ючить мир. Аннексии нам не нужны, а контрибуции мы готовы брать товарами, поставляя вместо них зерно, по завышенным ценам. Но это пока только в планах.
— Я вас понял, господин министр, я буду работать в этом направлении.
— Ну, вот и прекрасно! — Керенский глубоко и с облегчением вздохнул.
***
В здании имперского министерства иностранных дел в одной из комнат на верхних этажах проходило совещание, на котором присутствовал очень узкий круг лиц. Сюда были допущены глава абвера Вальтер Николаи, министр иностранных дел Германии Артур Циммерман, командующий генерал Гинденбург и возглавлял это заседание кайзер Вильгельм II.
— Господа, — начал кайзер. — Сегодня мы все собрались для того, чтобы обсудить дальнейшее будущее нашей империи. Все силы второго рейха сейчас брошены на удержание ситуации под нашим контролем. Мы — немцы, а потому не можем сдаться на милость победителя. Но нужно взглянуть правде в лицо — несмотря на все приложенные усилия ситуация вышла из-под нашего контроля. У нас практически не осталось никаких резервов.
Мы не можем больше воевать на два фронта, нам нужен мир с Россией, и мир любой ценой. Власть в России захватил Керенский и держит её крепко. В его планы больше не входит разрушение армии, как было до него. Всё совсем наоборот. Мы посредством «Ниа банка» в Стокгольме спонсировали наших людей на убийство Керенского и организацию восстания против него. Все попытки провалились, а восстание подавлено самым жестоким образом. Русская армия начала наступление. Теперь бы я хотел услышать мнение каждого по данному вопросу, господа. Прошу сначала вас, генерал.
Гинденбург сурово крякнул, нахмурился, собрался с мыслями и ответил кайзеру.
— Наступление русских проходит с большим трудом, наша доблестная, но полуголодная армия держится изо всех сил, но русские стали ощутимо сильнее. Их флот пошёл на самоубийственный шаг и дал нам генеральное сражение, которое мы с честью приняли, победив.
Но победа, к великому нашему сожалению, оказалась пирровой. Для дальнейших активных действий на Балтике наш флот не пригоден, также, как и флот русских, но у них есть преимущество в виде бо́льшего количества крейсеров и подводных лодок, и они находятся в своей акватории. Северный фронт развивает наступление, ставя под угрозу захват Кёнигсберга. Наши коллеги из Вены испытывают ещё большие трудности, сдерживая наступление русских на Румынском фронте, которые уже выходят к границе. Через две недели их фронт посыплется, а нам удастся продержаться не более месяца, когда всё рухнет.
— А что турки?
— Турки сбросили в море румынский десант и решили атаковать в Закавказье, сейчас они осаждают крепость Карс. Сопротивление им оказывается слабое, так как лучшие части сейчас находятся на Румынском фронте. А армяне да грузины не способны долго оказывать сопротивление из-за своей низкой подготовки. Но там горы и крепости, даже если турки возьмут Карс и выйдут к Баку и Тбилиси, это ничего не решит, дальше их не пустят.
— Понимаю. Герр Николаи, а почему провалилась попытка покушения на Керенского и организация восстания в Москве?
— Мы опоздали с покушением, герр кайзер. Керенский успел создать тайную полицию и щедро её финансировал. У Бюро оказались в революционной среде свои осведомители и провокаторы. Только этим можно объяснить ту лёгкость, с которой было подавлено восстание. Что касается покушений, то здесь Керенский использовал двойников. Итог известен. На сегодняшний момент все основные ячейки наших агентов полностью разгромлены, а выжившие отказываются продолжать свою деятельность, боясь расправы.
Люди из Бюро и военных формирований, подконтрольных лично Керенскому, действуют с особой жестокостью, уничтожая конкурентов из других партий. Все они, кроме меньшевиков, полностью разгромлены, а многие бежали. Меньшевики во главе с Плехановым пользуются поддержкой Керенского, но не более, как декоративные товарищи. Они занимают второстепенные должности в правительстве и других органах государственной власти и не имеют влияния вообще ни на что. На сегодняшний момент всё обстоит именно так.
— Ясно. Господа, я не вижу другого выхода, кроме как договариваться о заключении мира. Но англичане и французы, очевидно, этого не хотят и ожидают нашей полной капитуляции, что неприемлемо для нас. Не так ли, герр Циммерман?
Глава немецкого МИДа, внимательно слушающий говорящих, негромко кашлянул.
— Герр кайзер, моим министерством проведён ряд переговоров с послами Англии и Франции, к сожалению, положительного результата пока нет. Все они выражают сожаление о том, что не имеют возможности повлиять на ход военных событий, а пока говорят пушки, дипломатия — молчит.
Кайзер молча слушал Циммермана и думал о чём-то своём. Наконец, он оторвался от раздумий и произнес.
