Новая справедливость
Подчеркнутое стремление к справедливости подчас приобретает неприглядные формы, поскольку борьба за равноправие вполне может обернуться борьбой за привилегии, но у этой тенденции есть и безусловно хорошая сторона: общество все чаще обращает внимание на образ жизни и особенности представителей наименее привилегированных групп – скажем, пожилых людей, вокруг которых сложилось немало эйджистских стереотипов, требующих развенчания.
Пока мир восхищается влиятельной старшеклассницей Гретой Тунберг и слушает треки рэперов, едва окончивших школу, но уже заработавших миллионы, люди предпенсионного и пенсионного возраста остаются в тени – их прошлые заслуги быстро забываются, а уход из поля актуальной культуры вызывает незаслуженное презрение. Мы все, при определенной доле везения, будем стариками, и чем раньше мы начнем относиться к пожилым людям с пониманием, тем меньше придется страдать нам самим.
Еще одним проявлением растущей гуманизации общества стала тенденция обращать внимание на права братьев наших меньших и бороться за достойные условия их существования, а не ухудшать их. Такое благородное занятие, как поддержка бездомных животных, повсеместно становится все более популярным – будем надеяться, что общими усилиями мы вскоре сможем сделать их жизнь куда более сносной.
Артур ХолявинОтсутствие секса, депрессия, маразм: пять эйджистских стереотипов о пожилых людях, которые пора забыть
Права пожилых людей – по сравнению с правами женщин, сексуальных меньшинств и даже животных – защищаются непропорционально мало. Эйджизм – это создание и поддержка стереотипов, которые дискриминируют людей по возрастному признаку, и от него страдает огромное количество людей в возрасте. Пять основных стереотипов, которые давно пора искоренить, связаны с сексом, болезнями, интеллектом, бедностью и депрессией.
Дискриминация людей по их социальному происхождению, национальности, да даже по признакам гендера и сексуальной ориентации считается в приличном обществе недопустимой. Не все общества принимают происходящие изменения, но международные нормы все более нетерпимы к неравному отношению к людям с необычными гендерными идентичностями и сексуальными предпочтениями. Даже животные получили кое-какие права, а в Нидерландах Партия защиты животных вполне успешно участвует в выборах. Но существует социальная группа, отношение к которой по-прежнему крайне негативно во многих обществах по всему миру, а набор стереотипов о ней огромен – и не подвергается сомнению. Речь идет о людях старшего возраста.
Строго говоря, эйджизм – «создание стереотипов и дискриминация отдельных людей или групп людей по возрастному признаку» (по определению ВОЗ[184]) – не обязательно направлен на пожилых. Так, дискриминации могут быть подвержены дети, молодежь и даже экономически активное поколение взрослых.
Однако именно со старением, старостью и старшим возрастом связана такая масса стереотипов и ложных представлений, что Всемирной организации здравоохранения приходится создавать информационные выпуски, посвященные развенчанию устойчивых мифов, укорененных не только в развивающихся странах, но и в наиболее либеральных обществах[185].
Миф первый. В старости секса нет
По-прежнему силен миф о том, что секса в старшем возрасте нет либо занятия любовью редки и не доставляет такого удовольствия, как в молодости. Это не соответствует действительности: процент молодежи[186] и процент пожилых[187], в чьей жизни есть секс, вполне сопоставимы друг с другом.
Этот стереотип возник из представлений о старении как о лишенном чувственных радостей процессе подготовки к смерти.
Можно предположить, что смерть и секс (потенциально культурно связанный с рождением жизни) находятся на двух полярных полюсах общественного представления о цикле человеческой жизни чисто символически.
Кроме того, существуют стереотипы об угасании сексуальных функций, хотя менопауза не связана с отказом от секса (Oudshoorn, 1997; Hvas, 2001; Pavela and Fedigan, 1991)[188]; а мужская импотенция не повсеместна и определяется социально-медицинскими причинами[189], а не собственно возрастом.
Еще одна причина существования этого грустного стереотипа – эйджистское представление о стареющем теле как о чем-то непривлекательном, вызывающем сочувствие и отторжение[190].
Во многих культурах, включая современную глобализированную западную, существует «культ молодости»[191], через призму которого старение воспринимается как угроза, неотвратимое зло, с которым стоит бороться вплоть до самоубийства.
На самом деле пенсионеры продолжают активно заниматься сексом и получают от него удовольствие. Хотя в сексе людей старшего возрасте есть свои проблемы, например стеснение мужчин: страх, что нестабильная эрекция – препятствие для секса.
