огоню за ним советский кавалерийский отряд с 21 по 31 января неотступно преследовал шайку, навязывая ей бои, в которых басмачи потеряли более 200 человек убитыми и пленными. В марте 1921 года была разгромлена шайка другого курбаши — Исламкула.
Действия контрреволюции не ограничивались бандитскими налетами басмачей. Летом 1920 года произошло открытое выступление контрреволюционеров в Семиречье. Здесь ядро антисоветских сил составляли русские кулаки-колонизаторы, которых поддерживали баи, манапы и буржуазные националисты. Организаторы мятежа — бывшие офицеры и эсеры — были связаны с белогвардейскими бандами Анненкова и Дутова, действовавшими на территории китайской провинции Синьцзян. Сознавая безнадежность открытой борьбы против Советской власти, кулацки-белогвардейские вожаки выступили с демагогическим лозунгом: «Советская власть без коммунистов». Они стремились обмануть отсталых, плохо разбиравшихся в политике крестьян и солдат, выдавая себя за поборников «свободной народной» власти.
Большая засоренность частей Красной Армии в Семиречье кулаками и деклассированными элементами и наличие в них местнических настроений помогли организаторам антисоветской борьбы втянуть в июне 1920 года значительную часть гарнизона города Верного (Алма-Ата) в контрреволюционный белогвардейско-кулацкий мятеж. Непосредственным поводом для мятежа послужил приказ по войскам Туркестанского фронта от 2 июня 1920 года о переброске в Фергану некоторых частей 3-й Туркестанской дивизии, расположенных в Верном, для борьбы с басмачеством. Мятеж начался в ночь на 12 июня. Мятежников возглавил так называемый боевой совет, состоявший из белогвардейских агентов, эсеров и кулаков. 12 июня мятежники захватили крепость в Верном. К крепости, где были собраны главные силы мятежников, со всего Семиречья потянулись кулаки и бандиты.
Военный совет 3-й Туркестанской дивизии (командир И. П. Белов, комиссар — уполномоченный Реввоенсовета Туркестанского фронта Д. А. Фурманов) и Семиреченский обком не располагали воинской силой для подавления мятежа. Надежные красноармейские подразделения находились на значительном расстоянии от Верного, в северной части области. Помощь из других мест республики могла прийти не сразу. М. В. Фрунзе предложил план подавления мятежа: начать с мятежниками переговоры, чтобы выиграть время, подтягивая одновременно к Верному революционные воинские части. Было решено при переговорах пойти на временные уступки, чтобы разложить ряды мятежников, изолировать белогвардейскую верхушку от красноармейских масс и парализовать ее влияние. Это был наиболее целесообразный план в создавшейся обстановке.
М. В. Фрунзе телеграфировал о своем решении в Москву. ЦК РКП(б) одобрил его решение.
Коммунисты гарнизона Верного, собравшись на совещание, постановили во что бы то ни стало предотвратить кровопролитие и выполнить приказ командования о переброске частей 3-й дивизии в Фергану на борьбу с басмачеством. На этом совещании 15 коммунистов во главе с Д. А. Фурмановым поклялись не покидать своих постов и вырвать пятитысячную несознательную массу мятежников из-под влияния кулаков и офицеров— организаторов мятежа. Одновременно против мятежников выступили коммунисты городской партийной организации и областной Военный комиссариат во главе с Б. Шегабутдиновым. Семь дней и ночей длились переговоры в мятежной крепости. Делегацию Военного совета возглавлял Д. А. Фурманов. Делегаты обратились к обманутой агентами контрреволюции мятежной толпе с предложением прекратить антисоветское выступление. Делегаты-коммунисты держались уверенно, как представители высшей власти, у которой за спиной была сила. Они не тушевались, не заискивали, а твердо и прямо говорили правду, пытаясь расслоить толпу, изолировать идейных вдохновителей мятежа. Организаторы мятежа арестовали делегацию Военного совета и бросили ее в тюрьму.
«Когда не помогают никакие меры и средства, — писал Фурманов в своем дневнике, ожидая казни в тюремной камере, — все испытано, все отведано и все — безуспешно — сойди с трибуны, с бочки, с ящика, все равно с чего, — сойди так же смело, как вошел сюда. Если быть концу, — значит надо его взять таким, как лучше нельзя. Погибая под кулаками и прикладами, помирай агитационно. Так умри, чтобы и от смерти твоей была польза»[499].
Фурманову и его товарищам удалось избежать расправы. Ночью, когда главари мятежа перепились, красноармейцы из штаба дивизии с помощью нескольких раскаявшихся мятежников проникли в крепость и освободили своих делегатов. Фурманов и Белов выехали навстречу подходившему к Верному 4-му кавалерийскому полку с бронемашинами отряда особого назначения. Проделанная коммунистами работа дала свои результаты. Мятеж был бескровно ликвидирован. 3-я дивизия, очистившись от контрреволюционных элементов, через несколько дней выступила в Фергану.
