Но заслуживает ли ее его команда?
Возможно, он все-таки не станет им платить. Немного кредитов в качестве поддержки… а может, и вообще ничего. Что, собственно, они сделали? Мысль о том, что придется с кем-то делиться, омрачает вкус его победы. Лучше все оставить себе, особенно учитывая, что они в буквальном смысле палец о палец не ударили, лишь полетели вместе с ним.
Он продолжает размышлять, шагая по гладким каменным коридорам пещерного храма Ниимы. В этом она отличается от других знакомых Меркуриалу хаттов, которые предпочитают роскошь и развлечения. Дворец Джаббы на Татуине славился непомерной пышностью, но здесь почти пусто, лишь скважины и туннели, проделанные в огненно-красном камне. Где-то туннели гладкие, в других местах неровные, и он не знает, были ли они такими от природы или же хаттша прогрызла либо каким-то образом прожгла себе путь в камне. Что еще более странно, здесь практически нет электричества, никаких дроидов. Даже Эмари связана веревкой — никаких цепей, кандалов, наручников. Обычная веревка.
Они проходят мимо других камер. В одной из них рабы удерживают кричащего мужчину, срезая волосы с его макушки. Уродцы суют ему в рот грязную тряпку, и один из них втыкает иглу в угол его глаза. Крики стихают, превращаясь в бессвязное бормотание. Облачко рыжей пыли — и они начинают раскрашивать лицо несчастного в красный цвет…
«Создают себе подобных», — думает Свифт. Ниима порабощает своих служителей, а те, в свою очередь, создают других таких же. Словно распространяющаяся зараза.
Он продолжает идти, ускоряя шаг. Чем быстрее они с этим покончат, тем лучше. Его кореллианский челнок уже ждет.
И все же по какой-то причине ему слегка неспокойно, и от этого у него быстро портится настроение.
К тому же ему не нравится, что Эмари молчит как рыба. Рот ее закрыт, но отчего-то он этому не рад, хотя должен бы. Это означает, что она не даст ему в полной мере испытать удовлетворение от победы.
А Меркуриал жаждет этого удовлетворения.
Охотник за головами убеждает себя, что тоже не собирается ничего говорить, но в следующее мгновение понимает, что просто не в силах сдержаться.
— Ты даже не догадываешься, во что вляпалась, Эмари, — бросает он на ходу. — Я единственный, кто может помешать боссу Гьюти заполучить твою голову в качестве трофея. Так что время пришло, — небрежно усмехается пленитель и делает вид, что раскручивает над головой аркан. — Хочешь просить о пощаде — проси. Умоляй, если сможешь. Попробуй со мной договориться. Ну же, Эмари. Ты ведь охотница за головами. Ты можешь надуть любого. Если, конечно, не хочешь, чтобы мы с моей командой доставили тебя…
Но в ответ — по-прежнему ничего.
Меркуриал разочарован.
Внезапно остановившись, он поворачивается к пленнице:
— Награда назначена за тебя и за живую, и за мертвую, Эмари, и я с радостью доставлю твою голову… эй, что ты делаешь?
Ее связанные спереди руки поднимаются ко рту, щеки раздуваются до предела. С нижней губы на костяшки пальцев стекает густая струйка слюны. В глазах вспыхивает озорной блеск.
Меркуриал понимает, что происходит, когда становится слишком поздно.
Джес наклоняет голову набок, перебрасывая волосы с одной стороны на другую. Становится виден ее череп, с которого исчезла часть рогов.
Три из них отломаны. На оставшихся шишках запеклась кровь.
«Где?..»
Нет, только не это.
Рога у нее в ладони.
Свифт пятится, шаркая ногами по камню, и тянется к висящим на боку дубинкам…
Рука Эмари сжимается в кулак вокруг рогов, который устремляется вперед. Костяные отростки торчат между плотно стиснутых пальцев…
Меркуриал нашаривает дубинку…
Слишком медленно. Рабы Ниимы даже не успевают понять, что происходит…
Кулак Эмари проносится перед его лицом, и три рога прочерчивают глубокие царапины от подбородка до лба. От боли перехватывает дыхание, глаза заливает красным. Он выхватывает дубинку, но та выскальзывает из его пальцев.
Свифт спотыкается и падает, врезавшись плечом в стену. Над ним нависают размытые очертания Джес Эмари, — вывернув запястье, она увлекает за собой с помощью веревки двух рабов, и оба уродца валятся на пытающегося подняться охотника за головами. Она бьет коленом в голову одного из них, и тот с глухим треском ударяется о переносицу Меркуриала. Из его глаз сыплются искры, превращаясь в гиперпространственные полосы. Он ревет от ярости.
Снова открыв глаза, он видит, как Джес бьет высоко поднятой ногой последнего раба. Слышится треск ломающейся шеи, и раб падает.
Пленница отходит назад, перепиливая веревку собственными костяными рогами.
— Эмари!.. — рычит он, пробуя встать.
Она перерезает веревку.
— Прошу тебя, Меркуриал, только не отдавай меня боссу Гьюти. Умоляю.
Джес проводит тыльной стороной пальцев по щекам, изогнув в ухмылке нижнюю губу. Видимо, это какой-то непристойный жест.
Затем она находит одно из отверстий, ведущих через храм хаттши наверх, взбирается в него и исчезает.