По данным, которые приводит Марк Стибих[192], в США: 13 % одиноких мужчин в возрасте 70 лет и старше занимались сексом несколько раз в месяц или еженедельно. Согласно опросу, проведенному Институтом Кинси, для партнеров и женатых мужчин в той же возрастной группе этот показатель составил 63 % и 15 % соответственно[193].
Частота половой жизни действительно снижалась с возрастом для женщин, хотя, согласно опросу, почти 25 % женщин-партнеров старше 70 лет занимались сексом более четырех раз в неделю.
Схожие данные автор приводит и о Великобритании: 31 % британских мужчин в возрасте от 80 до 90 сообщили о занятиях мастурбацией и сексом; 34 % женщин в возрасте от 70 до 80 и 14 % женщин в возрасте от 80 до 90 лет регулярно занимаются сексом или мастурбацией.
Стоит заметить, что российские пенсионеры ничем не отличаются от сверстников за рубежом. Как пишет в исследовании «Конструирование старения: секс и интимность в пожилом возрасте»[194] кандидат социологических наук, доцент РАНХиГС Юлия Зеликова, люди старшего возраста в постсоциалистических странах также активно ищут партнеров, спутников жизни, испытывают и стремятся удовлетворить сексуальное желание, а также нуждаются в романтическом компоненте отношений. Последнее особенно актуально для России, где для пожилых людей «сексуальная активность гораздо сильнее связана с наличием любовных, романтических отношений, чем для людей молодого и среднего возраста».
Однако, как показывает исследование Зеликовой, зачастую сильные негативные стереотипы мешают здоровой и счастливой сексуальной жизни. Препятствием становятся и осуждение собственных детей, и общественное мнение, и внутренний эйджизм, когда пенсионеры сами отказываются от желаний, рассматривая себя как «отживших свое».
Нужно помнить, что указанные причины – социальные и психологические, а не «объективно»-физиологические.
Миф второй. Старый – значит больной
Этот распространенный стереотип можно условно обозначить «бабушки в поликлинике»: считается, что пожилые люди чаще болеют и больше пользуются медицинскими услугами. Иногда такое впечатление может сложиться у более молодых посетителей медицинских учреждений при взгляде на очереди.
Но, во-первых, такой личный «опыт» как раз и есть яркий пример дискриминационной логики, когда отдельные случаи относятся ко всей социальной группе.
Во-вторых, причина, по которой «бабушки» посещают медучреждения, не всегда связаны с проблемами со здоровьем. Поликлиники могут выступать своего рода социальным клубом – способом избежать социальной изоляции.
В-третьих, как показывают исследования ВОЗ, «старшее поколение пользуется услугами здравоохранения реже более молодых людей»[195]. В наиболее богатых странах все больше данных говорит о том, что около 70 лет траты на медицину в расчете на человека существенно падают, а значительную роль начинает играть долгосрочный уход – социальная работа.
Продолжительность здоровой жизни (healthy life expectancy) в мире растет, поэтому государства, международные организации и НКО все больше обращают внимания не на старость как таковую, а на отдельные существенные болезни, связанные с возрастом. При этом подобные болезни распространены не так широко, как можно представить: общее число людей с болезнью Паркинсона в возрасте старше 80 лет не превышает 260 человек на 100 000[196], а болезнью Альцгеймера страдают около 50 млн человек во всем мире[197].
С этими болезнями учатся успешно бороться, внедряя гериатрические системы и новейшие технологические и социальные профилактические меры, в том числе в России. Например, последние несколько лет реализуется пилотный федеральный проект «Территория заботы» Министерства здравоохранения по созданию гериатрических центров.
В шести регионах страны были открыты новые профильные клиники и дома долгосрочного социального обслуживания. Первыми результатами стало создание новых стандартов оказания долгосрочного ухода и паллиативной помощи, методологические и практические рекомендации по работе с людьми старшего возраста, нуждающимися в особом лечении.
Некоторые НКО, получив статус поставщиков социальных услуг, разработали собственные программы по уходу за людьми, страдающими «возрастными заболеваниями». Например, петербургский филиал международной гуманитарной организации «Хэсед Авраам» помог уже сотням людей с болезнью Альцгеймера при помощи специальных обучающих программ, дневного центра и лектория для специалистов.
Кроме того, здоровье сильно (если не в первую очередь) зависит от условий, в которых живет человек. Поэтому биологический и физиологический возраст необязательно напрямую зависят друг от друга.
