– Мне очень жаль, сочувствую вам обоим.
Динна снова всхлипнула. С Беном она могла не сдерживаться, могла дать себе волю, от него можно было не скрывать, как остро она в нем нуждается. С Марком же ей всегда приходилось держаться на уровне. Она должна была казаться такой, какой он хотел ее видеть, оправдывать его ожидания.
– Хочешь, чтобы я приехал? Я могу вылететь утром первым рейсом.
«И что ты будешь здесь делать?» – мысленно спросила Динна. Пилар все равно уже не вернешь.
– Я была бы рада, если бы ты прилетел, но это не имеет смысла, я все равно вернусь через несколько дней.
– Ты уверена? Не хочу добавлять тебе забот, но я могу вылететь прямо завтра, если тебе от этого станет легче. Как тебе нравится такое предложение?
– Очень нравится. – Динна улыбнулась сквозь слезы. – Но лучше тебе не прилетать.
– А как насчет... всего остального?
Бен старался не показать, что он озабочен или расстроен.
– Не знаю, это все потом.
Он знал, что Динна говорит о Марке.
– Ладно, не думай об этом сейчас. Тебе нужно продержаться, а всем остальным мы займемся позже. Где... где это будет?
– Похороны?
Как только Динна произнесла это слово вслух, ей самой захотелось умереть. У нее так сильно задрожали руки, что она чуть не выронила телефонную трубку. Она крепче сжала пальцы.
– Марк хочет, чтобы... все было здесь. Для меня это не имеет значения. Да и Пилар, наверное, предпочла бы лежать здесь. В любом случае через два-три дня я уже буду дома.
– Мне бы хотелось быть рядом с тобой в это трудное время.
– Это... – Динна снова замолчала, не в силах говорить, – это не имеет значения. Со мной все будет в порядке.
Но так ли это? Динна сейчас ни в чем не была уверена.
– Ладно. Только имей в виду, если я буду тебе нужен, я сразу же приеду. В ближайшие несколько дней я не буду никуда отлучаться, не оставив номера телефона, так что ты сможешь со мной связаться в любой момент. Договорились?
– Договорились. – Динна попыталась улыбнуться, но только расплакалась еще сильнее. – Ты... можешь... позвонить...
– Ким?
– Да, – всхлипнула Динна.
– Позвоню прямо сейчас. А теперь тебе нужно пойти домой и отдохнуть. Дорогая, так дальше нельзя, тебе обязательно нужно отдохнуть. Поспи хотя бы немного. А как только ты вернешься, мы поедем в Кармел. Несмотря ни на что.
Мне все равно, что будет потом, но ты поедешь со мной в Кармел. Погуляем по берегу, просто побудем вместе.
Динна уже не всхлипывала, а рыдала. Они никогда не будут вместе. Никогда больше она не будет гулять по пляжу ни в Кармеле, ни в каком другом месте. Она навсегда останется в этом кошмаре, одна.
– Динна, послушай меня, – продолжал Бен. – Покаты там, постарайся думать о Кармеле и помнить, что я тебя люблю, хорошо?
Динна кивнула, не в силах ответить словами.
– Любовь моя, я с тобой, держись, будь сильной. Я тебя люблю.
– Я тебя тоже люблю.
Но голос Динны был не громче шепота. Она повесила трубку, вышла из кабинки, подошла к окошечку расплатиться за звонок – и упала в обморок, осев на пол.
Глава 18
– Где ты пропадала? – Марк встретил Динну в гостиной, вид у него был помятый и изможденный. – Тебя не было несколько часов.
Это прозвучало явным обвинением. Марк покрасневшими глазами посмотрел на Динну поверх чашки кофе. Динна подозревала, что и сама она вряд ли выглядит лучше, скорее, наоборот, много хуже.
– Так где ты была?
– Я вышла прогуляться. Извини, если заставила тебя волноваться, но мне нужно было подышать свежим воздухом. – Динна положила сумочку на стол. – Как твоя мать?
– Думаю, ты сама догадываешься. Полчаса назад я вызывал ей врача, он сделал ей укол, теперь она, вероятно, проспит до полудня.
На какое-то мгновение Динна позавидовала свекрови: какой простой способ избежать боли. Но вслух она сказала совсем другое:
– А ты как?
– У меня сегодня много дел. – Марк хмуро посмотрел на Динну и заметил на ее юбке грязь. – Что с тобой случилось, ты упала?
Она кивнула и отвела взгляд.
– Да, я споткнулась, наверное, это от усталости. Ничего страшного.
Марк подошел к ней и обнял за плечи.
– Тебе бы надо лечь в постель.
– Я лягу, но ведь надо все приготовить?..
– Я сам обо всем позабочусь. Тебе не нужно ничего делать.
– Но я хочу...
Динна вдруг забыла, что хотела сказать, как будто у нее никогда и не было своего мнения.
– Нет. Я хочу, чтобы ты поспала. – Марк довел ее до спальни и усадил на кровать. – Может, вызвать тебе врача?
Динна покачала головой, глядя на него таким взглядом, от которого у него сердце разрывалось.
– Динна...
– А как насчет твоей подруги? Марк встал и отвернулся.
– Не думай об этом.
– Возможно, сейчас не время, но рано или поздно нам придется об этом поговорить.
– Может быть, и не придется.
– Что ты хочешь этим сказать?
Динна пристально посмотрела на Марка, почувствовав ее взгляд, он снова повернулся к ней.
– Я хочу сказать, что это не твоя забота. И что я сделаю все от меня зависящее, чтобы решить этот вопрос.
– Навсегда?
