асс стран Востока, до этого или очень мало знавших друг о друге или даже враждовавших между собой, и сделал первый шаг по пути налаживания революционных связей народов Востока с передовыми рабочими Запада.
Съезд народов Востока подчеркнул огромное значение национальной политики Советского государства для развития антиимпериалистического движения в колониальных и зависимых странах. Эта политика завоевала Советской стране величайшее сочувствие и уважение угнетенных народов. «… Советские идеи, — подчеркивал В. И. Ленин, — распространены теперь не только среди рабочих цивилизованных стран, не только им понятны и известны… Понимание роли и значения Советов распространилось теперь и на страны Востока»[598].
Революционные выступления пролетариата различных стран в 1920 году и национально-освободительное движение угнетенных народов, активизировавшиеся под влиянием победы Октябрьской революции и крупных успехов молодой Советской республики, оказали могучую поддержку Советской России в ее борьбе против третьего похода Антанты и содействовали укреплению её международного положения.
Глава девятая. Освобождение Дальнего Востока от интервентов и белогвардейцев.
Разгром армий Колчака и Деникина коренным образом изменил военно-политическое положение на Дальнем Востоке. Победы Красной Армии в Сибири усилили борьбу рабочих и крестьян против интервентов и белогвардейцев. Массовое революционное восстание трудящихся охватило всю территорию Дальнего Востока — от Байкала до Тихого океана. Восставшие рабочие и крестьяне создали партизанские отряды и на освобожденной от врага территории восстанавливали Советы. Во всех областях Дальнего Востока уже к концу 1919 года существовали обширные советские районы, защищаемые партизанами от интервентов и белогвардейцев.
В начале 1920 года на Дальнем Востоке действовали крупные партизанские соединения. В Прибайкалье они насчитывали примерно 10 тысяч человек. Кроме этого, сюда во второй половине февраля вступили части Восточно-Сибирской советской армии численностью около 10 тысяч бойцов, сформированной в Иркутске из партизан и солдат бывших колчаковских войск. В составе армии Восточно-Забайкальского фронта сражалось более 20 тысяч партизан. На освобожденных территориях Амурской области, Приамурья и Приморья также имелись значительные партизанские силы.
Несмотря на присутствие большого количества войск японских, американских, английских и других интервентов, восставшими рабочими и крестьянами к марту 1920 года была освобождена от колчаковцев почти вся территория Дальнего Востока. Исключение составляло лишь Центральное Забайкалье, где еще удерживался атаман Семенов, опиравшийся на японские штыки.
В Прибайкалье, Восточном Забайкалье и в Амурской области, откуда были изгнаны японцы и белогвардейцы, а также на Камчатке и Северном Сахалине была восстановлена Советская власть.
В Приморье, во избежание вооруженного столкновения с японскими и другими интервентами, большевики воздержались от немедленного восстановления Советской власти и создали Временное правительство Приморской областной земской управы. Это правительство, в исполнительный орган которого вошли и коммунисты, объявило своей основной задачей скорейшую ликвидацию интервенции на Дальнем Востоке и воссоединение края с Советской Россией.
В марте 1920 года в результате мощной политической забастовки русских рабочих и служащих Китайско-Восточной железной дороги из полосы отчуждения в Маньчжурии был изгнан управляющий дороги, бывший колчаковский уполномоченный генерал Хорват. Вскоре сюда был назначен уполномоченный Временного правительства Приморья.
В обстановке, сложившейся после поражения первого и второго походов Антанты, некоторые империалистические державы вынуждены были отказаться от открытой военной интервенции против Советской России. В частности, правительства США, Англии и Франции оказались перед необходимостью вывести свои войска с территории русского Дальнего Востока. Что же касается продолжения интервенции в этом крае и ее форм, то такими вопросами занялись прежде всего США и Япония.
19 ноября 1919 года государственный секретарь США Лансинг телеграфировал американскому послу в Токио Моррису:
«Я хотел бы, чтобы вы неофициально обсудили с японским правительством тяжелое положение, которое создалось в Сибири»[599].
Совет премьер-министров стран Антанты, заседавший в Лондоне 12 – 13 декабря 1919 года, при обсуждении «русского вопроса» пришел к выводу, что положение в Сибири больше всего касается США и Японии, и предоставил им по взаимному согласию принять решение относительно продолжения интервенции на Дальнем Востоке и помощи белогвардейцам.
