Глава 22. Переговоры
"Мы защищаем не великодержавность: от России ничего не осталось, кроме Великороссии, и даже не национальные интересы, мы утверждаем, что интересы социализма, прежде всего интересы мирового социализма, выше интересов национальных, выше интересов государства"
В. Ленин
Успехи русской армии на фронтах заставили беспокоиться не только немцев, но и австрийцев. А в Петрограде, Москве и других крупных городах вводилось чрезвычайное положение. Многих ловили за проведение агитации и сажали в тюрьмы.
Крестьяне, рабочие и солдаты настороженно слушали антиправительственные пропагандистские речи от лиц с весьма характерными чертами, но вскоре и активность этих агитаторов сошла на нет. Яков Мазе выполнил требования Керенского. Снабжение продовольствием армии и крупных городов существенно улучшилось, благодаря мерам, принятым Переходным правительством и правительством Спасения.
Вопрос с землёй Керенский решил обозначить следующим образом. Каждый крестьянин должен подать заявку на землю с обоснованием своих претензий и объяснением возможностей для её обработки. Земельная комиссия рассматривала запросы и предоставляла землю в аренду. В случае невозможности предоставления надела по месту жительства предлагала переселиться в другие регионы с оплатой переезда.
На обзаведение имуществом давалась беспроцентная ссуда на три года в размере до пятисот рублей. В зависимости от особенностей крестьянского хозяйства были предусмотрены и другие преференции. Для подачи заявок определили фиксированный срок с октября 1917 и до октября 1918 года.
На все земли, находящиеся в частной собственности, объявлялся временный мораторий до февраля 1918 года. В последующем предлагалось передавать их в аренду, в каких-то местах бессрочную, а где-то и ограниченную. Во все земельные комитеты рассылались телеграммы с требованиями разъяснять политику и препятствовать самовольному захвату любых земель.
Необрабатываемые земли отдавались в аренду для обработки с компенсацией в казну или частному владельцу по итогам собранного урожая. Керенский и министр земледелия старались оттянуть решение земельной проблемы, принимая половинчатые меры и щедро сдабривая их обещаниями. Но даже благодаря таким мерам ситуация стала улучшаться, деньги и товары пошли в село и градус напряжённости у крестьян стал снижаться, что сразу же сказалось на моральном отношении солдат к войне, хотя проблема полностью и не была решена.
Керенский напряженно думал и выискивал новые возможности, пока не вызвал к себе министра юстиции Скарятина и не обязал разработать дополнительные меры в соавторстве с министром финансов.
Докладывать предложения пришёл министр финансов Шипов.
— Слушаю вас, Иван Павлович.
— По вашим предложениям, Александр Фёдорович, мы подготовили свои, сейчас я озвучу их.
1. Предоставить каждому, кто участвовал в боевых действиях, дополнительный надел земли за счёт государства.
2. За потерю кормильца вследствие гибели на фронте предоставить единовременное пособие или внести оплату за обучение двух детей в гимназиях, с полным государственным обеспечением.
3. За получение ранения, в зависимости от его тяжести, выделять земельный пай не меньше пяти, но не больше десяти наделов.
4. Назначить пожизненную пенсию каждому обладателю воинских наград. Георгиевским кавалерам предоставить возможность обучения детей в высших учебных заведениях республики бесплатно.
5. Полным георгиевским кавалерам предоставить возможность брать беспроцентные ссуды на организацию своего дела и освободить от налогов на первые пять лет. Выплачивать ежемесячно двойную пенсию по увольнению из рядов вооружённых сил России.
Керенский кивнул. В принципе, этого было достаточно.
— Согласен. Относите предложения Щегловитову и издавайте указ. Как только документ будет подготовлен, его нужно немедленно опубликовать во всех газетах и довести вплоть до самой мелкой деревни, от Владивостока до Кушки. Это будет контрольным ударом по нашим политическим противникам, посмотрим, что они смогут нам противопоставить.
Теперь следовало решить следующий очень сложный вопрос, стоящий на повестке у Керенского. Генерал Беляев доложил, что немцы стали искать возможность сепаратного мира, но более всего к этому стремилась Австро-Венгрия. Её министр иностранных дел засылал через линию фронта своих перебежчиков, имеющих цель обратить на себя внимание. Также такая возможность транслировалась через нейтральные финансовые круги, в частности, через Швейцарию.
Нужно было советоваться, и Керенский отправился к Щегловитову.
— Григорий Иванович, нам нужно заключать мир, и предложения уже идут со всех сторон: и от Германии, и от австрийцев.
— Да, я в курсе, — ответил Щегловитов. — Я уже разговаривал с Беляевым и вот, что я об этом думаю, Александр Фёдорович. Вы, конечно, понимаете, что это непростой процесс и нам следует тщательнейшим образом подойти к его реализации. Я вам предлагаю прежде всего переговорить с представителем Австро-Венгрии и уже потом с немцами.
— Почему?
