житого рулевой. По его словам, неизвестный корабль появился внезапно, легко настиг бриг, обошел его вокруг и занял свою позицию. После этого послали матроса за капитаном. Пока матрос спускался, чужой корабль издал ни на что не похожий ревущий звук и неприятный мертвый голос потребовал остановиться.
Противник был непонятен, и это было самое неприятное. С обычным врагом понятно, как себя вести: если ты сильнее — атакуй, если слабже — сдавайся или беги. Сейчас ясно было, что от этого противника не убежишь. С другой стороны по тому, как уверенно он держался, можно было понять, что пушек брига он ну вот никак не боится. Подумав, капитан выбрал компромиссное решение — взял рупор и громко, со множеством принятых во флоте для поддержания авторитета оборотов и вставок, спросил, зачем он нужен. Ответ его обескуражил. Ему предлагалось принять на борт пассажира и за хорошую плату отвезти его в Бристоль, благо сам он шел именно туда.
Подумав, капитан решил согласиться — в конце концов, на бриге было достаточно свободного места и, к тому же, лишние деньги никогда не лишние. Кроме того, собеседник попался явно настырный и спорить с ним, рискуя нарваться на неизвестную неприятность, капитану не хотелось.
Исходя из столь веских аргументов, капитан решил действовать сообразно обстановке. По его приказу «Гелиос» лег в дрейф и капитан лично на шлюпке отправился за пассажиром — помимо всего прочего, он был молод и не растерял еще любопытства. А сейчас ему весьма хотелось и взглянуть поскорее на таинственного пассажира и на непонятный корабль, который так же лег в дрейф и как будто осел на воду в трех кабельтовых от брига.
Корабль был невелик, имел обтекаемую форму и, как оказалось, был целиком металлическим кроме нижней части борта, где его корпус напоминал на ощупь очень жесткий черный каучук (хотя где это видано, чтобы из металла, а тем более из каучука строили корабли?). По металлическому трапу капитан поднялся на палубу и первое, что он увидел, были две пушки очень малого калибра, упрятанные в металлическую башенку и наведенные на «Гелиос». Секунду спустя он обнаружил, что таких башенок несколько и решил, что был дураком, испугавшись — вряд ли артиллерия такого калибра опасна для брига.
И почти сразу же он обнаружил тех, кто, собственно, вынудил его прибыть сюда. Они, казалось, совсем затерялись среди непонятных надстроек своего суденышка, но не обратить на них внимание было трудно. Это была, надо сказать, довольно странная пара: мужчина лет тридцати, очень высокий и стройный, в черной одежде без каких либо украшений и невысокая девушка, почти девочка, худощавая и смуглая, с резкими чертами чуть скуластого лица и коротко остриженными волосами, в такой же одежде. Волосы у обоих, надо сказать, заслуживали внимания — оба были обладателями рыжих шевелюр, у мужчины чуть темнее, у девушки, соответственно, ярче. Лишь внимательно присмотревшись, можно было рассмотреть в волосах мужчины седину. Однако куда большего внимания, чем цвет волос, заслуживала длинная шпага с отделанным серебром эфесом, висевшая у мужчины на поясе, и здоровенный, странной формы пистолет, торчащий у него из кобуры.
Человек представился контр-адмиралом Волковым и очень вежливо попросил капитана принять на борт пассажирку. В подкрепление своей просьбы он вручил капитану кошелек солидных размеров под завязку набитый, судя по весу, золотом. Секунду подумав, скорее для солидности, чем реалньно, капитан кивнул и поинтересовался только, почему уважаемый контр-адмирал, имея такой корабль, не довезет девушку до Бристоля сам. Контр-адмирал усмехнулся и ответил что, во-первых, ему необходимо оставаться пока здесь, во-вторых, его катер (странная, однако, характеристика для такого судна) не приспособлен для дальних походов и, в третьих, это его личное дело, а дело капитана отвезти пассажира и не более.
Капитан чуть оскорбился, но виду не показал — незачем пугать столь богатого клиента. По его знаку на борт поднялись два матроса, которые перенесли в шлюпку вещи — два сундука, один довольно легкий, зато второй казался набитым свинцом и капитан внезапно понял, что у него внутри (не свинец, это точно!).
Пассажирка спустилась в шлюпку сама. Отказавшись от помощи капитана, она совершенно спокойно добралась до свободного места. Когда шлюпка отвалила оставшийся на корабле мужчина вскинул на прощание руку. Вместо ответа девушка фыркнула и гордо отвернулась.
Волков проснулся от неясной тревоги. Такого с ним не случалось уже давно — пожалуй, с того самого дня, как они вышли в этот злосчастный поход. Последнюю же неделю он вообще спал достаточно крепко. Секунд двадцать он старательно искал причину для тревоги и никак не мог найти. Он уже решил плюнуть на предчувствия и даже перевернулся на другой бок, но тут взвыл ревун и Волков оказался на ногах и полностью одетым прежде, чем осознал это.
Меньше чем через минуту Волков уже был в командном пункте базы. Еще через минуту база ожила — выдвинулись в боевую позицию локаторы и принялись решительно обшаривать окрестности, отыскивая опасность. Поднялись из замаскированных капониров бронированные башни береговых батарей. Силовое поле над северной бухтой набрало предельную мощность и слабо засветилось.