Осенью 1920 года в Семиречье произошло еще одно выступление против Советской власти, организованное агентами белогвардейской эмиграции. 7 ноября белогвардейцы во главе с бывшим царским офицером Кирьяновым и членами подпольной контрреволюционной организации разоружили находившиеся в Нарыне красноармейские части и захватили власть в городе. Но части Красной Армии, опираясь на поддержку подавляющего большинства населения уезда, быстро ликвидировали мятеж. 20 ноября в Нарыне была восстановлена Советская власть. Активную роль в разгроме контрреволюционных банд и укреплении Советской власти в Семиречье сыграли Ю. Бабаев, Д. Барибаев, У. Джандосов, А. Розыбакиев, Т. Утепов.
Последним оплотом иностранных империалистов и Средней Азии оставалась Бухара — феодальное государство со средневековыми порядками. Во главе его стоял ненавистный народу эмир, органы государственного управления находились целиком в руках феодалов и чиновников. Хитрый жестокий эмир Сеид Алим-хан проводил политику, отвечавшую интересам реакционного духовенства и крупных феодалов, нещадно эксплуатировавших народ. Трудящиеся вынуждены были выплачивать 86 разных налогов. В Бухаре не существовало ни народного здравоохранения, ни народного образования.
Победа Советской власти и связанные с нею преобразования в Туркестане были с сочувствием встречены трудящимися Бухары и оказали на них сильное революционизирующее влияние. Большое значение для подъема революционного движения в Бухаре имело также установление Советской власти в русских поселениях, расположенных на территории ханства, — Новая Бухара (Каган), Новый Чарджуй (Чарджоу), Термез (Керки).
Беки, баи, муллы и контрреволюционная часть торговой буржуазии встретили установление Советской власти в Средней Азии с нескрываемой ненавистью.
Эмирская Бухара объединила вокруг себя значительное количество антисоветских сил всей Средней Азии и с помощью иностранных империалистов готовилась к выступлению против Советской власти в Туркестане… М. В. Фрунзе докладывал в начале августа главкому:
«Бухара… ныне становится в явно враждебные к нам отношения и откровенно бряцает оружием»[500].
Турккомиссия ВЦИК и СНК прилагала большие усилия, чтобы между Туркестанской республикой и эмирской Бухарой установить добрососедские отношения. Раскрывая существо политики Советского правительства в отношении Бухары, М. В. Фрунзе в сентябре 1920 года подчеркивал:
«После соединения с центром и приезда представителей партии и ВЦИК на Бухару было обращено серьезное внимание… и несмотря на то, что существование черносотенной, деспотической Бухары было язвой на советском теле, приходилось жить мирно, несмотря на то, что со стороны Бухары часто были попытки сорвать мир и начать войну»[501].
Антанта и в первую очередь англо-американские империалисты, предпринимая в 1920 году новый антисоветский военный поход, всячески стремились сколотить союз Бухары, Персии и Афганистана и натравить его на Советскую страну для того, чтобы отвлечь часть сил Красной Армии с Западного фронта. Агенты Антанты заполнили Бухару. Большую активность здесь развили английский майор Бейли и бежавший из Ташкента авантюрист Осипов, возглавлявший в январе 1919 года контрреволюционный мятеж в Ташкенте.
Провоцируемый английскими резидентами бухарский эмир начал готовить открытое военное выступление против Советского Туркестана. В течение короткого времени по его приказанию были проведены одна за другой четыре мобилизации. За 1919 год английские империалисты прислали эмиру два каравана из 600 и 200 верблюдов с грузом винтовок, патронов и другого военного имущества. Английские и турецкие офицеры обучали мобилизованных. При содействии англичан в Бухаре были созданы мастерские по ремонту оружия и изготовлению снаряжения. В январе 1920 года из Мешхеда англичане направили в Бухару 1200 винтовок, 12 пулеметов, 4 скорострельные пушки, большое количество патронов и снарядов. Отсюда же в Бухару были командированы три русских офицера английской службы с официальным письмом, предостерегавшим эмира от заключения договора с Советской Россией. Эмиру была обещана дополнительная помощь в случае активного выступления против Советской власти. Начальник британской миссии в Персии генерал Маллесон и английский генеральный консул в Кашгаре подполковник Эссертон приняли меры по координации действий басмаческих шаек Ферганы и Хивы с выступлением Семиреченского кулачества и эмира бухарского. Они же побудили афганские реакционные круги обратиться к правителям Бухары, Хивы и главарям ферганских басмачей с предложением создать среднеазиатскую конфедерацию с центром в Кабуле.
Английские империалисты, не скупясь на деньги, развернули широкую антисоветскую пропаганду через печатные органы, выходившие в Персии и Афганистане. Под воздействием английских резидентов произошло дальнейшее сближение эмирской Бухары с реакционными элементами Афганистана и Персии.
Таким образом, эмирская Бухара при поддержке и под руководством империалистов Англин готовилась к войне с Советской страной. Подготовка к войне ложилась тяжелым бременем на трудящиеся массы, стремившиеся к миру и свободе. Антинародная и антинациональная политика реакционных правящих классов Бухары способствовала дальнейшему революционизированию масс. Среди них росла решимость сбросить власть эмира и создать в Бухаре народное правительство. Эти настроения трудящихся Бухары наиболее ярко отразились в письме 1500 дехкан на имя ЦК Коммунистической па