Казалось, Марк долго колебался, но потом, глядя Динне в глаза, кивнул:
– Да.
Шанталь выходила из душа, когда услышала, что Марк открывает своим ключом дверь. Она не осмелилась позвонить на улицу Франсуа Премьер; когда же она в последний раз звонила в больницу, не представляясь, то ей только сказали, что состояние Пилар не изменилось. Шанталь собиралась позвонить еще раз после того, как выпьет кофе, но Марк-Эдуард пришел раньше и выглядел он так, будто не спал всю ночь.
– Bonjour, mon cheri, как Пилар?
Шанталь вышла из душа с полотенцем в руках и выжидательно посмотрела на Марка. То, что она прочла в его взгляде, испугало ее. Затем Марк закрыл глаза и прикрыл их рукой. Шанталь показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он снова посмотрел на нее.
– Она... она умерла. Сегодня утром, в четыре часа.
Он тяжело осел на стул в гостиной. Шанталь быстро сняла с крючка в ванной розовый банный халат и подошла к Марку.
– Ох, Марк-Эдуард, дорогой... Мне так жаль. – Она опустилась рядом с ним на колени и нежно привлекла его к себе, обнимая за плечи и поглаживая, как ребенка. – Oh, mon pauve cheri[13], Марк-Эдуард. Это ужасно.
Марк не заплакал. Он сидел с закрытыми глазами и чувствовал странное облегчение оттого, что пришел к Шанталь.
Шанталь хотелось спросить, не случилось ли еще чего-нибудь. Учитывая то, что произошло утром, это был нелепейший вопрос, но Шанталь не покидало ощущение, что Марк изменился, что он ведет себя как-то странно. Возможно, это только следствие потрясения и усталости. Она отпустила его и встала, чтобы приготовить^кофе, потом снова села у его ног, удобно устроившись на белом ковре. Розовый халат едва прикрывал ее, стройные ноги оставались открытыми.
– Я могу что-нибудь для тебя сделать? Марк отрицательно покачал головой.
– Шанталь, Динна видела нас вместе вчера ночью. Она приехала в аэропорт, чтобы меня встретить, и видела, как мы вместе выходили из самолета. Она все знает. Все. Женщины в этом отношении на редкость проницательны. Она сказала, что уже по тому, как мы двигались, ей стало ясно, что мы вместе давно.
– Должно быть, она очень умная женщина. Шанталь смотрела в лицо Марка, выжидая, что он скажет дальше.
– Да, на свой лад.
– И что она сказала?
– Почти ничего. Пока. За последние несколько часов слишком многое произошло. Но Динна обязательно вернется к этому разговору. Она американка, а американцы относятся к таким вещам очень серьезно. Они верят в преданность до гроба, в мужей, которые моют посуду, в детей, которые моют машину, по воскресеньям они всей семьей ходят в церковь и живут долго и счастливо лет до ста девяти.
Марк говорил устало, в его голосе слышалась горечь.
– А ты? Ты тоже во все это веришь?
– Как бы то ни было, это прекрасная мечта. К сожалению, не очень реальная. Ты знаешь это не хуже меня.
– Ну, и что же нам делать? Точнее, что собираешься делать ты?
Шанталь не хотелось ставить вопрос прямо: «я или она», – но оба понимали, что фактически она говорила именно об этом, только другими словами.
– Пока рано говорить. Шанталь, ты знаешь, что произошло, Динна в ужасном состоянии, она держит все эмоции в себе.
– Раны еще слишком свежи.
Марк кивнул и отвел взгляд. Он пришел, чтобы проститься с Шанталь, закончить их отношения, объяснить, что он не может так поступить с Динной, особенно теперь, когда они только что потеряли единственного ребенка. Но сейчас, когда он сидел рядом с Шанталь и смотрел на нее, ему хотелось только одного: привлечь ее к себе, провести руками по ее телу, крепко обнять ее и никогда не отпускать. Разве мог он отпустить ту, которую любил и в которой так нуждался?
– Марк-Эдуард, о чем ты думаешь? Марк опустил глаза и посмотрел на руки.
– О тебе, – тихо сказал он.
– И что ты обо мне думаешь? Он снова посмотрел ей в глаза.
– Я думал о том, что я тебя люблю и что прямо сейчас мне больше всего хочется заняться с тобой любовью.
Некоторое время Шанталь лишь молча смотрела на него, потом встала и протянула ему руку. Марк взял ее за руку и молча пошел вслед за ней в спальню. Он стал спускать с ее плеч розовый халатик. Шанталь улыбнулась.
– Шанталь, ты даже не представляешь себе, как я тебя люблю.
И на протяжении следующих двух часов Марк-Эдуард доказывал свою любовь всеми известными ему способами.
Глава 19
Официальная церемония похорон оказалась короткой, но оттого не менее мучительной. Динна была в простом черном шерстяном платье и черной шляпе с вуалью. Мать Марка тоже была вся в черном, включая черные чулки. Марк облачился в строгий черный костюм и черный галстук. Вся церемония проходила в маленькой церквушке в самом что ни на есть формальном французском стиле. Хор воспитанников церковно-приходской школы исполнил «Аве Мария». Когда тонкие детские голоса воспарили под своды церкви, Динне показалось, что ее сердце сейчас разорвется. Она старалась не слушать, но это было невозможно. По желанию Марка все было организовано исключительно по-французски: и поминальная служба, и музыка, и надгробная речь, и сами похороны на маленьком кладбище, в которых участвовал еще один священник, и поминальный прием для друзей и родственников. Последнее мероприятие растянулось на весь день, люди шли и шли неск