Плохое питание, вредные привычки, неблагоприятные социальные условия и одиночество могут сделать и из молодого человека ходячую развалину. И наоборот: занятия спортом, правильное питание, умеренный физический труд ведут к тому, что человек и в 70, и в 80 лет может выглядеть младше своих лет, чувствовать себя отлично и не иметь сколько бы то ни было серьезных хронических болезней.
Не говоря уже о том, что «молодые пенсионеры» (только что вышедшие на пенсию люди до 65 лет) и вовсе далеки от определений старшего возраста, данных ВОЗ.
Миф третий. С возрастом человек глупеет
С предыдущим мифом – о здоровье – связан и следующий миф: о снижении интеллектуальных способностей и старческом слабоумии.
На практике старческий маразм – как в просторечье называют деменцию – не очень распространенное явление, и ВОЗ не считает старческое слабоумие частью «нормального старения»[198].
Причем раннее диагностирование, а также улучшение социально-экономических условий – отличная профилактика заболевания[199]. Данный синдром выявляется у все большего числа людей, но относительное число заболевших – лишь 5–8 % от общего населения старше 60 лет, с 60 % новых случаев – в развивающихся странах[200]. При этом в развитых странах существуют механизмы, сдерживающие распространение этого заболевания: регулярные интеллектуальные упражнения, такие как гимнастика для мозга, доступная бесплатно во многих государственных комплексных центрах социального обслуживания (КЦСОН), успешно снижают риск угасания умственных способностей.
Соответственно, любые обобщающие отсылки к деменции по отношению к человеку старшего возраста – грубая дискриминация.
Истоки этого стереотипа берут начало в разнице опыта молодых людей и старшего поколения. В результате младшие могут воспринимать несоответствие жизненного опыта пожилых людей современным реалиям как признак отсталости, ориентированности на прошлое. Кроме того, быстрый технологический прогресс и смена культурных парадигм зачастую могут оставить людей более старшего возраста далеко позади. Впрочем, последнее – проблема не только старшего возраста, ведь аналогичная разница чувствуется и между детьми, подростками, молодыми взрослыми, людьми зрелого возраста.
На практике люди старшего возраста могут продолжать быть активными как физически, так и интеллектуально. При должной тренировке интеллектуальные способности остаются как минимум на том же уровне, что и в молодости. А в некоторых сферах, таких как изучение языков, навыки становятся даже лучше[201].
Миф четвертый. Пенсионеры – бедные и находятся на попечении государства
Многие считают, что общество содержит пожилых людей (из жалости или из уважения), а сами люди старшего возраста уже не делают вклада в экономику либо же их вклад меньше того, что на них тратят из бюджета.
Этот стереотип берет свое начало из тех времен, когда пенсия действительно была пособием на выживание, так как в основном труд был физическим, а продолжительность здоровой жизни – низкой. Но современные общества существенно отличаются от тех, в которых впервые вводились пенсии (будь то Римская империя, отдельные средневековые государства или Германия времен Отто фон Бисмарка).
Сейчас пенсионеры на Западе – особенно те, чья молодость пришлась на времена небывалого экономического роста 1950–1960-х годов – вполне обеспечены, имеют очень высокие показатели здоровья и могут себе позволить активно тратить запасы или же получать доход от интеллектуальной и финансовой деятельности.
Исследование в Великобритании, проведенное в 2010–2011 годах, показало, что люди старшего поколения привносят в экономику больше, чем получают (в виде пенсий и иных социальных выплат)[202].
Становится ли старшее поколение нагрузкой на бюджет или еще одним источником благосостояния государства, фактически зависит от уровня здоровья, социальной вовлеченности и востребованности этой социальной группы. Так, и в Австралии, и в США высокий социальный статус и включенность в общественную жизнь способствовали «положительному балансу» в отношениях пожилых и общества[203].
Из-за того, что во многих странах поколение миллениалов имеет более низкие доходы, чем старшие поколения[204], а экономическая активность (выход на рынок труда) сдвинулась на несколько лет вперед, именно на плечи пожилых (в США речь о сверхуспешном поколении беби-бумеров) ложится поддержка внуков и детей.
Так что зависимые от социального обеспечения пожилые – как минимум дело будущего, а не настоящего. Как максимум, учитывая повышение здоровой продолжительности жизни, непрекращающийся рост мировой экономики и то, что указанная межпоколенческая поддержка не исчезает бесследно, а влияет на обеспеченность внуков, ситуация с бедными и беспомощными пенсионерами не будет соответствовать действительности и в ближайшей перспективе.
