- Он собирался вторично поставить вопрос на обсуждение, но все случилось накануне закрытия сессии. Кроме того, какое значение имеет палата? В наше время это последнее, на что обращают внимание.
- Боюсь, что мой отец обратил слишком большое внимание на запрос.
- Что поделаешь! Старое поколение. Но вообще-то из всего, чем занимается парламент, публику интересует одно - бюджет. Неудивительно: в конечном счете все сводится к деньгам.
- Майклу вы тоже так говорите?
- Не было случая. В наше время парламент - просто налоговая машина.
- Однако он еще все-таки издает законы.
- Да, дорогая, но лишь после того, как событие уже совершилось. Он лишь закрепляет то, с чем давно свыклось общество или по крайней мере общественное мнение. И никогда не берет на себя инициативу. Да он к этому и не способен. Это было бы недемократично. Хотите доказательств? Взгляните, в каком положении страна. А ведь об этом в парламенте беспокоятся меньше всего.
- Откуда же тогда исходит инициатива?
- Откуда ветер дует? Все сквозняки возникают за кулисами. Великое место эти кулисы! С кем в парке вы хотите стоять, когда мы присоединимся к охотникам?
- С лордом Саксенденом.
Флер уставилась на Динни:
- Надеюсь, не ради его beaux yeux [5] и beau titre [6]. А тогда зачем?
- Затем, что я должна поговорить с ним о Хьюберте, а времени остается мало.
- Понятно. Хочу вас предупредить, дорогая: не судите о Саксендене по внешности. Он - хитрый старый лис, и даже не такой уж старый. Если он становится на чью-либо сторону, то лишь в надежде что-то за это получить. Чем вы можете с ним расплатиться? Он потребует расчета на месте.
Динни состроила гримаску:
- Сделаю, что могу. Дядя Лоренс дал мне кое-какие наставления.
- "Поберегись, она тебя дурачит", - пропела Флер. - Ладно, пойду к Майклу. При мне он стреляет лучше, а это ему, бедняге, так необходимо. Помещик и Барт обойдутся и без нас. Сесили, разумеется, будет с Чарлзом: у них еще не кончился медовый месяц. Значит, Диана достанется американцу.
- Надеюсь, уж она-то заставит его промазать! - воскликнула Динни.
- Думаю, что его ничто не заставит промазать. Я забыла Эдриена. Ему придется сесть на раскладную трость и помечтать о костях и Диане. Вот мы и пришли. Они за этой изгородью, видите? Вон Саксенден, - ему дали теплое местечко. Обойдите калитку - дальше есть перелаз - и подберитесь к лорду с тыла. Как далеко загнали Майкла! Вечно ему достается самое неудобное место.
Флер рассталась с Динни и пошла по тропинке через поле. Сожалея, что не узнала у Флер ничего существенного, Динни миновала калитку, перемахнула через перелаз и осторожно подкралась к лорду Саксендену сзади. Пэр расхаживал между изгородями, отделявшими отведенный ему угол поля. Близ длинного, воткнутого в землю шеста, к которому была прикреплена белая карточка с номером, стоял молодой егерь, державший два ружья. У ног его, высунув язык, лежала охотничья собака. Жнивье и засаженный какими-то корнеплодами участок в дальнем конце тропинки довольно круто поднимались вверх, и Динни, искушенная в сельской жизни, сразу сообразила, что птицы, которых поджидали охотники, потянут стремительно и высоко. "Только бы сзади не было подлеска", - подумала она и обернулась. Подлеска сзади не было. Вокруг расстилалось широкое поросшее травой поле. До ближайших посадок было не меньше трехсот ярдов. "Интересно, - спросила себя Динни, - как он стреляет в присутствии женщины? По виду не скажешь, что у него есть нервы". Она повернулась и обнаружила, что он заметил ее.
- Не помешаю, лорд Саксенден? Я не буду шуметь.
Пэр поправил фуражку, с обеих сторон которой были приделаны специальные козырьки.
- Н-нет! - буркнул он. - Гм!
- Похоже, что помешаю. Не уйти ли мне?
- Нет, нет, все в порядке. Сегодня не взял ни одной. Может быть, при вас посчастливится.
Динни уселась на свою раскладную трость, расставив ее рядом с собакой, и стала трепать пса за уши.
- Этот американец три раза утер мне нос.
- Какая бестактность!
- Он стреляет по любой цели и, черт его подери, никогда не мажет. Попадает с предельной дистанции в каждую птицу, по которой я промахнулся. У него повадки браконьера: пропускает дичь, а потом бьет вдогонку с семидесяти ярдов. Говорит, что иначе ничего не видит, хоть они ему чуть ли не на мушку садятся.
- Однако! - сказала Динни: ей захотелось быть чуточку справедливой.
- Верите ли, он сегодня ни разу не промахнулся, - прибавил лорд Саксенден с обидой в голосе. - Я спросил его, где он так навострился, а он ответил: "В таких местах, где промахнуться нельзя, не то умрешь с голоду".
- Начинается, милорд, - раздался голос молодого егеря.
Собака повела ушами. Лорд Саксенден схватил ружье, егерь взял на изготовку второе.
- Выводок слева, милорд!
Динни услышала резкое хлопанье крыльев: восемь птиц ниточкой летели к тропинке.
Бах-бах!.. Бах-бах!..
- Боже правый! - вскрикнул лорд Саксенден. - Черт меня побери!..
