ался застрелить своего товарища в случае провала и угрозы ареста. Всё очень серьёзно.
— Балаган, — вздохнул Красин. — Кому надо, тот всё равно узнает. Главное сейчас — это довести начатое дело до конца. Я уже насчитал, как минимум, пять групп боевиков, желающих уничтожить Керенского. И я начинаю завидовать такой популярности этого невзрачного и серого человечешки. А вы не пробовали найти Юдифь, чтобы сделать всё в лучшем духе иудейских легенд?
Троцкий сначала не понял, потом до него дошёл смысл услышанной фразы, и он рассмеялся.
— Я как-то не думал искать красавиц, чтобы подложить ему в постель.
— Так надо подумать.
— А вы разве не думали?
— Думал, но пока не видел, чтобы он общался с дамами. Так, пара ничего не значащих случаев, что настораживает.
— А его жена?
— А что его жена? Он принудительно развёлся и отправил её в Латинскую Америку, куда подальше, и из сердца вон. Это вариант — мёртвый. Очевидно, что его не интересует больше судьба бывшей жены и своих детей. Он же возомнил себя вождём революции. Так что, не стоит и стараться.
— Ясно, тогда не стоит и использовать идею Юдифь. Этот вариант не пройдёт в любом случае. Её проверят с головы до ног. Можно попробовать вариант с отравлением, но всё очень сложно. Надо сосредоточиться на обычном устранении. Если людей будет много, можно даже совершить нападение на министерство, если покушение не получится на улице или в здании министерства.
— Хорошо, тогда давайте согласуем наши позиции. Выступление запланируем на следующий день после начала наступления русских войск и уничтожения Керенского. В Москве необходимо в первую очередь уничтожить Бюро и окружить части тылового гарнизона в местах его дислокации, после чего принудить к разоружению. Это необходимо делать практически одновременно. Кроме того, нужно взять контроль над железнодорожными вокзалами, телеграфом и почтамтом. Но это общие детали.
— Согласен, — Троцкий, который тоже чем-то неуловимым был похож внешне на Красина, блеснул глазами сквозь стёкла очков. — Детали можно обсудить ещё не раз. Всё или ничего!
Красин усмехнулся.
— Я предпочитаю другой посыл, например: «Мне всё, а вам — ничего!»
Троцкий усмехнулся.
— Мне о вас много рассказывали, рад, что обнаружил в вас человека дела. Жаль, что Ленина зверски убили, а то бы мы могли развернуться с его любовью к демагогии и гениальным умением работать в условиях хаоса. Жаль.
— Да, я слышал об этом. Это действительно потеря, ориентироваться сейчас можно мало на кого. Вместе с Лениным погибли почти все его соратники, но уже в Петрограде, а не в Финляндии. Зато вы живы, поэтому будем делать ставку на вас. Теперь вы должны стать Вождём революции. А Временное правительство должно быть низвергнуто. Наша задача — захватить власть и разрушить армию до основания. Для этого нам нужно продержаться хотя бы пару месяцев и благополучно съехать из этой проклятой страны. Мне здесь неинтересно, и некомфортно. Ну, да ладно, до встречи, товарищ Бронштейн.
— До встречи, товарищ Красин.
Красин пожал руку Троцкому и быстро вышел из комнаты, а потом и из дома.
Глава 15. Двойники, дорогие мои двойники
"Память подобна населённому нечистой силой дому, в стенах которого постоянно раздаётся эхо от невидимых шагов. В разбитых окнах мелькают тени умерших, а рядом с ними — печальные призраки нашего былого "я".
Д. К. Джером
До начала наступления оставалось примерно две недели, когда к Керенскому изволили пожаловать военные атташе Франции и Англии, генералы Альфред Нокс и Анри Киссель.
— Господин министр, у нас есть ряд вопросов и предложений, из-за чего возникла необходимость с вами встретиться.
Керенский вежливо улыбнулся, матерясь в глубине души, как сапожник.
— Что за вопросы и предложения вас ко мне привели, господа?
— Прежде всего мы хотели удостовериться в том, что вы действительно готовы начать наступление.
— Безусловно, подготовка к нему идёт самыми ускоренными темпами. Вы можете в этом убедиться и сами. Да, я не хочу быть голословным, но ваши агенты наверняка уже вам сообщили обо всем с подробностями и даже в лицах.
— Мы не занимаемся шпионажем, господин Керенский, — скорчив высокомерную физиономию, произнес Нокс.
— А разве я говорил, что вы занимаетесь шпионажем? Конечно, это не так, я просто неправильно выразился. Но земля слухами полнится, а войска агентами иностранных разведок. Слов из песни, давно известной с древних времён, не выкинешь, — продолжал провоцировать союзников Керенский.
— Вы склонны нам не доверять? — холодно сказал Нокс.
— Простите, — Керенский поморщился, злясь. — Вы, это, собственно, кто? Вы лично или Британская империя?
— Британская империя в моём лице.
