– Лейтенант, заткнитесь! И лучше займитесь устранением своих ошибок – грозно прорычал Макнамара, грубо прервав лягушатника. Затем он посмотрел на периодически рассыпающееся голографическое изображение, показывающее кусочек Московского сектора и повернулся к заместителю. – Полковник, как обстоят дела с нашей орбитальной бомбардировкой?
– Все платформы произвели по три залпа, заранее разогретыми в реакторах зарядами, процесс налажен и проходит в полуавтоматическом режиме – отчитался британец, который в этот момент пытался настроить раздваивающееся изображение, проецируемое мини-годографами.
– Отлично. Следите чтобы процесс не останавливался ни на долю секунды. – Отдав приказ, Макнамара посмотрел на свой личный дисплей, с крутившейся там трехмерной снежинкой, которая обзавелась двумя десятками моргающих красным сегментов. Зло фыркнув, генерал смахнул план станции с экрана, и вывел на него подвижный график, отображающий скорость перезарядки боевых платформ, и количество произведённых залпов.
Макнамара знал, от выполнение именно этой задачи, зависит его политическое будущее на Земле. Если он сделает всё правильно, ему легко спишут повреждённую станцию «МКС-2», потери членов экипажа, и ещё кое какие прегрешения, о которых он хотел навсегда забыть. А после разгрома Русских, генерал с триумфом вернётся на родину, и станет легендарным победителем первой в истории земной цивилизации настоящей космической битвы. И тогда его уже никто и никогда не сможет задвинуть на второй план.
– Месье генерал, от китайского сегмента отстыковался ремонтный бот. Изображение плохое, но я фиксирую минимум семь фигур в скафандрах, прикрепившихся к корпусу аппарата – сообщение лягушатника прервало разгулявшееся воображение генерала, пытающегося в этот момент представить, как будут выглядеть его памятники, поставленные в самых значимых городах Земли.
– Лейтенант, срочно сбить бота! – порычал Макнамара, и найдя среди кучи отдельно выведенных голографических изображений нужное, расширил его до максимума.
На дёргающейся картинке он увидел тучу обломков, закрывающих половину обзора, а среди них, мелькала помеченная красным треугольником точка, медленно уходящего ремонтного бота.
Прямо через сидение Макнамара почувствовал направленную вибрацию, почти точно такую же, как чувствуют моряки на боевых кораблях при развороте орудийной башни. А ещё через пару секунд, перед ним появилась прицельная сетка, разворачивающейся турели.
Автоматическая система наведения лазера, несколько раз по ошибке попыталась взять на прицел один из крупных обломков, из-за этого, лейтенанту Люпену пришлось подключить ручной режим наведения.
Если честно, то генералу было наплевать попадет ли француз по уходящей цели, именно поэтому, он демонстративно отвернулся и принялся наблюдать за работой боевых платформ, выпускающих в сторону Земли, нестабильные частички антиматерии.
А через десяток секунд генерал почувствовал серию новых толчков, сотрясающих станцию «МКС-2».
Оторвавшись от созерцания шкал перезарядки, Макнамара уставился на всплывшее изображение с камеры, расположенной на внешней броне-обшивки, центрального сегмента станции, и тут же увидел, как взрывается блюдце концентратора, лазерных лучей.
– Лейтенант Люпен, что чёрт возьми происходит?! – снова взревел генерал, не поверив своим глазам.
– Средствами внешнего наблюдения зафиксирован серийный запуск самонаводящихся ракет. Видимо одна из них вывела из строя лазерную установку.
– Срочно пошлите туда десантников, пусть разберутся и сделают очень больно тем, кого найдут.
– Уже сделано – сказал британец, и Макнамара увидел перед ним развёрнутую тактическую схему, с подвижными точками, обозначающими бойцов космического десанта, стремительно приближающихся к обведённой метке.
– Месье генерал, согласно протоколу безопасности, принятому международной комиссией АДС в 2042 голу, рекомендую срочно отстыковать центральный сегмент «МКС-2», и поменять свою позицию на орбите. Управление боевыми платформами, и модулями поддержки, нужно передать операторам НАСА, сидящим на Мысе Канаверал.
Услышав такое, генерал едва сдержался. Прямо сейчас ему захотелось дотянуться до раскрывшего пасть француза, и отвесить его закрытому шлему максимально сильный подзатыльник, способный при применении мощных сервоприводов, что-то повредить в его лёгком скафандре.
– Заткнись! – рявкнул Макнамара, почувствовав, как часто стучит пульс в висках. Скривившись, он посмотрел на моргающую перед носом иконку срочного вызова, идущего прямиком из генерального штаба АДС.
Он знал, что будет если он сейчас выйдет на связь с прямым начальством и решил этого не делать. Вместо этого он выбрал взглядом один из пунктов интерактивного меню, и тут же почувствовал, как инъектор автодока ввёл ему порцию успокаивающей медицинской химии. И в этот критический момент ему показалось, что он смотрит на действия своих подчинённых со стороны. Едва не потеряв связь с реальностью, Генерал завис почти на минуту, и очнулся только тогда, когда один за одним ожили сосредоточенные операторы.