Динни увидела, как все восемь птиц перелетают через изгородь в другом конце поля.
Собака издала сдавленное ворчание и задрожала.
- Вам, наверно, ужасно мешает свет, - сказала девушка.
- При чем тут свет? Это печень, - ответил лорд Саксенден.
- Три птицы прямо на вас, милорд!
Бах... Ба-бах!.. Одна из птиц дернулась, сжалась, перевернулась и упала ярдах в четырех позади девушки. У Динни перехватило дыхание. Жил комочек плоти и вдруг умер! Она часто видела, как охотятся на куропаток, но никогда еще не испытывала такого щемящего чувства. Две другие птицы скрылись вдали за изгородью. Когда они исчезли, у Динни вырвался вздох облегчения. Собака с мертвой куропаткой в зубах подошла к егерю, который отобрал у нее добычу. Пес опустился на задние лапы и, не сводя с птицы глаз, высунул язык. Динни увидела, как с языка закапала слюна, и закрыла глаза.
Лорд Саксенден что-то невнятно буркнул. Потом невнятно буркнул еще раз. Динни открыла глаза: пэр поднимал ружье.
- Фазанья курочка, милорд! - предупредил молодой егерь.
Фазанья курочка протянула на самой умеренной высоте, словно понимая, что ее время еще не наступило,
- Гм! - проворчал лорд Саксенден, опуская приклад на полусогнутое колено.
- Выводок справа! Нет, слишком далеко, милорд.
Прогремело несколько выстрелов, и Динни увидела, как над изгородью взлетели две птицы. Одна из них теряла перья.
- Эта готова, - сказал егерь, и Динни увидела, как он прикрыл глаза рукой, наблюдая за полетом птицы.
- Падает! - крикнул он. Собака задрожала и посмотрела на егеря.
Выстрелы загремели слева.
- Проклятье! - выругался Саксенден. - В мою сторону ни одна не тянет.
- Заяц, милорд! - отрывисто бросил егерь. - Вдоль изгороди!
Лорд Саксенден повернулся и поднял ружье.
- Ой, не надо! - вскрикнула Динни, но голос ее потонул в грохоте выстрела. Зайцу перебило заднюю лапу. Он споткнулся, остановился, затем, жалобно крича, заковылял вперед.
- Пиль! - разрешил егерь.
Динни заткнула уши руками и закрыла глаза.
- Попал, черт побери! - пробормотал лорд Саксенден.
Даже сомкнув веки, Динни ощущала на себе его ледяной взгляд. Когда она открыла глаза, рядом с птицей лежал мертвый заяц. Он был весь какой-то неправдоподобно мягкий. Девушка вскочила, порываясь уйти, но тут же снова села. Пока охота не кончилась, уходить нельзя: угодишь под выстрелы. Динни снова закрыла глаза, Стрельба не прекращалась.
- Порядочно настреляли, милорд.
Лорд Саксенден передавал егерю ружье. Возле зайца лежали еще три птицы.
Слегка пристыженная всем только что пережитым, Динни сложила свою трость и направилась к перелазу. Не считаясь с устарелыми условностями, перебралась через него и подождала лорда Саксендена.
- Простите, что подшиб зайца, - извинился он. - У меня сегодня весь день в глазах точки мелькают. С вами такое бывает?
- Нет. Искры иногда сыплются. Ужасно, когда заяц кричит, правда?
- Согласен. Сам не люблю.
- Однажды у нас был пикник, и я заметила зайца. Он сидел позади нас, как собака, уши у него просвечивали на солнце и были совсем розовые. С тех пор люблю зайцев.
- Зайцы - это не настоящая охота, - снисходительно произнес лорд Саксенден. - Я лично предпочитаю их жареными, а не тушеными.
Динни украдкой взглянула на пэра. Он был красен и, казалось, доволен собой.
"Пора рискнуть", - решила Динни.
- Лорд Саксенден, вы когда-нибудь говорите при американцах, что они выиграли войну?
Он отчужденно взглянул на девушку:
- Почему я должен им это говорить?
- Но они же ее выиграли. Разве не правда?
- Уж не ваш ли американец это утверждает?
Нет, я от него этого не слышала, но уверена, что он думает именно так.
Динни снова заметила проницательное выражение на лице пэра.
- Что вам о нем известно?
- Мой брат ездил с ним в экспедицию.
- А, ваш брат!
Лорд Саксенден произнес эти слова так, как если бы, рассуждая сам с собой, вслух сказал: "Этой девице от меня что-то нужно".
Динни внезапно почувствовала, что ходит по краю пропасти.
- Надеюсь, - заговорила она, - что, прочитав книгу профессора Халлорсена, вы прочтете затем и дневник моего брата.
- Никогда ничего не читаю, - изрек лорд Саксенден. - Нет времени.
Впрочем, теперь припоминаю. Боливия... Он кого-то застрелил - не так ли? - и растерял транспорт.
- Он вынужден был застрелить человека, который покушался на его жизнь, а двоих ему пришлось наказать плетьми за жестокое обращение с мулами. Тогда все, кроме троих, сбежали и увели с собой мулов. Он был один белый на целую шайку индейцев-полукровок.
И, вспомнив совет сэра Лоренса: "Смотри на него боттичеллиевским взглядом, Динни", - она пристально посмотрела в холодные, проницательные глаза Саксендена.