— Мы союзники и оснований не доверять Британской империи — нет, но вы лично, господин генерал, уже изрядно утомляете меня своим занудством. Благодаря вам Россия недополучает уже заказанные и оплаченные пушки и аэропланы, и это факт. С чем это связано? Мы готовим наступление, а оружие у нас в достаточном количестве отсутствует. В то же время ваши войска продолжают топтаться на месте.
— Оружие, столь необходимое вам, находится в ваших портах Архангельска и Мурманска, но вы его не вывозите.
— Ну, так помогите нам, направьте рабочих, паровозы и вагоны. Страна задыхается от попыток помочь союзникам по Антанте выиграть войну, а в ответ только бесконечные претензии. У меня уже не хватает сил поспевать везде. Где ваша помощь, господа, её не видно… Такое впечатление, что победа над Германией никому, кроме России, не нужна, а у России уже нет сил для этого. Наши войска дезорганизованы немецкой пропагандой, происходят братания, которые пресекаются с большим трудом. Нам нужна ваша помощь, в том числе и по борьбе со шпионажем и диверсиями.
— Хорошо, господин Керенски, я телеграфирую военному министру Британской империи, чтобы они ускорили отгрузку военного снаряжения и оружия, но всё же, это будет нескоро.
— Спасибо. Это я и хотел от вас услышать, господин генерал.
— А мы, в свою очередь, предлагаем создать Чехословацкий корпус, чтобы он мог помочь России в ведении боевых действий, — сказал генерал Анри Кассель. — Мы даже готовы вооружить его собственными силами.
— Весьма любезно с вашей стороны, — Керенский благодарно кивнул. — Спасибо, но военнопленные всех национальностей нам нужны прежде всего в качестве рабочей силы на полях, а не на фронте.
— Но это же готовые солдаты! Они умеют воевать, а кроме того, чехи и словаки очень лояльно относятся к русским и России. Как вы говорите — они братья-славяне.
Керенский только усмехнулся в ответ. Уж история двадцатого века показала истинное лицо этих, так называемых, братьев-славян.
— Спасибо, у нас достаточно численности своих войск, незачем привлекать ещё и иностранцев.
— Но они же славяне!
— Ну и что? — Керенский был изрядно удивлён. — Разве это является серьёзным аргументом? Мне проще набрать войска из инородцев, проживающих на территории России, чем набирать солдат из числа военнопленных. Они сражались с нами, что им мешает вновь обратить оружие против своих союзников? Они предали один раз, предадут и во второй. Увы…
— Ясно, с такой стороны вы, безусловно, правы, но прошу вас подумать об этом. Они же уже воюют за вас?
— Конечно, я задам вопрос моим генералам, но ничего не могу обещать. Численность войск у нас более, чем достаточная.
— Мы можем выехать в Ставку для контроля и помощи в организации наступления, — проговорил генерал Нокс, демонстрируя холодное недовольство ответом Керенского.
— Да, конечно, примерно через неделю вас будут ждать. Вы очень меня обяжете, если поедете в Ставку.
— Хорошо, мы бы ещё хотели отправить своих представителей в Гельсингфорс.
— У вас там есть, насколько мне известно, капитан, который руководит отрядом английских подводных лодок. Разве его не будет достаточно?
— Нет!
— Ну, на нет и слова нет не будет. Хорошо, как вам угодно. Вы можете отправить своих официальных представителей, но там будет очень жарко, флоту предстоят морские сражения с немцами.
— Наши офицеры не боятся умереть за своё государство.
— Ммм. Я и не сомневался в доблести английских и французских офицеров. У вас ко мне нет больше вопросов?
— Вопросов нет.
— И предложений тоже?
— Вы отметаете все наши предложения.
— Не будем спорить, господа, мне было очень приятно вас видеть и слушать, но у меня много дел и поэтому…
— Да, нам пора, через неделю мы выезжаем в Ставку.
— Конечно, вас будут там ждать.
Посетители попрощались и ушли. Керенский почесал голову в задумчивости, вздрогнул от неожиданной трели телефона, ругнулся и снял трубку.
— Слушаю! Да, Евгений Константинович, да, пора уже нам решить многое. Есть информация? Хорошо, тогда завтра жду вас у себя. Не в правительстве? Хорошо, давайте в Смольном в восемь утра, жду вас.
На следующий день в восемь утра оба уже сидели в одном из кабинетов, находящихся внутри левого крыла Смольного.
— Господин министр, — Климович был краток, — ко мне только что поступила официальная информация от наших французских союзников, что в отношении вас немцами готовится покушение. Это помимо той информации, которой мы обладаем и без них.
— С чего бы это они решили нас предупредить?
Климович пожал плечами.
— А от англичан поступало что-то?
— Нет.
— Ясно, предпочтения разделились, немцы и британцы желают видеть меня мёртвым, а французы — живым, но при этом ручным. И я их понимаю. Ну, а наши еврейские друзья, что они думают?
— Мнения разделились. Официально они смирились, а неофициально — нет, и готовят группу смертников и смертниц для вашего уничтожения, рассматриваются все варианты, вплоть до отравления и убийства вас любовницей.
— Надо же, как всё сложно. Не останавливаются ни перед чем. Это проверенная информация?