У нее болит голова. Сильно. Рога на ее голове костяные, и отломить их — значит сломать собственные кости. Пришлось совершить немалый подвиг, колотясь макушкой о неприступную каменную стену камеры и ломая отростки один за другим. После каждой попытки приходилось садиться на пол, сдерживая тошноту. Один раз она даже потеряла сознание, но потом снова принялась за дело — бум, бум, бум. Стена стала скользкой от крови, мозг отказывался соображать, но в конце концов три острых костяных шипа оказались в ее ладони.
Три ключа.
У нее был припрятан настоящий ключ, скрытая внутри поддельного рога отмычка, но рабы Ниимы нашли и отобрали ее.
После чего у нее остался лишь один выход — отломать настоящие рога.
Они стали ее спасением. И действовать нужно как можно быстрее, поскольку случившийся с ней кошмар обернулся неожиданной удачей — она знает, где Рей Слоун. Она ее видела — здесь, в храме, вместе с Ниимой, с которой они собираются в какую-то экспедицию.
Нужно добраться до Норры, и поскорее.
Джес понятия не имела, кто за ней явился, но тот факт, что это оказался Меркуриал, радует и в то же время тревожит ее. Свифт далеко не дурак, и он говорил что-то насчет команды. Он? Работает в команде? Меркуриал не особо ладит с коллегами по цеху. Воистину настали странные времена.
Кого бы там ни понабрал Меркуриал, они теперь тоже часть ее плана.
Каким-то образом ведь они сюда попали — вероятно, на корабле. А если у Свифта был корабль, значит у него имелись коды доступа. Коды доступа означают, что корабль может подняться в воздух и Империя не собьет его в первую же секунду. Вряд ли удастся долго этим пользоваться, но все же хоть что-то.
Сперва, однако, нужно добраться до этого судна.
А потом — захватить его.
Туннели в храме Ниимы представляют собой лабиринт червоточин — Джес кажется, что она движется в верном направлении, но внезапно туннель изгибается и замыкается сам на себя. Большинство туннелей не отличить друг от друга. Каждый раз, когда Джес решает, что нашла верный путь, проходы обманывают ее, и внезапно охотницу охватывает тревога, что она постоянно блуждает по кругу. Не след ли это ее собственного ботинка?
Ей становится страшно. «Я могу тут погибнуть. Могу заблудиться и умереть с голоду», — думает она. Или за ней придут. Остановившись, она прислушивается.
Какие-то звуки — царапанье, бормотание. Они все ближе.
Джес пригибается и затаивается, в то время как звуки становятся все громче. Это они — служители Ниимы с промытыми мозгами. Чуют ли они ее запах? Знают ли рабы хаттши путь через лабиринт?
Из поперечного туннеля появляется один из них, с бледным лицом и заостренными зубами. Рот раба широко раскрывается, безумные глаза вспыхивают, и он бросается на охотницу, словно зверь, щелкая челюстями — клац, клац, клац.
Сделав резкий выпад ногой, Эмари попадает ему прямо в рот. Ее враг хрипит и задыхается, выплевывая зубы. «Он всего лишь раб, — убеждает ее внутренний голос. — Он не понимает, что делает. Не убивай его». Но для него уже слишком поздно — уродец лишен разума, не способен рационально мыслить, и в нем не осталось ничего, кроме рвения дрессированного зверя. Джес ничего не остается, кроме как его прикончить.
Но даже несколько потерянных на размышления секунд оказываются роковыми.
Чьи-то руки хватают ее, смыкаясь на горле, и тащат назад, так что она врезается затылком в скалу. К горлу подступает тошнота, почти лишая сил. Второй раб волочет ее обратно по туннелю. Она молотит ногами и цепляется за камни, пытаясь удержаться, чтобы ее не утащил этот безмозглый бормочущий мутант, — но тщетно.
Вместо того чтобы сопротивляться, она решает поддаться. Точно пловец, пленница совершает рывок в ту же сторону, куда тащит ее уродец, и этого хватает, чтобы врезаться в него, повалив с ног.
Оба падают. Раб воет. Пытаясь подняться, Джес врезает локтем прямо в горло раба, и вой обрывается, сменяясь булькающим хрипом. Не задерживаясь, Джес движется дальше, сворачивая из туннеля в туннель. «Иди. Не останавливайся. Сдерживай тошноту». Она обязательно найдет какой-нибудь выход, какой-нибудь путь вперед…
Она останавливается, когда раздается новый звук.
На этот раз он не приближается.
Вдали слышен чей-то крик.
Это он. Свифт.
Панические нотки в его голосе вызывают у нее радостную дрожь.
Сосредоточившись на звуке, Джес движется в его сторону — по извивающимся проходам, мимо высеченных рабами безумных изображений их госпожи, Ниимы. И внезапно из соседнего туннеля…
Ощущается легкое дуновение воздуха.
Оно несет с собой запахи — металла, кезия, озона. Запахи космического корабля. Это означает, что там ангар или посадочная площадка. Раздается новый звук, одновременно музыкальный и нестройный, и Джес окончательно понимает, что она у цели. Когда Эмари тащили через храм Ниимы, ее проволокли через тронный зал хаттши в похожей на собор пещере, усеянной отверстиями, в которых гудит и завывает ветер, словно играя на органе из древнего камня. Джес не знает, специально ли пещера спроектирована так, чтобы создавать безумную музыку для ублажения слизня, или это прос