад или позвоню! - Другой рукой она прикрыла лицо. - Либо отойдите и будем разговаривать, либо вам придется уйти.
- Извольте. Но это смешно.
- Вот как? Вы думаете, я уехала бы, если бы это не было серьезно?
- Я думал, вы просто рассердились. Впрочем, и было за что. Крайне сожалею о случившемся.
- Не стоит о нем говорить. Я знаю вас и не вернусь к вам.
- Прошу у вас прощения, дорогая, и обещаю, что подобное не повторится.
- Какое великодушие!
- Это был только эксперимент. Некоторые женщины обожают такие вещи.
- Вы - животное!
- "И красавица стала моей женой..." Бросьте глупить, Клер! Не превращайте нас в посмешище! Можете поставить любые условия.
- И верить, что вы их выполните? Такая жизнь меня не устраивает: мне всего двадцать четыре.
Улыбка исчезла с его губ.
- Понятно. Я ведь заметил, как из дома вышел молодой человек. Как его зовут? Кто он?
- Тони Крум. Что еще?
Он отошел к окну, посмотрел на улицу, обернулся и сказал:
- Вы имеете несчастье быть моей женой.
- Это и мое мнение.
- Клер, я серьезно говорю: вернитесь ко мне.
- А я серьезно отвечаю - нет.
- Я занимаю официальный пост и не могу с этим шутить! Послушайте! Он подошел ближе. - Считайте меня кем угодно, но я не старомоден и не брюзглив. Я не спекулирую ни своим положением, ни святостью брака, ни прочим вздором в том же роде. Но у меня на службе до сих пор придают всему этому значение, и вину за развод я на себя не взвалю.
- Я не рассчитываю на это.
- Тогда на что же?
- Не знаю. Знаю одно: я не вернусь.
- Только потому что...
- И по многим другим причинам.
Кошачья улыбка снова заиграла на его лице и помешала Клер прочесть мысли мужа.
- Хотите, чтобы я взвалил вину на вас?
Клер пожала плечами:
- У вас нет для этого оснований.
- По-другому вы и не можете ответить.
- Я по-другому и не поступаю.
- Вот что, Клер, вся эта нелепая история недостойна женщины с вашим умом и знанием жизни. Вечно быть соломенной вдовой нельзя. Кроме того, вам ведь нравилось на Цейлоне.
- Есть вещи, проделывать которые с собой я никому не позволю, а вы их проделали.
- Я же сказал, что это не повторится.
- А я уже сказала, что не верю вам.
- Мы толчем воду в ступе. Кстати, вы собираетесь жить на средства родителей?
- Нет. Я нашла место.
- О! Какое?
- Секретаря у нашего нового депутата.
- Вам быстро надоест работать.
- Не думаю.
Он пристально посмотрел на нее, теперь уже не улыбаясь. На какую-то секунду она прочла его мысли, потому что его лицо приняло выражение, предшествующее известным эмоциям. Неожиданно он бросил:
- Я не потерплю, чтобы вы принадлежали другому.
Клер поняла, какие побуждения руководят им, и ей стало легче. Она промолчала.
- Слышали?
- Да.
- Я говорю серьезно.
- Не сомневаюсь.
- Вы бесчувственный чертенок!
- Хотела бы им быть.
Он прошелся по кабинету и остановился перед ней:
- Вот что! Я не уеду без вас. Здесь я остановился в "Бристоле". Перестаньте капризничать, - вы же умница! - приходите ко мне. Начнем сначала. Увидите, какой я буду.
Потеряв самообладание, Клер закричала:
- Да поймете ли вы наконец? У меня нет чувства к вам, - вы его убили!
Зрачки Корвена расширились, затем сузились, ниточка губ растянулась.
Он стал похож на берейтора, объезжающего лошадь.
- Поймите и меня, - отчеканил он негромко. - Или вы вернетесь ко мне, или я с вами разведусь. Я не позволю вам остаться здесь и выделывать все, что вам взбредет в голову.
- Уверена, что каждый здравомыслящий муж одобрит вас.
Улыбка снова заиграла на его губах.
- За это мне полагается поцелуй, - объявил он и, прежде чем она успела его оттолкнуть, прижался к ее губам. Она вырвалась и нажала на кнопку звонка. Корвен заторопился к дверям.
- Au revoir! - бросил он и вышел.
Клер отерла губы. Она была растеряна, подавлена и не понимала, кто же остался победителем - она или он.
Она стояла лицом к камину, опустив голову на руки, как вдруг почувствовала, что сэр Лоренс вошел в кабинет и молча смотрит на нее.
- Мне ужасно неловко, что я беспокою вас, дядя. Через неделю я уже перееду в свою берлогу.
- Дать тебе сигарету, дорогая?
Клер закурила и с первой же затяжкой ощутила облегчение. Сэр Лоренс сел, и она увидела, как иронически приподнялись его брови.
- Совещание, как всегда, прошло плодотворно?
Клер кивнула.
- Обтекаемая формула. Людей никогда не удовлетворяет то, чего им не хочется, как бы ловко им это ни подсовывали. Интересно, распространяется ли это правило и на нас самих?
- На меня - нет.
- Досадно, что совещание обычно предполагает наличие двух сторон.
- Дядя Лоренс, - внезапно спросила Клер, - какие у нас теперь законы о разводе?
