– Alors, mon amour. Ну же, любовь моя, открой свой подарок, открой.
Глаза Шанталь смеялись и дразнили, сердце Марка пустилось вскачь. Он открыл коробку. Внутри оказались часы для подводного плавания, которые ему так понравились утром. Он тогда еще сказал, что было бы здорово надевать их на пляж, да и просто во время поездок на мыс Антиб.
– Бог мой, Шанталь. Ты сошла с ума!
Часы были баснословно дорогие. Но Шанталь небрежным взмахом руки отмела все возражения Марка. Теперь, когда она больше не работала на дом Диора, она могла позволить себе такую покупку. Три года назад Шанталь перестала выступать на подиуме и открыла собственное модельное агентство. Сидеть в парижской квартире, купленной на деньги Марка, и целыми днями ничего не делать, кроме прически и маникюра, да еще дожидаться Марка – такая жизнь была на для Шанталь. Она не желала ни от кого зависеть, и меньше всего – от Марка. Иногда Марка это раздражало, а порой и пугало. Шанталь в нем не нуждалась, она его только любила, но уж по крайней мере в этом он был уверен. Не важно, чем она занимается, пока он в Америке, ведь она его любит. В этом Марк был абсолютно уверен, и то, что им так хорошо вместе, только укрепляло эту уверенность.
– Тебе нравится?
Шанталь лукаво посмотрела на него поверх бокала кампари.
– Очень. – Марк-Эдуард понизил голос: – Но ты мне нравишься больше.
– Правда, мой повелитель?
Шанталь изогнула бровь, и Марк почувствовал, что возбуждается.
– Тебе нужны доказательства?
– Возможно. А что у тебя на уме? – Она обольстительно посмотрела на него из-под шляпы.
– Вообще-то я собирался предложить тебе перекусить где-нибудь за городом, но, может быть, лучше... – Марк ответил ей такой же чувственной улыбкой.
– Обслуживание в номере?
– Отличная мысль, дорогая.
Марк жестом подозвал официанта и быстро расплатился.
Шанталь встала из-за столика медленным, плавным движением, на мгновение позволив себе в соблазнительном покачивании коснуться своим телом Марка. Затем она пошла между столиками, то и дело оглядываясь на Марка. Марк не мог дождаться, когда они доберутся до номера. Ему хотелось схватить Шанталь за руку и бегом бежать в отель. Но она шла в своем собственном темпе, в своей собственной манере, сознавая, что Марк-Эдуард в ее власти. Он наблюдал за ней с довольным видом, зная, что совсем скоро она окажется именно там, где ему нужно, – в его объятиях и в его постели.
В номере Марк-Эдуард бросился расстегивать на Шанталь блузку слишком быстро, она игриво стряхнула его руку и заставила дожидаться, когда наконец ему будет позволено увидеть то, по чему он так изголодался. Лаская его одной рукой, она нежно куснула его в шею. Наконец он нащупал пуговицу на ее юбке, и вот уже юбка слетела на пол, Шанталь осталась в прозрачных розовых кружевах. Блузку Марк с нее практически сорвал. Через мгновение она стояла перед ним обнаженная. Он тихо застонал. Шанталь быстро и умело раздела его, и они вместе упали на кровать. Сколько бы они ни занимались любовью, каждый следующий раз бывал лучше предыдущего и даже лучше воспоминания о самом первом разе. Каждый раз Марк-Эдуард чувствовал себя одновременно и удовлетворенным, и все еще голодным, и это заставляло его с нетерпением ждать, когда они снова соединятся.
Шанталь повернулась на бок и приподнялась на локте. Ее волосы растрепались, но от этого она не стала менее прекрасной. Некоторое время она смотрела на Марка молча, потом улыбнулась и, игриво поглаживая пальцами его грудь и живот, хрипло прошептала ему на ухо:
– Знаешь, я тебя люблю.
Марк пристально всмотрелся в ее глаза.
– Я тоже тебя люблю, Шанталь. Может быть, даже слишком сильно, но с этим ничего не поделаешь.
Для такого человека, как Марк-Эдуард, это было очень серьезное признание. Никто из тех, кто его знал, не поверил бы, что он на такое способен. И в первую очередь Динна.
Шанталь улыбнулась, легла на спину и закрыла глаза. Марк-Эдуард забеспокоился:
– С тобой все в порядке?
– Конечно.
– Я знаю, что ты запросто можешь сказать и неправду. Я спрашиваю серьезно: у тебя все в порядке?
На его лице мелькнуло выражение, близкое к панике. Шанталь улыбнулась:
– У меня все отлично.
– Ты не забыла вовремя ввести инсулин? Недавняя страсть уступила место почти отеческой заботе.
– Да, я сделала укол, не волнуйся. Ты не хочешь опробовать новые часы в ванне?
– Прямо сейчас?
– А почему бы и нет? – Она безмятежно улыбнулась, и Марк наконец расслабился. – Или у тебя на уме что-то другое?
– У меня всегда другое на уме. Но ты устала.
– Для тебя у меня всегда есть силы, mon amour.
То же самое Марк мог сказать и о себе. Они снова занимались любовью, и десяти лет разницы в возрасте как не бывало. Только в три часа дня они наконец угомонились и легли рядом.
– Ну что же, этот день прошел не зря.
– А у тебя были другие планы?
– Абсолютно никаких.
