Вооружать последних он не хотел, но вспомнив о чём рассказывал глава Шиловского семейства, решил, что это не помешает. Вообще, сама идея попытаться пойти на прорыв через временную аномалию, при помощи трофейного керамидового браслета, академику пришла именно после рассказа Шилова.
В этой идее капитану ВДВ нравилось почти всё, уж очень сильно он хотел вырваться на свободу из чёртовой хроно-темницы, и дать шанс выжить детям. Правда при этом он помнил, что Шилов рассказывал о неких механических фантомах, которых сам Сухов ещё ни разу не встречал. Их возможная материализация капитану совсем не нравилось.
В очередной раз обходя замершую колонну, он почувствовал сильный сейсмо-толчок, и с тревогой посмотрел на железобетонный свод лаборатории. Теперь его покрывала не только сеть трещин, но и пара гигантских разломов, из которых постоянно, осыпалось бетонное крошево.
Затем взгляд Сухова сместился и замер на начавших интенсивно светиться прозрачных саркофагах, с лежащими внутри, мерцающими телами хроно-диверсантов. По собственному опыту, капитан знал, что это мерцание предвещает усиление хроно-шторма. В подтверждение догадки, лабораторию тряхануло так, что со свода посыпались полуметровые глыбы, с торчавшими во все стороны кусками арматуры. Одновременно с этим из проёма на четверть приоткрытых, и намертво застрявших гермоворот, вырвалась флюоресцирующая масса, клокочущая словно настоящая океанская волна. Не дойдя пяти метров до замершей колонны людей, оболочка пузыря на миг застыла, а затем также бурно устремилась назад.
– «До начала фиксации хроно-сдвига, 12 минут 30 секунд.»
А ещё через пять секунд лабораторию сотряс неимоверно сильный толчок, заставивший людей инстинктивно пригнуться. В тот же миг со свода слетел четырёхметровый осколок, и протаранил сваренный из швеллеров и листов металла самодельный броне-купол, полностью закрывающий квантовую установку.
При этом, почти все присутствующие зажмурились, ожидая самого худшего. Академик недавно собрал всех жителей лаборатории и доходчиво им объяснил, что в случае повреждения реактора холодного синтеза либо самой квантовой установки, хроно-пузырь неминуемо лопнет и вся лаборатория будет размазана миллиметровым слоем по нескольким реальностям, причём в диапазоне 100–150 лет.
Правда на этот раз, им снова повезло, многотонный осколок, попал прямо на жёсткое ребро каркаса, раскололся на несколько частей, и не пробив броню, скатился вниз. При этом самый большой из кусков, разогнался словно на ледяной горке, и покувыркавшись по полу, влетел в двустворчатую металлическую дверь. Ведущую в мастерскую лаборатории.
Раскрыв глаза, все выдохнули с облегчением, а зарычавший от злости Сухов, выскочил из-под навеса, и ринулся вперёд, игнорируя сыпавшуюся со свода мелочь, размеры которой иногда достигали полуметра.
Подбежав к полутораметровому осколку, капитан врубил усиленный режим сервоприводов, и обхватив глыбу руками, начал её ворочать, пытаясь освободить вогнутые вовнутрь металлические створки.
– «До начала фиксации хроно-сдвига, 11 минут 00 секунд.»
Через десяток секунд, он смог отодвинуть трёхтонный кусок свода, и начал грубо выдирать заклинившие створки. Справившись с задачей, Сухов увидел Алфёрова, стоявшего в проёме рядом с женой.
– Вадим, нам надо спешить – выпалил академик, стараясь перекричать скрежет и хруст. Затем учёный поправил строительную каску, подобрал конец толстого серебряного кабеля, и быстро засеменил, направляясь к колонне замерших людей.
Капитан подхватил разматывающуюся бухту, и едва успев прикрыть академика с женой выдранной створкой двери, побежал следом.
Добравшись до навеса Алфёров первым делом надел браслет на запястье Сухова, и дождавшись, когда на нём загорится зелёный кружочек, начал оплетать кабелем стропы, связывающие людей. Он, цепляя каждому на запястье узел из оголённого серебряного кабеля и шёл дальше, повторяя процедуру.
Как только дело дошло до Лизы, та заметила, что на самого Алфёрова кабеля не хватит и возмущённо подняла бровь.
– Я не уйду без тебя – сходу заявила она, и попыталась развязать серебряный узел, сковывающий запястье.
– Нет, пойдёшь – твёрдо проговорил академик и приобнял жену. – То, что я попытаюсь сделать, в автоматическом режиме не пройдёт, так что мне придётся остаться. А ты должна выбраться, и, если всё получится увидеть детей и внуков. Пойми, на ненужные споры у нас сейчас времени нет.
– «До начала фиксации хроно-сдвига, 9 минут 30 секунд.»
Синтезированный женский голос, заставил Лизу замереть, и она перестала нервно колупать неподатливый узел. Оглянувшись, она посмотрела в глаза смотревших на неё людей, затем нехотя кивнула, и подняв за лямку объёмный кофр с красным крестом, повесила его себе на плечо.
А в следующий миг Сухов сорвал с магнитного держателя пулемёт «Печенег-40», и прицелился в необычную тень, появившуюся на стене лаборатории.
– Академик, вы решили уйти, не попрощавшись? – тут же спросил начавший материализоваться пришелец.