Американские и японские империалисты были едины в борьбе против Советского государства. Но в то же время между ними существовали глубокие противоречия, связанные со стремлением каждой из этих держав захватить ключевые позиции в Китае и в бассейне Тихого океана. «… Между Японией и Америкой, формально находящимися между собою в союзе державами, все яснее обнаруживается соперничество, вражда, которая не дает им возможности развернуть все силы их натиска против Советской республики»[600], — отмечал В. И. Ленин в докладе о работе ВЦИК и Совнаркома 2 февраля 1920 года.
В связи с приближением Красной Армии к русскому Дальнему Востоку правящие круги США серьезно рассчитывали на то, что продолжение японской интервенции в этом районе приведет к столкновению советских и японских войск, и Япония втянется в войну с Советской Россией. Они полагали, что для борьбы с Японией Советская Россия вынуждена будет перебросить значительное количество войск на восток, что создаст выгодные условия для нанесения решающего удара по рабоче-крестьянской Республике с запада силами буржуазно-помещичьей Польши и белогвардейцев из Крыма. Американские империалисты надеялись, что эта война приведет не только к гибели Советской республики, но и к ослаблению Японии — одного из самых опасных конкурентов США на Дальнем Востоке. Руководствуясь этими соображениями, правительство США во время американо-японских переговоров в декабре 1919 года предоставило Японии «свободу действий» в продолжении интервенции на русском Дальнем Востоке. Французское и английское правительства положительно отнеслись к результатам переговоров между США и Японией.
5 января правительство США приняло решение вывести свои войска с Дальнего Востока не позднее 1 апреля 1920 года. В ноте от 9 января, сообщая об этом решении японскому послу в Вашингтоне Шидехара, правительство США подчеркнуло, что оно «не собирается создавать каких-либо препятствии мерам, которые японское правительство может найти необходимыми для достижения целей, являвшихся основой взаимодействия американского и японского правительств в Сибири». Однако здесь же было указано, что правительство США, делая это заявление, не отказывается от своих интересов на Дальнем Востоке и в Сибири, «а равно от своего намерения совершенно открыто и дружески действовать совместно с Японией во всех практически осуществимых планах…»[601]
Одновременно с американскими войсками с Дальнего Востока должны были эвакуироваться части англо-французских и других интервентов.
22 января японское правительство в специальном меморандуме выразило свое удовлетворение тем, что правительство США не имеет возражений против возможного решения Японии одной продолжать военную интервенцию в Сибири и в случае нужды послать туда свои подкрепления[602]. В ноте правительству Японии от 30 января государственный департамент США вновь подтвердил, что США не являются противником односторонней японской интервенции в Сибири. Вместе с тем в ноте говорилось:
«Правительство США хотело бы иметь уверенность в том, что японское имперское правительство оправдает возлагаемое на него доверие и будет проводить ту же политику, которую взаимно согласились осуществлять оба правительства в Сибири»[603].
Этим заявлением правительство США еще раз подчеркивало свою солидарность с действиями японского правительства и в то же время предупреждало, что оно не потерпит нарушения его империалистических интересов на Дальнем Востоке со стороны Японии.
Япония ставила своей конечной целью захват советского Дальнего Востока, а при благоприятных условиях и всей Сибири.
Однако условия, которые сложились после провала антисоветских походов Антанты в 1919 году, вынуждали японских империалистов тщательнее маскировать свою интервенционистскую политику. Так, японское командование сделало фальшивое заявление о своем якобы «невмешательстве» во внутренние дела России. В конце января 1920 года в Верхнеудинске (Улан-Удэ) было расклеено объявление за подписью начальника гарнизона японских войск, в котором говорилось, что японцы не будут вмешиваться в русскую гражданскую войну и со своей стороны просят русские войска не нападать на японские караулы. Все это делалось лишь для обмана общественного мнения, для притупления бдительности трудящихся Дальнего Востока и Сибири. О каком нейтралитете могла идти речь, если правящие круги Японии и представители японского военного командования открыто высказывались о своем враждебном отношении к Советской власти. Так, в начале 1920 года премьер-министр японского правительства Хара заявил в интервью, что Япония намерена лишь оказывать сопротивление большевистскому движению и не собирается оставаться в Сибири после выполнения этой задачи. При этом Хара добавил, что Япония никогда не примирится с таким режимом в Восточной Сибири, который противоречил бы ее интересам[604]