– Красиво, правда? – осторожно спросил Марк. Их взгляды встретились.
– Да, очень. Спасибо, что привез меня сюда. – Марк стал доставать вещи. Динна еле слышно добавила: – Я рада, что мы поехали.
– Я тоже. – Он очень тепло посмотрел на нее, и они улыбнулись друг другу.
Марк внес чемоданы в дом и поставил их в холле. Дом был обставлен в основном английской и французской мебелью, все убранство соответствовало моде семнадцатого столетия, когда дом и был построен. Динна прошлась по длинным коридорам, любуясь красивыми наборными полами, выглядывая в окна, выходящие в сад. Дойдя до конца коридора, она попала в солярий, где между растениями стояли удобные кресла. Динна села в кресло и уставилась в землю. Она так задумалась, что не сразу услышала шаги Марка, гулко отдававшиеся от стен коридора.
– Динна?
– Я здесь.
Марк вошел и задержался в дверном проеме, глядя то на жену, то на пейзаж.
– C'est joli, non? – По рассеянности Марк заговорил по-французски. Динна подняла на него взгляд, и он повторил по-английски: – Красиво здесь, правда?
Она кивнула.
– Я поняла. Марк? – Динне не хотелось заводить этот разговор, но это было необходимо. – Как твоя подруга?
Марк долго не отвечал.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду?
– Понимаешь. – Динна посмотрела ему в глаза. К ее горлу вдруг подкатила тошнота. – Что ты решил?
– Тебе не кажется, что сейчас рановато обсуждать этот вопрос? Мы только что вышли из машины.
Динна улыбнулась:
– Как это по-французски. Дорогой, как ты все это себе представлял? Что мы проведем милый уик-энд вдвоем, а в воскресенье вечером на обратном пути обсудим этот вопрос?
– Я не для этого привез тебя сюда. Нам обоим нужно было сменить обстановку.
Динна снова кивнула, но в ее глазах блеснули слезы.
– Да, нужно. – Она думала о Пилар. – Но и поговорить об этом нам тоже необходимо. Ты знаешь, мне вдруг стало казаться странным, почему мы вообще все еще остаемся мужем и женой.
Она посмотрела на Марка. Тот медленно вошел в солярий и сел в кресло.
– Ты с ума сошла?
– Возможно.
Динна нашла носовой платок и высморкалась.
– Динна, прошу тебя...
Марк посмотрел на нее и отвел взгляд.
– Что? Ты предпочитаешь делать вид, будто ничего не произошло? Марк, это невозможно.
Слишком много всего случилось этим летом. Она встретила Бена, а потом узнала, что у Марка тоже кто-то был. Только у Марка связь, по-видимому, длилась уже не один год.
– Но это не тот вопрос, который нужно решать прямо сейчас.
– А когда, по-твоему, будет лучше? Нам обоим так плохо, что терять уже нечего, можно заодно вскрыть и этот нарыв. Если мы не сделаем этого сейчас, он будет постоянно болеть, даже если мы попытаемся делать вид, что его не существует.
– Давно ты чувствуешь себя такой несчастной?
Динна медленно кивнула и отвернулась к окну. Она думала о Бене.
– До этого лета я не осознавала, что я была очень одинока, почти все время одна, что мы проводили вместе очень мало времени, что между нами осталось мало общего. Я не осознавала, как мало ты меня понимаешь. Ты не знаешь, что мне нужно.
– И что же тебе нужно? – тихо и очень мягко спросил Марк.
– Мне нужно твое внимание, твое время, твоя нежность, твой смех. Я хочу, чтобы мы гуляли по берегу... – Последнюю фразу Динна обронила не задумываясь и только потом удивленно посмотрела на Марка. – Я хочу, чтобы ты интересовался моей работой, потому что она для меня важна. Марк, я хочу быть с тобой, а не проводить все время дома сама с собой. Как ты думаешь, что будет теперь, когда Пилар не стало? Ты опять будешь уезжать на месяцы, а что делать мне? Сидеть и ждать? – Динна содрогнулась от одной только мысли о подобном существовании. – Я больше так не могу. И не хочу.
– Тогда что ты предлагаешь?
Марку хотелось, чтобы Динна заговорила о разводе первой.
– Не знаю. Мы можем покончить с нашим браком. А если решим оставаться мужем и женой, наша жизнь должна измениться, особенно после того, что произошло.
Динна мысленно ужаснулась собственным словам. Если она останется женой Марка, то не сможет быть с Беном. Но Марк – ее муж, мужчина, с которым она прожила восемнадцать лет.
Марк казался раздраженным.
– Ты хочешь сказать, что хотела бы ездить вместе со мной?
– А почему нет? Она же с тобой ездит, не так ли? – До этого Динна наконец додумалась. – Почему я не могу?
– Потому... потому что это неразумно и непрактично.
И дорого.
И потому что тогда он не сможет брать с собой Шанталь.
– Дорого? – Брови Динны поползли вверх. – Ну-ну. Интересно, она сама за себя платит?
– Динна! Я не собираюсь обсуждать с тобой это!
– Тогда зачем мы сюда приехали?
Динна прищурилась, ее глаза на бледном осунувшемся лице горели.
– Мы приехали отдохнуть.
Марк произнес это как монарх, как король. Тема закрыта.
– Понятно. Значит, нам только и нужно, что продержаться эти два дня, оставаясь вежливыми друг с другом, а потом мы вернемся в Париж и будем делать вид, что ничего не случилось. Ты вернешься к своей подружке, а я – в Штаты, и все пойдет по-прежнему. Интересно, на сколько ты планируешь остаться в этот раз? На три недели? На месяц? На шесть недель? А потом ты снова уедешь неизвестно на какой срок, неизвестно с кем, а я буду торчать одна в этом чертовом музее, который называется нашим домом, и ждать твоего возвращения. Снова одна, черт возьми. Одна!
