Часа через два десантники увидели узкую полоску земли, уходящую в море. Слева, приютившись у самой береговой кромки, лежал перетянутый ровными линиями улиц город Дальний. Самолеты прошли дальше, и через несколько минут показался Порт-Артур.
Генерал В. Д. Иванов рассказывал мне, как были взволнованы наши воины при виде легендарного города, расположенного на приморских сопках. Ведь они знали, что на этой земле вдали от Родины вершили свои подвиги чудо-богатыри порт-артурского гарнизона, на этом рейде героически сражались экипажи «Ретвизана», «Паллады», «Варяга»… Эти земли и воды окроплены кровью российского солдата и матроса.
Истребители огнем на бреющем полете разогнали японских солдат, пытавшихся организовать оборону аэродрома. И сразу вслед за ними пошли на посадку транспортные самолеты. Десантники быстро овладели аэродромными объектами и прилегающими к нему высотами.
Японцы были застигнуты врасплох.
Начальник порт-артурского гарнизона вице-адмирал Кабояси был доставлен к генералу В. Д. Иванову и сдал свой самурайский меч. Этому примеру последовали сопровождающие его офицеры командования и штаба. Представитель Военного совета благосклонно оставил адмиралу Кабояси и его окружению символы воинской чести.
23 августа под трехкратный салют из стрелкового оружия над легендарными редутами и фортами, над Электрическим утесом и горой Тигровой, над кладбищами и могилами прославленных предков, над легендарным Порт-Артуром взвился флаг Советского Союза.
Мы узнали, что в расположенном рядом, на восточном берегу полуострова, городе Дальнем (Дайрэн) арестована группа белоэмигрантов, совершивших во время гражданской войны тяжелые преступления против советского народа: атаман Семенов, начальник белоэмигрантского бюро генерал Нечаев, бывший комендант Читы генерал Токмаков, генерал Щулькевич, бывший командующий 5-й армией Колчака генерал Ханшин и другие.
Но некоторые гарнизоны отказались выполнять приказ о капитуляции и продолжали бессмысленное сопротивление. Для их разоружения были выделены подвижные кавалерийские и моторизованные подразделения и части, усиленные артиллерией и саперами.
Второму эскадрону 252-го кавполка пришлось вести бои с фанатиками, засевшими в населенном пункте Людеца-не. Эскадрон подступил к Людецану, и командир эскадрона старший лейтенант Петрик предложил японцам капитули-роваты Те отказались. Тогда приданная эскадрону батарея «обработала» крепостную стену и позиции противника, а кавалеристы, умело прйменяя автоматно-пулеметный огонь, атаковали его. В результате боя японцы потеряли убитыми 42 человека. — Было пленено 200 солдат и сержантов и 26 офицеров. По количеству захваченного оружия и складов с продовольствием и обмундированием можно было судить, что в Людецане дислоцировались более крупные силы. В действительности это так и было, но в результате возникших принципиальных разногласий большинство солдат ушло из крепости, чтобы сложить оружие в районах, определенных условиями капитуляции. Остались только те, кто верил, будто смерть в бою за императора непременно ведет в райский благоухающий сад богини Аматерасу.
С подобными случаями поведения отдельных гарнизонов пришлось встретиться на территории всей провинции Жэхэ. Советско-монгольские войска успешно блокировали их, уничтожили связь, дезорганизовали управление, парализовали способность противника к сопротивлению. Пламя войны постепенно угасало.
30 августа мы получили письмо от командира одного из соединений ди ба лу цзинь — «восьмого направления», то есть 8-й народной армии генерала Цай. Он сообщал, что западнее города Сюяна стоит дэвановская армия. Представитель этой армии помощник командующего Гэта-интов просит срочно связать его с командованием советско-монгольских войск. Указывалось, что село, где стоит штаб армии, называется Же-лан-хуа. Почему-то указывалось, что «…армия, — как мне объяснили, — дэвановская, но командный состав из Внешней Монголии, то есть свои[34]».
Этой армии, конечно, была предоставлена возможность сложить оружие, а солдатам организованно разъехаться по домам.
В памяти встают картины теплых встреч наших воинов с жителями освобожденных деревень и городов. Вражеской пропаганде, несмотря на все ухищрения, не удалось обмануть большинство китайского народа.
Политработники использовали наступившее на фронте затишье для того, чтобы усилить работу среди населения. Местных жителей знакомили с политикой Советского и Монгольского государств, с целями и задачами их армий. На импровизированных сценах, устроенных из двух-трех поставленных рядом автомашин, прямо на улице проводились концерты самодеятельности, демонстрировались кинофильмы. Солдаты и местные жители составляли общую аудиторию, единый зрительный зал. Так было всюду, где появились советские и монгольские войска.
В Долонноре митинги дружбы переросли в организационно-новые формы связи. Были образованы общества советско-китайской дружбы. Именно здесь, пожалуй, Ю. Цеденбал вместе со своими товарищами заложил первые основы монголо-китайских культурных связей.