Шли секунды, минуты, а никакой дополнительной информации не поступало и лишь через шесть минут пятьдесят одну секунду Волков узнал, что было причиной сигнала и откуда он исходит. Узнал и за голову схватился…
«Степан, я не хочу уезжать без тебя. Не хочу!.» «Ты сама виновата. Я предупреждал тебя и я не намерен менять своих решений. Завтра утром ты отправишься домой. В сорока милях от острова будет проходить бриг «Гелиос». Уедешь на нем.» «Степан, пожалуйста…» «Завтра уезжаешь. Возьми на память браслет. Наденешь на руку. Когда… Если тебе станет действительно страшно — поверни здесь и нажми здесь вот. Я приду на помощь. Но помни — вызывай меня, только если действительно не будет другого выхода…»
«Что за девчонка. Вечно влипает в неприятности», тихо злился Волков на бегу. Еще через пять минут он был на борту «Громобоя», а еще через час океанский исполин вышел в море и сорокаузловым ходом устремился на восток.
За бортом субмарины ревела черная вода. «Громобой» мчался по пеленгу, благо глубины здесь были большие, а рифов не попадалось. Волков сидел за главным пультом в боевой рубке подводного дредноута, внешне спокойный и собранный. Боевой поход, неважно против кого — против американского конвоя или толпы дикарей на деревянной лоханке, всегда заставлял его собираться. А внутри его переполнял целый спектр ощущений — злоба, досада и, как ни странно, страх. Страх не за себя — в конце концов, он слишком много раз в своей не слишком длинной жизни мог умереть. Страх этот был скорее иррационален и Волков никак не мог уловить его причины.
Вначале он хотел взять вертолет, но, по зрелому размышлению, остановился на «Громобое». Неизвестно, что случилось, неизвестно, удастся ли там вообще приземлиться, да и пилотом Волков был неважным. С другой стороны, «Громобой» — это плавучая крепость, неуязвимая ни для какого оружия здесь и почти ни для какого там, в родном мире. При нужде на нем можно собрать в один кулак огневую мощь, способную с легкостью смести все местные флота вместе взятые. И еще, «Громобой» — корабль-арсенал. На нем есть оружие на все случаи жизни. А то, что до цели придется идти более десяти часов, так это не страшно — Джейн жива, это факт. При остановке сердца браслет, включающий в себя, помимо всего прочего, минидиагност, моментально изменит модуляцию сигнала. Пока же модуляция, слава Богу, оставалась стандартной.
Когда «Громобой» получил визуальный контакт с бригом, Волков ничуть не удивился увидев, что «Гелиос» не имеет повреждений и вполне бодро придерживается заданного курса. Он успел просчитать варианты, пока шло преследование, и пришел к выводу, что происшедшее связано непосредственно с бригом. А отсюда выходило, что придется стрелять. Правда, на борту корабля были пассажиры и среди них женщины и дети, но Волкова, по большому счету, это не волновало. А если происшедшее — хохма… Что-ж, в этом случае Джейн последует за ними.
Впрочем, надо отдать Волкову должное — он попытался решить дело без драки. Повинуясь его воле, «Громобой» всплыл на поверхность в тридцати кабельтовых от «Гелиоса», уравнял скорости и мегафон взвыл, далеко разнося над морем требование лечь в дрейф и капитану явиться на «Громобой». Менее минуты спустя прогремел ответ из десятка бортовых орудий. С такой дистанции для местных пушек было бы большим достижением вообще попасть в цель. К тому же, в момент залпа «Громобой» отработал «полный назад» и окончательно сбил им прицел. И почти сразу же ударила стомиллиметровка. С такой дистанции можно бить прямой наводкой, что Волков и сделал. Бронебойный снаряд смахнул руль брига и разорвался где-то над морем. Второй снаряд в щепки разнес бригу бушприт. Корабль, лишившись управления, начал неуклюже поворачивать на север. Несколько минут спустя в кормовой части «Громобоя» открылись ворота ангара. Волков вышел в открытое море на катере — иного варианта он не видел — «Громобой» мог разнести противника в щепки, вот только тонкости ему при этом не хватало. Сейчас же предстояло не морское сражение, а специальная операция и, при всем своем опыте, Волков участвовал в ней впервые в жизни.
Что же, когда-то все приходится делать впервые. Шлем управления удобно сидит на голове, мир вокруг неузнаваемо преображается, стократ ускоряются все реакции, а все остальное, наоборот, замедляется. Время вязнет, как муха в патоке. Легко чувствовать себя всемогущим, если даже снопы пламени, вырывающиеся из вражеских пушек, становятся медленными и ленивыми, а ядра легко разглядеть в полете. От них легко уклониться, благо корабль повинуется малейшему движению пальцев. Честное слово, гением был тот, кто выдумал виртуальную реальность!
Компьютер катера выдал диспозицию. Объект находился в трюме, ниже уровня ватерлинии. Сигнал был устойчивым и четким, положение Объекта удалось локализовать с точностью до полуметра.