— Да потому, что австрийцы намного слабее, они не являются монолитными, их империя склеена из трёх основных и множества мелких национальных образований. Они будут готовы уступить нам намного больше из того, что мы бы хотели. А вот немцы будут уступать намного меньше, и они монолитны, вследствие чего намного менее сговорчивы. Вообще, я бы вам советовал приложить все усилия к тому, чтобы сохранить Австро-Венгерскую империю, заключив с ней сепаратный мир. А Германию вынудить капитулировать, но как можно с меньшим унижением.
Я бы даже сказал, всецело уважая и подчёркивая их способность к сопротивлению и объединению. Это даст нам возможность в последующем не вступать с ней в открытую конфронтацию и решать все вопросы дипломатическим путём. Это нужно прежде всего нам, а не им.
Керенский пожал плечами. Что с них взять, фрицы они и есть фрицы. Будет им и уважение, и пренебрежение, и многозначительное молчание. Керенскому вообще претило наслаждаться унижением, он был выше этого. Он больше руководствовался выгодой и развитием своей фирмы или страны, чем заботился о том, как бы унизить другого или заставить разориться. На это ему было глубоко наплевать. Каждый сам себе Бетховен. Поэтому все, сказанное Щегловитовым, не вызвало у него неприятия.
— Я вас понял, Григорий Иванович, буду иметь в виду, но как нам обеспечить переговоры? Не будем же мы разговаривать с перебежчиками?
— Мы не будем, но можно отправить надёжного человека на границу с Венгрией и договориться о прекращении огня. Этим мы дадим понять, что готовы начать переговоры. После взаимных консультаций мы остановим наступление якобы для перегруппировки и отдыха, и тогда направим туда господина Плеханова, чтобы он провёл переговоры, как глава МИДа с главой МИДа. Так будет лучше.
— Нет, переговоры будет вести специально назначенный мной человек с соответствующими полномочиями. Думаю, это будет кто-то из высшего генералитета или сенатор, желательно из числа аристократии.
— Ммм, я подумаю и постараюсь подобрать вам кандидатуру. Подходящих очень много.
— Хорошо, тогда жду от вас информации.
***
Оттокар Чернин фон унд цу Худениц получил известие от своего подчинённого о том, что русские готовы вести переговоры, когда уже совсем отчаялся. Первые встречи произвели на него противоречивое впечатление. Казалось, что переговорщик, один из старых сенаторов царской империи, осторожничал и боялся сам себя.
Тем не менее, на этом участке фронта был установлен режим прекращения огня и стороны договорились о приостановке наступления русских войск до окончания переговоров. По соглашению обеих сторон в Россию поехал помощник Чернина барон Карл фон Лейбе, чтобы встретиться с Керенским.
Встречал австрийского посланника Керенский снова в Смольном, сохранив посещение в режиме секретности. За английским, французским и другими посольствами усиленно следили, сопровождая каждый шаг, чтобы никто не смог узнать о проводимой встрече.
— Господин фон Лейбе!
— Господин Керенский! — посланник учтиво поклонился.
— Прошу вас отобедать со мной. Осетров и чёрной икры нет, но корюшка и тушёное мясо с овощами имеются. И коньяк из старых запасов.
— С удовольствием.
Пара рюмок коньяка добавили немного расслабленности, а вкусная пища настроила на бравурный лад. Переговоры начались.
— Герр Лейбе, не буду вас пытать, каждый из нас уже определился со своими предложениями, поэтому мне бы хотелось сразу перейти к тому, что я хочу для своего Отечества.
— Я вас внимательно слушаю, герр Керенский.
— Буду краток. Вашей империи, возможно, осталось существовать совсем недолго, поэтому я предлагаю заключить мир, с отделением от вас в нашу пользу территорий Восточной Галиции. В ответ вы получите гарантии сохранения своей империи. Иначе англичане и французы не согласятся с тем, что вы останетесь существовать. Вас разделят или, вернее, разделают, как тушку убитого зверя, поделив между собой самые лакомые куски. Потому что хищники — это всегда хищники. Всё очевидно.
— Господин министр, но это невозможно!
— Согласен, но у меня нет дипломатического таланта. Раз вы не согласны, то я сегодня же отдам приказ возобновить боевые действия, и в скором времени красавец Будапешт будет осаждён, а русские солдаты войдут в Словакию. Им помогут румыны, ну и так далее. Вы этого хотите?
— Нет.
— Тогда, давайте так. Мы изложим наши требования на бумаге и отправим вас под охраной в Вену, доведя до линии фронта. Дальше вы обсудите эти требования с императором и снова выйдете на нас с принципиальным согласием на переговоры. Если согласитесь, то ваш глава МИДа приедет сюда, и мы оповестим об этом правительство Ллойд Джорджа с последующими трёхсторонними переговорами.
Если переговоры будут признаны успешными, тогда мы проведём полноценные четырёхсторонние переговоры с вами, Англие