Баронет вытянул длинные худые ноги:
- Мне еще не приходилось с ними сталкиваться. Думаю, что они менее старомодны, чем раньше, но все-таки заглянем в "Уайтейкер".
Он снял с полки том в красном переплете:
- Страница двести пятьдесят восьмая, дорогая, - вот тут.
Клер молча погрузилась в чтение, а баронет печально смотрел на нее. Наконец она подняла глаза и объявила:
- Чтобы получить развод, я должна нарушить супружескую верность.
- Очевидно, это и есть та изящная форма, в которую облекает его закон. Однако среди порядочных людей грязную работу берет на себя мужчина.
- Да, но Джерри не согласен. Он требует, чтобы я вернулась. И потом, он не может рисковать своим положением.
- Естественно, - задумчиво отозвался сэр Лоренс. - Карьера в нашей стране - хрупкое растение.
Клер закрыла "Уайтейкер" и сказала:
- Если бы не родители, я завтра же дала бы ему искомый предлог, и дело с концом.
- А тебе не кажется, что самое разумное - еще раз попробовать начать семейную жизнь?
Клер покачала головой:
- Я просто не в силах.
- Тогда да будет так, хотя это очень грустное "так", - согласился сэр Лоренс. - Каково мнение Динни?
- Мы с ней об этом не говорили. Она не знает, что он приехал.
- Значит, тебе даже не с кем посоветоваться?
- Нет. Динни знает, почему я ушла, но и только.
- Мне кажется, Джерри Корвен - человек не из терпеливых.
Клер рассмеялась.
- Нам обоим не свойственно долготерпение.
- Известно тебе, где он остановился?
- В "Бристоле".
- Может быть, целесообразно установить за ним наблюдение, - неторопливо предложил сэр Лоренс.
Клер передернуло.
- Это унизительно. Кроме того, я не собираюсь губить его карьеру. Вы же знаете, он очень способный человек.
Сэр Лоренс, пожав плечами, возразил:
- Для меня и твоих родных его карьера - ничто в сравнении с твоим добрым именем. Давно он приехал?
- По-моему, недавно.
- Хочешь, я схожу к нему и попытаюсь договориться, как вам наладить раздельную жизнь?
Клер молчала, и, наблюдая за ней, сэр Лоренс думал: "Хороша, но характер нелегкий. Много решительности и ни капли терпения". Наконец Клер заговорила:
- Во всем виновата я одна, - я ведь вышла за него по своей воле.
Не хочу затруднять вас. И потом, он не согласится.
- Это еще вопрос, - возразил сэр Лоренс. - Так попробовать мне, если подвернется случай?
- Вы очень любезны, но...
- Значит, договорились. Кстати, безработные молодые люди умеют сохранять благоразумие?
Клер рассмеялась.
- Ну, его-то я приучила. Страшно вам благодарна, дядя Лоренс. Поговоришь с вами - и на душе легче. Конечно, я ужасно глупая, но, знаете, Джерри имеет какую-то власть надо мной, а меня, к тому же, всегда тянуло на риск. Прямо не понимаю, в кого я такая, - мама его не терпит, а Динни допускает лишь в принципе.
Клер вздохнула.
- Ну, больше не смею вам надоедать.
Она послала ему воздушный поцелуй и вышла.
Сэр Лоренс сидел в кресле и думал: "Зачем я-то впутываюсь? История скверная, а будет еще хуже. Но у Клер такой возраст, что ей надо помочь. Придется поговорить с Динни".
VIII
Накаленная предвыборная атмосфера в Кондафорде посвежела, и генерал резюмировал изменившуюся обстановку короткой фразой:
- Что ж, они получили по заслугам.
- Папа, а тебе не страшно при мысли, что получат наши, если тоже не сумеют ничего сделать.
Генерал улыбнулся:
- Довлеет гневи злоба его, Динни. Клер обжилась в Лондоне?
- Устраивает себе жилье. Работа у нее сейчас, кажется, простая - пишет благодарственные письма людям, взявшим на себя перед выборами самую черную работу - агитацию на улицах.
- То есть с машин? Довольна она Дорнфордом?
- Пишет, что он в высшей степени достойный человек.
- Отец его был хорошим солдатом. Я одно время служил у него в бригаде в бурскую войну.
Генерал пристально посмотрел на дочь и спросил:
- Слышно что-нибудь о Корвене?
- Да. Он приехал.
- О-о!.. Не понимаю, почему я должен бродить вслепую. Конечно, родителям в наши дни возбраняется подавать голос и приходится полагаться на то, что они услышат через замочную скважину...
Динни завладела рукой отца:
- Нет, мы просто должны их щадить. Они ведь чувствительные растения, правда, папа?
- Мы с твоей матерью считаем, что эта история ничего хорошего не сулит. Нам очень хочется, чтобы все как-нибудь утряслось.
- Надеюсь, не ценой счастья Клер?
- Нет, - неуверенно ответил генерал. - Нет. Но вопросы брака - вещь путаная и сложная. В чем состоит и будет состоять ее счастье? Этого не знает никто: ни она сама, ни ты, ни я. Как правило, люди, пытаясь выкарабкаться из одной ямы, тут же попадают в другую.
- Выходит, не стоит и пытаться? Знай сиди себе в яме, так? А ведь лейбористы именно к этому и стремились.