— Что, простите? — не поняла Кира, но неладное почувствовала совершенно отчëтливо. В голове разом вспыхнули сотни догадок и предположений, и загалдели они так, что в ушах зашумело. — Марта Семëновна, что-то случилось?
— Да. Случилось. Не приезжай, Кирочка. Послушай старуху. Нечего тебе здесь делать.
— А куда же мне… — хотела спросить Кира, но связь оборвалась, и фраза прозвучала в пустоту. — …ехать?
Остаток рабочего дня Кира уже не могла думать ни о чëм другом. Прокручивала в уме все вероятные варианты, что могли случиться и почему такие важные вещи не сообщила тëтя Кристи? Не могла же она ни с того ни с сего обозлиться на племянницу? А что, если Максим надавил на Марту Семëновну? Уже до такого опустился?
Автоконтроллер оповестил Киру об окончании рабочего дня, зачислении зарплаты и штрафе. Каждая минута бездействия была подсчитана и вычтена из оклада в троекратном размере. Вроде бы плохая новость: зарплата и без того крошечная. Но в этот раз Кира даже не взглянула на плашку на мониторе.
Первым делом она выбрала в списке контактов на хэндфоне номер тëти Кристи и прислушалась к гудкам.
Ничего. До самого оповещения, что абонент не отвечает или временно не доступен.
Кира взволновалась не на шутку. Не попрощавшись с коллегами и заказав летающее такси, чтобы не стоять в пробке, она поспешила домой. Не имело значения, что на дорогу ушла половина дневной получки. Медлить она не могла себе позволить.
Покинув флаер во дворе дома и держа на готове перцовый балончик, Кира забежала в подъезд, поднялась на свой этаж. И уже на подходе поняла, что дело плохо. Вырванная с корнем дверь была приставлена к стене, а дверной проëм пустовал.
В квартире царил жуткий бардак. Выворочено, разломано и перевëрнуто было всë. Кровати и обивка диванов выпотрошены. Содержимое шкафов и тумбочек устилало пол, а технику вынесли. Пропали моноблок, планшеты, телевизоры. Даже две портативные колонки исчезли. При этом немногочисленные золотые украшения Киры валялись на полу рядом с расколотой шкатулкой.
Кира обошла всю квартиру, кроме дальней комнаты. Интуиция подсказывала: туда заходить не стоит. Но слушать внутренний голос сегодня Кира наотрез отказывалась. Она подошла к распахнутой двери и заглянула внутрь. Тут же из еë груди вырвался оглушительный, раздирающий глотку крик.
Посреди комнаты сидела тëтушка Кристи, привязанная к стулу. Лицо еë было изуродовано до неузнаваемости: лицо покрывали ссадины и кровоподтёки, разлинованные бурыми трещинами, губы опухли, нос припал к левой щеке. А в остекленевших безжизненных глазах заледенел ужас. Ни одного целого места не осталось на теле тëти Кристи. Ещё влажная от крови изодранная одежда оголила груди и живот. Под стулом разлилась жëлтая лужица.
Ноги Киры подкосились, когда кричать не осталось сил. Она плечом припала к дверному косяку и осела, хрипя от боли. Слëзы хлынули из глаз.
Долго она сидела, надрываясь, стараясь выдавить всë то отчаяние, что поселилось в сердце. Да только бесполезно. От каждого всхлипа пустота внутри будто лишь расширялась.
Кира не заметила, как к ней подошла Марта Семëновна и молча встала рядом. В руках теребила платок. Чего-то ждала. А когда наконец заговорила, то голос еë прозвучал блекло:
— Кирочка, ну зачем же ты приехала?
Кира от неожиданности дëрнулась в сторону и повалилась на пол. Взглянула на пожилую соседку, но узнала еë с трудом. Невысокая, полноватая, с добрым морщинистым лицом и пучком седых волос на затылке. В голове Киры так всё смешалось, что даже знакомая не первый год соседка показалась совсем чужой.
— Марта Семëновна? — неподатливым языком произнесла Кира.
— Тише, моя хорошая. Будет.
— Это он? — всхлипнула Кира. — Это Максим? Мой бывший?
— Максим… Максима они привезли сюда едва живым. Не думаю, что они его отпустили. Убили, наверное, но не здесь, — скорбно поведала Марта Семëновна.
— Они? — не поняла Кира. — Какие ещё «они»? Кто мог сделать такое?
— Не знаю, Кирочка. Прилетели два флаера, из них вышло человек десять. Все в костюмах, в чëрных очках. Вытащили твоего Максима. Я его еле узнала. Весь в крови, отëкший, смотреть страшно, — Марта Семëновна замолчала, тяжело вздохнула, чтобы успокоиться, и продолжила: — Они заволокли его в подъезд. А потом… Грохот, крики… Когда они ушли, я выглянула посмотреть, что произошло. А тут вот… — она кивнула на дверь в комнату с тëтей Кристи. — Я и в скорую позвонила, и в полицию, на очередь встала. Обещали завтра в три часа приехать. А потом тебя предупредить решила. Но ты всё равно приехала.
Кира слушала еë, не отрывая взгляда от своих коленей. Обняла их, прижала к груди, будто это помогало унять боль. И когда соседка закончила говорить, спросила:
— Куда же мне уезжать? Зачем?
— Кирочка, я ведь слышала их вопросы. Всё слышала. Стены-то у нас картонные. Они всë про тебя да про Влада вызнавали.
— Про Влада?
— Да. Он их больше всего интересовал. Где живëт, чем занимается. А Кристи и не знала ничего.