Можно было бы заметить, что, например, для России такая модель не очень применима в связи с экономическим крахом конца 1980–1990-х и последовавшим за ним резким падением уровня жизни и финансовых запасов у населения вместе с отсутствием возможностей для социальной поддержки от государства.
Но, во-первых, 9,6 млн пенсионеров в России (около 22 %) продолжают работать, обеспечивая свои нужды и нужды младшего поколения[205]. Во-вторых, и в постсоциалистических странах есть свой слой экономически активных людей старшего возраста.
Речь идет о молодых пенсионерах, которые только сейчас выходят на пенсию. Для них характерна технологическая грамотность, включенность в мировое глобализированное сообщество, мобильность и относительно хорошее здоровье. Они покупают квартиры своим детям, путешествуют за границу, занимаются творчеством и готовы пробовать новое.
Кроме того, активно развивается отрасль экономики, называемая «серебряной». И если часть услуг в данном секторе действительно относится к медицинским и социальным, то другая часть является просто подвидом «несеребряных» отраслей: создаются специальные спа-центры, парикмахерские, онлайн-магазины, девелоперские проекты, ориентированные на пожилых.
Вообще, сам факт того, что люди старшего возраста могут полноценно участвовать в экономике и вносить в нее больше, чем получают взамен, говорит о том, что любая ситуация, когда это не так, – всего лишь неудачно сложившиеся условия, а не данность.
Миф пятый. Старость – это скучно и грустно
Здесь важно понять, что депрессия связана с «кризисом выхода на пенсию», а не со старостью как таковой. В свою очередь, в научном сообществе существует дискуссия об «U-образной кривой счастья».
Исследования в США, Норвегии и Швеции[206] показали, что в старшем возрасте (спустя несколько лет после выхода не пенсию) уровень когнитивного и эмоционального счастья выше, чем в зрелом возрасте. Результаты исследований вызвали целую методологическую дискуссию, но кросс-государственное исследование уровня счастья все равно обнаружило указанный феномен[207].
Поэтому, несмотря на критику, исследователи по всему миру сходятся на том, что старость – достаточно «веселое» время: многие из угроз (увольнение, воспитание детей, переживания о мелочах) миновали, и человек может позволить себе расслабиться.
Прекрасный пример того, что такой взгляд на старость имеет полное право на существование, – проект «Возраст счастья», в рамках которого регулярно публикуются вдохновляющие жизнеописания людей старшего возраста, как зарубежные, так и российские. В проекте показывают многочисленные примеры разнообразного активного старения, включая людей, следящих за модой и определяющих ее, занимающихся культурным досугом, спортом и путешествиями.
Важно отметить, что у разных людей существуют совершенно разные жизненные траектории. Кто-то действительно носит платок и сидит на скамейке. А многие ходят на компьютерные курсы – они доступны не только в независимых университетах «третьего возраста», но и во многих районных библиотеках и центрах комплексного обслуживания населения. Многие участвуют в конкурсах красоты 50+ (например, ежегодный конкурс «Пава» собирает телевизионных знаменитостей и привлекает интерес СМИ с 2014 года).
На Западе подобные конкурсы устраиваются регулярно. Так, еще в 2012 году в Лас-Вегасе прошел конкурс красоты «бабушек в бикини». А фешен-блогеры старшего возраста становятся все более популярными.
Иными словами, у пожилых людей разнообразные интересы, взгляды и хобби. И нельзя говорить о том, что им свойственна техническая отсталость: более молодые поколения пожилых людей активно используют интернет, разбираются в смартфонах, умеют пользоваться фотошопом и создавать видео. Востребованы и обычные творческие курсы – от живописи до карвинга.
Как и в случае с другими дискриминационными стереотипами, представления о людях старшего возраста как о пассивных, бесполых, безнадежно больных, скучающих и нищих крайне далеки от реальности. Причем не только в развитых странах с высокотехнологичной экономикой и государством всеобщего благосостояния, но и в странах развивающихся, с массой социальных и экономических проблем.
Творчески активных, экономически благополучных, здоровых и счастливых среди людей старше 60 лет больше, чем несчастных и потерянных. Причина того, что пенсионеры все же подвержены риску бедности, имеют проблемы со здоровьем, не занимаются творчеством и страдают от снижения интеллектуальных способностей, – не возраст, а социальные, экономические и культурные условия, созданные в стране.