– Нет, что вы. Они уходят, а я остаюсь – ответил Алфёров, и с силой нажал на ствол пулемёта, направляя его на сплошь покрытый трещинами пол лаборатории. – Надеюсь, вы не против, если они все уйдут?
– Ни в коем случае. Я совсем недавно ещё раз убедился, что мне нужны только вы – проговорил незваный гость, и пройдя вдоль замерших людей, осмотрел сбрую, состоящую из строп и кабеля. – Интересное решение, я бы даже сказал, гениальное – добавил он через пару секунд и указал на оплетённый серебряными проводами браслет, одетый на запястье Сухова. – Правда вот тут есть небольшой изъян. Во время прохождения через хроно-поле, через адаптер будут проходить статистические разряды, способные пережечь ненадёжные контакты.
После предупреждения, пришелец едва заметно повёл пальцами. Браслет с оплёткой из проводов тут же сверкнул, превратившись в единую массу.
– Вот так будет намного лучше.
– Спасибо, проговорил Алфёров, и благодарно кивнул.
– Не за что. Надеюсь, что вы понимаете на что их обрекаете?
– Примерно – неопределённо ответил академик и повернулся к Сухову. – Вадим, окно возможности стремительно закрывается, выводи их пока ещё можно.
Сухов грозно зыркнул на академика, и явно хотел сказать нечто не особо приятное, но в этот момент под сводами лаборатории снова зазвучал синтезированный суперкомпьютером голос.
– «До начала фиксации хроно-сдвига, 8 минут 00 секунд.»
Выслушав сообщение капитан ВДВ зарычал, и осмотрел импровизированную колонну связанных между собой людей. На пару секунд он замер, явно прокачивая сложившуюся ситуацию, и в этот самый момент из квантовой установки пулей выскочил полосатый кот, и запрыгнув Сухову на плечо начал тарахтеть, копируя дизельный генератор. Среагировав на появление кота, капитан оскалился, и закрыл забрало.
– Двинулись. Идём без рывков, никому не отставать – скомандовал он, и усиленный динамиками экзоскелета голос, на миг заглушил царивший в лаборатории грохот.
Затем он пожал академику руку, резко развернулся, и неспешно направился к намертво заклинившим гермоворотам. А следом потянулась вереница жителей подземного узилища, проходящих мимо академика.
Вслед за Суховым шла лаборантка Валя, несущая ребёнка в самодельном коробе, обтянутым камуфлированной тканью. Следом, ловко переставляя костыль, топал одноногий гвардии сержант ВДВ. В голубом берете, с автоматом на шее, и забитой магазинами и гранатами разгрузке, надетой прямо поверх тельняшки.
За ним следовало семейство Шиловых, во главе с мамой, буквально привязавшей к своей руке самого опасного из них, младшенького. При этом старший сын опера толкал перед собой каталку с тяжелораненым прапорщиком, а рядом шла Лиза.
Проходя мимо, она попыталась заглянуть в глаза мужа, но тот упёр взгляд в бронированную спину Сухова. Сейчас Алфёров желал только одно, чтобы цепочка людей побыстрее исчезла из виду.
Замыкал колонну боец ВДВ, облачённый в отремонтированный тяжёлый экзоскелет «Ратник» плюсовой серии, он брёл с пулемётом «Печенег-40» в руках и неотрывно смотрел на пришельца.
Дойдя до зоны погружения, Сухов на миг замер в проёме, а затем быстро оглянувшись, решительно шагнул навстречу клокочущему хроно-приливу. Бурная волна тут же его накрыла, начав поглощать всех остальных. Последним в стихии исчез десантник с пулемётом. После этого волна откатилась назад, и Алфёров осознал, что никого из ушедших больше не видит.
– И что их там ждёт? – спросил академик, и заглянул под капюшон пришельца, где начал исчезать ворох крутящихся пикселей, показывая истинное лицо, изуродованное незаживающими шрамами.
– Если им удастся выбраться из зоны размазанного хроно-сдвига, и они сумеют адаптироваться к новому потоку и окружающей среде, то группа вынырнет в любой точке временного периода, равного 154 вашим годам. А вот где именно они вынырнут? Я не знаю.
– Что будет потом? – спросил Алфёров, не удовлетворившись ответом.
– А потом эта аномальная реальность, как и все ей сёстры, исчезнет, вместе с ответвлением замершего хроно-потока. Впрочем, останется тень прошлого, которая будет медленно затухать, до своего полного исчезновения.
– То есть, если они вынырнут в прошлом, то они смогут дожить до момента отключения от хроно-потока?
– Да, они будут жить – подтвердил пришелец и покачал головой. – Но только разве можно назвать жизнью, пребывание в постепенно исчезающем теневом мире? Я бывал несколько раз, в остаточных отражениях стёртых миров. Там по-прежнему живут тени людей либо других существ, но это не жизнь, а копошение двигающихся манекенов, повторяющих изо дня в день одни и те же движения.
– А превращение в тень человека происходит сразу? – вопрос Лизы раздался из-за спины, и резко обернувшийся академик увидел жену, идущую прямо к нему. При этом её тело было полупрозрачным, словно она сама превратилась в фантом.
Рванувшись к жене он её обнял, и увидел, как на её щеках мигом проявился румянец.