– Сэр, регистрирую помехи в системе контроля второй платформы – быстро протараторил один из них.
– Частичный отказ системы управления. Платформа номер четыре перешла в автоматический режим – вторил ему второй.
– Регистрирую выход из строя и столкновение третьего и пятого модуля огневой поддержки. Судя по первичным данным, оба модуля сильно повреждены.
Шквал докладов обрушился на Макнамару, это сподвигло его сознание вынырнуть в реальность. Посмотрев на обращённые к нему лица офицеров, генерал зло осклабился.
– Что смотрите?! Продолжайте выполнять свои прямые обязанности! – эмоционально проорал он, при этом обдав слюнями внутреннюю поверхность шлема.
После этого, рука генерала на автомате поднялась и попыталась стереть это безобразие с внешней стороны, а когда ничего не получилось, пальцы нажали на клапан, открыв прозрачное забрало. Часто задышав, Макнамара попытался справиться с внезапно нахлынувшей панической атакой.
– Месье генерал, мы потеряли контроль над пятью платформами из шести. Фиксирую веерный отказ внутренних систем станции «МКС-2». Активирую программу экстренной передачи кодов доступа операторам Мыса Канаверал – быстро протараторил француз, затем что-то переключил на сенсорной панели, и посмотрел в глаза генерала.
– Нет?! Что ты наделал?! Это просто временный сбой систем. Сейчас контроль восстановится! – выкрикнул Макнамара, и попытался схватить наглого лягушка за руку.
Лейтенант успел увернуться, ударил себя по груди, и выскочил из раскрывшейся страховочной сбруи. Затем он стремительно подлетел к закрытому композитными броне-ставнями круглому иллюминатору, и начал что-то быстро набирать на небольшой панели.
Практически сразу, броне-створки поползли в сторону, открывая вид на планету. А затем исчезла голограмма с куском Московского сектора, и ей на смену пришло трёхмерное изображение, боевой платформы с цифрой «4», нанесённой на черный фюзеляж, прямо под корявым гербом АДС.
На глазах Генерал платформа сделала пол оборота, и замерла, направив выходной раструб электромагнитного бомбометателя в противоположную от Земли сторону. А потом из внешних отражателей ударил яркий оранжевый луч, мгновенно озаривший внутренность просторного отсека управления космической станции.
Француз что-то проорал, но опешивший генерал не понял ни слова. Он смотрел на источник оранжевого луча и не верил своим глазам. А в это время операторы один за одним раскрывали страховочную сбрую, покидая круг избранных.
Последнее что увидел Макнамара в тот момент, когда от боевой платформы отделилась капсула с частичкой антивещества, был французский лейтенант, который дёрнул рычаг, вскрывший эвакуационный люк, ведущий прямиком в открытый космос.
Глава 24. Третье глобальное!
Вторая фаза.
Экспериментальная установка квантового переноса.
…… год. Шилов, Алфёров.
– «До начала фиксации хроно-сдвига, 15 минут 30 секунд.»
Синтезированный суперкомпьютером голос, озвучил показания выставленного академиком таймера. Это подстегнуло Сухова к действию.
Схватив в охапку автоматы, капитан ВДВ пробежал вдоль содрогающейся стены и заскочил под сваренный из металлолома навес. На миг заколебавшись, он повесил на плечо каждому из старших отпрысков Шилова по АК-440у, не забыв помахать перед носом бронированным пальчиком, и предупредить, чтобы те не смели вытягивать из разгрузок бронежилетов магазины и заряжать оружие.
Затем Сухов начал быстро кружиться вокруг стоявших в колонне людей, проверяя амуницию, и то надёжно ли они связаны между собой парашютными стропами. Двойные стропы оплетали пояса и шли от человека к человеку, причём, годовалая дочь капитана, сидя в самодельном коробе за плечами у мамы, была, как и все надёжно привязана.
Завершив осмотр, Сухов обильно залил машинным маслом колёса складной медицинской каталки, на которой лежал надёжно привязанный тяжелораненый прапорщик. После этого он ещё раз посмотрел на старших пацанов из выводка Шилова, и предостерегающе погрозил им пальцем, многозначительно указав на автоматы.
– Даже не смейте.
– «До начала фиксации хроно-сдвига, 14 минут 00 секунд.»
Ещё вчера, никакого оружия кроме трофейной электромагнитной винтовки и крупнокалиберного старья времён второй мировой войны, у них в распоряжении не имелось, но после обхода доступных границ хроно-пузыря, Сухов нашёл склад НЗ своего же подразделения.
Правда, найдя арсенал капитан этому очень удивился, так как отлично помнил, что все боеприпасы из НЗ рота давно израсходовала, во время отражения повторяющихся многочисленных атак пронумерованных спецназовцев альянса.
Академик Алфёров объяснил, что это очередное проявление хроно-аномалии, подгрузившей объект из другого варианта реальности, во время шторма, терзающего пузырь. Таким образом остатки его роты в количестве трёх бойцов снова вооружились, а заодно он выдал оружие своей Валюше, старшим пацанам, и жене Шилова.