23 августа Верховный Главнокомандующий отдал приказ, извещавший Советскую Армию и народ о победном завершении наступательных операций на Дальнем Востоке. В тот день Москва салютовала войскам Дальневосточных фронтов, в невиданно короткие сроки разгромивших хваленую Квантунскую армию.
Позднее приказом Верховного Главнокомандующего всем советским соединениям и частям Конно-механизированной группы было присвоено наименование Хинганских. Президиум Малого хурала Монгольской Народной Республики в свою очередь наградил соединения монгольских войск. Мне довелось быть свидетелем торжественного и радостного события — вручения кавалерийской дивизии полковника Доржа переходящего Красного знамени. От имени правительства эту награду вручал заместитель главнокомандующего вооруженными силами МНР генерал-лейтенант Лхагвасурэн.
Маньчжурская стратегическая наступательная операция наших фронтов, в которой принимала участие и Конно-механизированная группа советско-монгольских войск, закончилась полным разгромом Квантунской армии — ударной силы японского империализма, означавшим окончательный исход второй мировой войны.
В памяти невольно всплыло сравнение с военными событиями, развернувшимися на полях Маньчжурии в 1904–1905 годах.
Чамульпо. Героическая гибель крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец». Сражение у Вафайгоу… Так растерять свои войска, как это сделал генерал Штакельберг, может только кабинетный военачальник.
Ляоянская операция — поражение Маньчжурской армии. В этом заслуга не японского маршала маркиза Ойяма, а скорей вина генерал-адъютанта Куропаткина.
Операция на реке Шахэ. Куропаткин, имея превосходство в силах и средствах, довольствовался «почетной» ничьей;
Порт-Артур… Мукденская операция… Наконец Цусима!..
Героизм русских солдат был обесславлен бездарностью царских генералов. Вот выдержки из отчета генерала Куропаткина. В них горькие признания: «К причинам нерешительного исхода боев надо отнести: 1. Недостаточно искусное распоряжение… 2. Отсутствие твердого руководства… 3. Неудачные действия и малую энергию командира…»[35] и так далее.
Два года продолжались «резиновые» боевые действия, закончившиеся Портсмутским миром. Два года тогда, и всего десятки дней сейчас.
…Если бы японский летчик-смертник, атаковавший 11 апреля линкор «Миссури», знал, что, несмотря на его самопожертвование, на борту этого корабля 2 сентября 1945 года будет подписан акт о безоговорочной капитуляции, он предпочел бы жить. Ему нашлась бы работа у новых хозяев. Ведь в стане бывших врагов — японского и американского империализма — в сущности, ничего не изменилось: подрались, помирились. Это было понятно и в тот день, когда Макартур на борту линкора «Миссури» произнес речь перед подписанием пакта. Он сказал: «Проблемы, связанные с различными идеалами и идеологиями, были разрешены на полях сражений всего мира, а потому не подлежат дискуссиям или дебатам»[36]. Но разве у империалистов США и Японии разные идеалы и идеологии? Разве в войне друг с другом они решали социальные проблемы? К тому же вопросы идеологии не могут решаться путем физического уничтожения их носителей.
Дело было проще. Драка между ними шла все из-за тех же источников сырья, рынков сбыта, сфер влияния… «Дымовая завеса» Макартура была довольно прозрачной. Не противоположность, а общность их идеалов и идеологий решила будущность японского империализма. Сигемицу, надо полагать, не обманывался на тот счет, что пока янки охраняют Ниппон от «проникновения коммунистической опасности», пакт не является надгробной плитой. Сигемицу, очевидно, понимал, что наступило лишь временное затмение «солнца» японского империализма. Сигемицу помнил, кто помог встать на ноги немецкому фашизму, он слышал в словах Макартура их истинный смысл…
Рано утром 3 сентября во всех частях и соединениях Конно-механизированной группы состоялись митинги. А в полдень на улицы большого, многолюдного города Жэхэ вышло все население. Стихийная демонстрация превратилась в народное торжество. Всюду музыка, песни, пляски, знамена, плакаты, цветы и радостные улыбки.
Вечером Москва снова салютовала доблестным войскам Советской Армии и кораблям Военно-Морского Флота, освободившим от захватчиков весь Северо-Восточный Китай, провинции Чахар, Жэхэ, Квантунскую область, Северную Корею, Южный Сахалин и Курильские острова. День 3 сентября был объявлен Днем Победы над империалистической Японией.
В середине сентября войска Конно-механизированной группы посетил маршал Чойбалсан. Его сопровождали посол СССР в МНР И. А. Иванов и советский военный советник генерал-лейтенант И. Г. Рубин. Чойбалсан знакомился с достопримечательностями города Жэхэ и провинции. Мы поднялись на великую китайскую стену. Оттуда открылось незабываемое зрелище. Грандиозное каменное сооружение, словно сказочный дракон, обвивало отроги гор, то поднимаясь на хребты, то падая в долины.