– Неправда.
– Так и есть, и ты сам прекрасно это понимаешь. Хочу тебе сказать, с меня хватит. Что касается меня, прежняя жизнь закончилась.
Динна порывисто встала, собираясь выйти, но от резкого движения у нее закружилась голова. Она остановилась и посмотрела вниз, держась за кресло.
Марк внимательно наблюдал за ней. Сначала он молчал, но в его взгляде читалась тревога.
– Что случилось?
– Ничего. – Динна выпрямилась и сердито посмотрела на Марка сверху вниз. – Просто я очень устала.
– Так отдыхай. Пойдем, я покажу тебе нашу комнату. Марк бережно взял ее под руку и проводил по длинному коридору в противоположную часть дома.
Они заняли хозяйскую спальню – роскошные покои, декорированные шелками цвета клубники и сливок.
– Динна, тебе лучше прилечь. – Она выглядела все хуже. – А я пойду прогуляюсь.
– И что потом? – Динна легла на кровать и посмотрела на Марка с несчастным видом. – Как нам быть дальше? Марк, я больше так не могу. Я не хочу играть в эти игры.
Марк испытал большое искушение притвориться непонимающим, спросить: «Какие игры?» – и все отрицать. Но он промолчал, и Динна продолжала говорить, глядя ему в глаза:
– Я хочу знать, что ты чувствуешь, что ты думаешь, что собираешься делать дальше. Что изменится в моей жизни – кроме того, что у нас больше нет Пилар? Я хочу знать, собираешься ли ты продолжать встречаться с любовницей. Я хочу услышать все то, что, по-твоему, было бы грубо произносить вслух. Марк, скажи все прямо сейчас, я хочу это услышать.
Марк кивнул, молча пересек комнату и остановился у окна, глядя на расстилающиеся вдали пологие холмы.
– Мне нелегко говорить о таких вещах.
– Я понимаю, – мягко сказала Динна. – Половину времени, что мы прожили в браке, я не была уверена, что ты меня любишь.
– Я всегда тебя любил, – сказал Марк, не оборачиваясь; Динна видела только его спину. – И всегда буду любить.
Ее глаза защипало от слез.
– Но почему? – Ей было трудно говорить. – Почему ты меня любишь? Потому что я твоя жена? По привычке? Или потому, что ты действительно что-то ко мне чувствуешь?
Но Марк-Эдуард не ответил, он только повернулся к ней, и Динна увидела, что его лицо искажено болью.
– Динна, нам обязательно нужно копаться в этом сейчас? Когда после... после смерти Пилар прошло еще так мало времени? – Марк задрожал всем телом. – Я не могу, просто не в состоянии...
И он вышел из комнаты. Через некоторое время Динна увидела в окно, как он понуро бредет по саду. Стоило ей на него посмотреть, как ее глаза снова наполнились слезами. Последние несколько дней она чувствовала себя так, словно ее жизнь кончена. О Бене в эту минуту она даже не вспомнила, все ее мысли были только о Марке.
Марк отсутствовал больше часа, а когда вернулся, Динна спала. Даже во сне ее лицо казалось изможденным, вокруг глаз темнели круги. Впервые за много лет Марк видел ее без макияжа, и по контрасту с алым шелком покрывала на кровати ее бледное лицо казалось почти зеленым. Марк вышел из спальни, миновал коридор и зашел в кабинет. Сев за стол, он некоторое время сидел неподвижно, глядя на телефон, затем, словно по обязанности, медленно поднял трубку и набрал номер.
Шанталь ответила после третьего гудка.
– Марк-Эдуард?
– Да. – Он помолчал. – Как ты?
«Зачем я позвонил? А вдруг Динна проснется?»
– У тебя какой-то странный голос. Что-нибудь случилось?
– Нет-нет, ничего не случилось, просто я очень устал.
– Это естественно. Вы поговорили?
Как же Шанталь настырна. Раньше Марк не замечал за ней такой особенности.
– Вообще-то нет, так, немного.
– Догадываюсь, как тебе должно быть трудно.
Шанталь вздохнула.
– Да, нелегко. – Марк помолчал. В коридоре послышались шаги. – Шанталь, я тебе позже перезвоню.
– Когда?
– Позже. – Пауза. – Я люблю тебя.
– Я рада, дорогой, я тоже тебя люблю.
Марк положил трубку, рука у него дрожала. Шаги приближались. Но оказалось, что он испугался напрасно, это был всего лишь смотритель дома – он пришел поинтересоваться, как они устроились. Удовлетворенный ответом Марка, смотритель ушел. Марк снова устало сел. Он отчетливо осознал, что так не может продолжаться, нельзя вести двойную игру до бесконечности. Звонить Шанталь и восстанавливать мир с Динной, летать из Калифорнии во Францию и обратно, выкручиваться и придумывать оправдания перед обеими женщинами, а потом, чувствуя угрызения совести, осыпать обеих подарками. Динна права. Изворачиваться эти несколько лет было очень тяжело, почти на грани возможного. Но тогда Динна не знала правду, а теперь знает, и это все изменило. Марк опять почувствовал себя хуже. Он закрыл глаза, и его мысли мгновенно унеслись с прошлое, в тот день, когда он последний раз виделся с Пилар. Они тогда гуляли по берегу моря. Пилар его поддразнивала, он смеялся, потом серьезно потребовал от нее обещания, что она будет осторожна с мотоциклом. Она снова засмеялась.