— Это неудивительно. Они не раз нам об этом заявляли через своих тайных посланников. Что же, у нас остаётся один выход — вести переговоры с Керенским, раз сейчас власть сосредоточена у него в руках. Всё говорит об этом, а потому я, герр Николаи и герр Циммерман, жду от вас предложений. Нам необходимо заключить мир с Россией, и если мы сможем заключить этот мир, то и англичане, и французы будут вынуждены последовать вслед за ней. У них просто не будет другого выхода. Если мы перебросим все свои силы с Восточного направления, им не удержаться, и Париж будет взят…
Франц Иосиф придерживается того же мнения и поддержит нас в этом вопросе. Боюсь, что его империя уже сейчас находится на грани краха. Господа, нам нужен мир, принесите его мне. Пока предлагайте всё, а в процессе переговоров мы разберёмся, что предоставить, а что отмести. За работу, господа!
***
Ллойд Джорж, сидя в своём кабинете, проводил совещание, схожее с немецким.
— Господа, по докладу военного министра, русская армия успешно продвигается вперёд, все попытки массового дезертирства жёстко пресекаются специально назначенными для этого казачьими отрядами. Румынский фронт уже можно называть не румынским, а венгерским. Это несомненный успех русских. Но настораживает их десант, размещённый недалеко от Стамбула. Лорд Милнер, вы, как военный министр, что можете об этом сказать, и вообще, изложите своё мнение.
— Господин премьер-министр, всё так и есть, как вы перечислили. Собственно, мне добавить нечего. Немцы долго не продержатся, не больше полугода. А австрийцы едва ли три месяца, и это в том случае, если мы также не перейдём в наступление.
— Нет, в наступление мы переходить не будем, раз это начали русские. Наши войска понесли большие потери, и промышленность уже давно работает в кредит. Нам нужно сокращать производство оружия, а не увеличивать его объём с целью покрыть расходы в ходе наступления. Наши ресурсы и возможности не безграничны. А надолго ли хватит русских?
— Если мы продолжим им помогать оружием, то на год-два войны, если же нет, то по людским ресурсам — ещё лет на пять, а по боекомплекту — на полгода, не больше.
— За эти полгода они возьмут Берлин. А что нам скажет первый лорд Адмиралтейства?
Лорд Джеллико еле заметно усмехнулся.
— Не вижу никаких проблем с Россией. Стамбул они не собирались брать, а только обозначили свои возможности. Керенский далеко не дурак и боится моряков. Балтийский флот русских прекратил своё существование. Те ошмётки, что остались от него после сражения с Крингсмарине, флотом назвать очень трудно. На Чёрном море положение у них не лучше. По итогам боевых действий они будут откинуты на два десятилетия назад и в обозримом будущем не смогут догнать нас по количеству и качеству кораблей. Они нам больше не соперники, в отличие от немцев, но и те понесли огромные потери. Это даст нам ещё целый десяток лет, пока они смогут восстановить свой боевой потенциал.
— То есть, вы считаете, что Британия выполнила свою цель и русские более не опасны?
— Да, на море больше не опасны.
— Хорошо, я так и думал. Остаётся понять, что захотят получить русские после заключения мира с Центральными державами. Я имею в виду, по компенсациям, и тут я хотел бы услышать лорда Грея.
Министр иностранных дел Британской империи лорд Грей, давно ожидающий переключения разговора на него, сразу ответил.
— Керенский по-прежнему для нас остаётся загадкой, но, судя по его поведению, словам и поступкам, не будет требовать невозможного. Поэтому нам следует начинать работу по подготовки с ним соглашения и возможно даже помочь удержаться у власти. Больше там работать не с кем.
— А как же Плеханов?
— Его курирует Женераль Сюрте, а у французов свои интересы.
— Естественно. То есть, на Плеханова ставить нельзя?
— Нет, это бесполезно. Более того, в случае привлечения его к работе на нас, все будет быстро вычислено благодаря деятельности Бюро, и его уберут так же, как и Чернова, Савинкова, Ленина и уничтожат его партию, как партии Троцкого и Красина. Эти двое сейчас находятся на Украине, где имеют поддержку, играя на местных сепаратистских настроениях.
— Ясно, а что тогда можно сказать о возможности заключения Керенским сепаратного мира с немцами?
— Возможно всё, но пока я не вижу никаких предпосылок для этого и, если он что-то будет делать через Плеханова, то мы узнаем всё в тот же день.
— А если нет?
— Ну, не через сверженного же императора он будет этим заниматься?
— То есть, вы думаете, что пока переговоры о мире невозможны?
— Да. Но сэр Бьюкенен будет в курсе всего.
— Прекрасно! Что же, у нас остаётся, собственно, один вопрос: что мы будем дальше делать с Россией? Продолжать политику её разрушения исподволь, с помощью старых кадров и подготавливать новые, или пока оставить всё, как есть? Я больше склоняюсь ко второму варианту. Дело в том, что мы уже израсходовали много средств, они окупились, но дальнейшее вкладывание может не стоить всех усилий. Также велика цена ошибки. Керенский крепко держится за власть, а альтернативы ему нет, как и нет конкурентов, за которыми пойдут массы.
Россию придётся ещё долго восстанавливать, да к тому же, можно перенести вектор нашего влияния на Украину. Немцы и австрийцы оттуда уйдут, но это не значит, что идея отделения от России на этом прекратит своё существование, господа.