— И я не знаю, — соврала Кира. — Он как уехал, так и не позвонил ни разу.
Марта Семëновна тяжко вздохнула и развела руками.
— Тебе надо поскорее уходить отсюда, пока они не вернулись.
— Куда? — Кира взглянула на соседку так, словно надеялась услышать адрес самого безопасного места на земле.
— Не знаю, Кирочка. Но здесь оставаться опасно.
— Наверное.
Киру разрывало между желанием остаться, навести порядок и позаботиться о том, чтобы тëтю Кристи достойно похоронили, и пониманием, что соседка права. И хуже всего было то, что обратиться за помощью не к кому. Подруги не станут укрывать еë. Они и во времена ссор с Максимом старательно искали отговорки, лишь бы побыть в стороне. А теперь открытым текстом скажут нечто вроде: «Ну ты же понимаешь, я не могу так рисковать.» и захлопнут дверь перед самым носом.
Гостиница? Наверное, это был лучший из всех вариантов, чтобы переждать несколько дней. Где-нибудь недалеко от дома, чтобы следить за обстановкой.
Марта Семëновна оставалась с Кирой, пока та собирала вещи, помогала укладывать сумку. Впрочем, Кире и брать особо было нечего. Почти вся одежда растоптана, заляпана, разодрана, флаконы и баночки с косметикой разбиты вдребезги. Кира с трудом отыскала чистых вещей на несколько дней. На первое время хватит, а там видно будет.
Перед уходом Кира ещё раз позвонила в полицию и убедилась, что еë адрес в очереди. Потом прошлась по квартире и проверила, не забыла ли чего важного. Нашла игрушечную красную «Ferrari» Влада, что завалилась под диван и только потому уцелела. Последний подарок родителей.
Не заглянула Кира только в комнату, где было тело тëти. На это не нашлось сил. Да и зачем лишний раз смотреть на неë в таком состоянии? Это было невыносимо. Но теперь это стало реальностью.
Глава 17
Гостиница «Dandy», которую Кира выбрала, чтобы переждать несколько дней, находилась всего в двух остановках автобуса от дома и занимала цоколь жилой тридцатиэтажки. Обыкновенная ночлежка и приют для ценителей продажной любви в одном флаконе. Сервис соответствовал постояльцам и практически отсутствовал. Зато всë это делало цену номеров достаточно низкой, чтобы не разориться за первую же ночь.
Кира раньше и не замечала этой гостиницы. А теперь, увидев среди ночной темноты тусклую вывеску, с интересом подошла и, не спускаясь ко входу, осмотрела холл через панорамные окна.
Небольшое, скромно обставленное помещение встречало постояльцев днëм и ночью, без перерывов на обед. В глубине напротив двери расположилась угловая бежевая стойка. Из-за неë выглядывала одна лишь голова портье — заскучавшей усталой женщины за сорок. Первые глубокие морщины покрывали еë лицо, лишëнное косметики, в нерасчëсанных волосах до плеч запуталась ранняя седина. А набухшие мешки под глазами ярче слов подсказывали, что портье работает не первую смену подряд и на гостеприимную улыбку можно даже не рассчитывать.
Слева от двери расположились два дивана коричневых дивана под кожу, между ними подпирсли друг друга кофейный аппарат и кулер. А в глубине, за диванами темнел проход в коридор с номерами.
Кира поправила спортивную сумку на плече, спустилась по крутой лестнице в четыре ступеньки и вошла.
— Ты одна? — буднично, но как будто с лëгким удивлением спросила портье.
Кира опешила и даже обернулась. С чего бы к ней так фамильярно обратилась совершенно незнакомая женщина? Но позади не было никого, и лишь дверной доводчик щëлкнул замком, будто отрезая путь к отступлению.
— Я хотела снять номер на ночь, — хриплым слабым голосом произнесла Кира и поразилась, как несчастно это прозвучало.
— Это понятно. На двоих номер?
— Нет. На одну меня.
— Ясно всë, — неожиданно смягчилась портье. Положила на стойку планшет с анкетой и, пока Кира заполняла еë, спросила: — Муж, да?
— Что? — испуганно взглянула на неë Кира.
— Да ладно тебе, я всё понимаю. Сама намучилась в своë время, пока не включила голову и не сбежала от этого козла в другой город. Так что могу дать тебе совет, причëм совершенно бесплатно: если ушла, не возвращайся. Иначе будет хуже. Уж можешь мне поверить.
Кира кивнула, не поднимая взгляда, взяла ключ и направилась к коридору с номерами.
— Последняя дверь справа, — крикнула ей вслед портье, подумала секунду и добавила: — Доброй ночи.
По узкому сумрачному коридору Кира прошла до упора и открыла нужную дверь. Она уже была готова ко всему, потому совсем не удивилась, увидев убогую комнатушку с пластмассовой одноместной кроватью да шатким шкафчиком, будто собранным из картона. Тревожным показалось лишь то, что окно, которое в комнате располагалось выше привычного, на улицу выходило почти в ровень с землёй. Любой прохожий мог заглянуть внутрь и без всяких усилий рассмотреть то, чем постоялец занимается. Как в зоопарке каком-то, только вместо зверей — живые люди.
Кроме основной комнаты, на входе в номер была ещё дверь в ванную. Крошечный закуток, где унитаз теснился между душевой кабинкой и угловой раковиной, а на стене висело мутное заляпанное зеркало. Почему-то в голову сразу лезли мысли о том, что обыкновенно постояльцами здесь были проститутки и их клиенты, а вместе с тем воображение рисовало пошлые, мерзкие картины.