– Может, снова пройдемся по магазинам? Марк-Эдуард любил баловать Шанталь, потакать ее прихотям, ему нравилось просто быть с ней рядом, восторгаться и упиваться ею. Каждое ее движение, аромат ее духов, каждый ее вздох возбуждали его, и Шанталь прекрасно это знала.
– Пожалуй, я могла бы соблазниться магазинами.
– Я рад.
Эту поездку в Рим Марк-Эдуард затеял ради нее. Летом ему придется очень много и упорно работать, а Шанталь будет скучно в Афинах. Но Рим она любит, Марк-Эдуард это знал и старался возить ее в Рим всегда, когда бывала возможность, – только для того, чтобы доставить ей удовольствие. Кроме того, он собирался оставить ее на уик-энд одну и догадывался, что Шанталь будет не в восторге от этого.
– Что случилось?
Марк обнаружил, что Шанталь внимательно наблюдает за выражением его лица.
– Ничего, а что?
– Мне показалось, что ты чем-то встревожен.
– Да нет, я не встревожен. – Марк решил, что лучше покончить с неприятным разговором поскорее. – Просто у меня не очень радостная новость. Мне придется на пару дней тебя покинуть.
– Вот как?
Глаза Шанталь, казалось, подернулись льдом.
– До отъезда в Грецию я должен заехать на мыс Антиб, навестить мать и Пилар.
Шанталь села и посмотрела на него с нескрываемым раздражением.
– И что же ты намерен делать со мной?
– Шанталь, любимая, не говори так, ты же знаешь, что я ничего не могу изменить.
– А тебе не кажется, что Пилар уже взрослая и может наконец узнать о моем существовании? По-моему, она уже в состоянии справиться с потрясением от этого открытия. Или ты все еще меня стесняешься? Я, знаешь ли, теперь уже не какая-нибудь манекенщица дома Диора, я – хозяйка крупного модельного агентства в Париже.
Однако Шанталь знала, что в том мире, где живет Марк, это не имеет значения.
– Дело не в этом. К тому же я не считаю, что Пилар достаточно взрослая.
Когда дело касалось Пилар, Марк становился на редкость упрямым, и Шанталь это очень раздражало.
– А твоя мать?
– Это невозможно.
– Понятно.
Шанталь спустила ноги с кровати, босиком пересекла комнату, по пути схватила сигареты и, остановившись у окна, повернулась и сердито посмотрела на Марка.
– Знаешь что, Марк-Эдуард, мне уже порядком надоело, что всякий раз, когда ты навещаешь своих родственников, меня ты отправляешь в какую-нибудь глушь, с глаз долой.
– Я бы не назвал Сен-Тропез глушью.
Марк тоже начинал сердиться, и в его голосе не осталось ни малейшего отголоска недавней страсти.
– Ну, и куда же ты собирался отправить меня на этот раз?
– Я подумывал о Сан-Ремо.
– Очень удобно. Так вот, я не поеду.
– Ты предпочитаешь остаться здесь?
– Нет.
– Шанталь, неужели обязательно начинать все сначала? Я устал спорить. Более того, я не понимаю, почему этот вопрос вообще возник, если предыдущие пять лет ты проводила лето без меня на Ривьере и тебя это вполне устраивало?
– Хочешь знать почему? – Глаза Шанталь вдруг вспыхнули. – Потому что мне почти тридцать лет, а мы с тобой до сих пор играем в те же игры, что и пять лет назад. Мне это, знаешь ли, начинает надоедать. Мы играем в «месье и мадам Дюра» почти по всему свету, но в тех местах, которые действительно важны – в Париже, в Сан-Франциско, в Антибе, – я должна прятаться и вообще вести себя тише воды, ниже травы. Так вот, мне это надоело. Ты рассчитываешь, что весь год я буду сидеть в Париже и, затаив дыхание, ждать тебя, а потом по твоей команде выползать на свет божий из пронафталиненного чулана. Марк-Эдуард, так больше продолжаться не может. Во всяком случае, долго.
Шанталь замолчала. Марк-Эдуард оторопел. Он даже не посмел спросить, всерьез ли она все это сказала. В какое-то ужасное мгновение он понял, что Шанталь не шутила.
– И что я, по-твоему, должен сделать?
– Я пока не знаю. Но в последнее время я очень много об этом думала. Если не ошибаюсь, у американцев есть хорошее выражение: «...или слезай с горшка».
– Не вижу в этом ничего смешного.
– А я не вижу ничего смешного в твоем предложении поселить меня в Сан-Ремо.
Бессмысленный разговор. Марк-Эдуард вздохнул и взъерошил пятерней волосы.
– Шанталь, я не могу взять тебя в Антиб.
– Ты не хочешь взять меня в Антиб, а это уже совсем другое.
От внимания Марка-Эдуарда не укрылось, что на этот раз Шанталь добавила к списку своих жалоб Сан-Франциско. Это потрясло его еще больше. Раньше она никогда не стремилась поехать с ним в Штаты.
– Можно полюбопытствовать, почему ты подняла этот вопрос именно сейчас? Вряд ли из-за того, что тебе исполняется тридцать, до твоего дня рождения еще четыре месяца.
Шанталь помолчала, стоя спиной к Марку и глядя в окно, потом медленно повернулась к нему.
– Один человек предложил мне выйти за него замуж. Казалось, время остановилось. Марк-Эдуард смотрел на Шанталь с ужасом.
Глава 8
– Динна?
Утром телефон зазвонил еще до того, как Динна встала с постели. Звонил Бен. -Да. Услышав ее сонный голос, Бен улыбнулся.