Перспективы новых поколений
Попытки гуманистов разных времен заставить всех землян почувствовать себя единым целым и относиться к другим так же, как к себе, разбиваются о природную склонность людей делиться на группы и классифицировать себя и себе подобных. Один из модных примеров такой категоризации – теория поколений: редко кто сегодня не слышал о зумерах и бумерах, только ленивый не читал статей о том, как миллениалы изменят мир и чем они отличаются от родителей и дедушек с бабушками.
Разговоры об особенностях разных поколений частенько попахивают спекуляциями, однако и рациональное зерно в них тоже присутствует. Обобщения подобного масштаба отличает примерно такая же точность, как у прогнозов футурологов, – однако они точно так же интересны практически всем.
Вот и нам любопытно заглянуть в будущее, поразмышлять о том, какая старость ожидает миллениалов и что они могут сделать, чтобы она не оказалась чересчур унылой. А следующие логичные вопросы – кто придет после них, какими вырастут дети из поколения альфа и к чему их стоит готовить? Короткий ответ будет таким: к роботам, долгожительству, разносторонней и динамичной карьере, а также к прорывам в области экозащиты, которыми мы пока не можем похвастаться.
Маргарита ЛитовскаяПожилые одинокие эгоисты, гедонисты и зожники: какой будет старость миллениалов
Миллениалы – поколение, выросшее в радикально изменившемся мире, а значит, в старости они вряд ли будут похожи на стереотипных пенсионеров. Мы много путешествуем, не вылезаем из интернета и чаще предыдущих поколений взаимодействуем с другими культурами. Как это скажется на жизни поколения Y через 30–40 лет и что можно сделать уже сейчас, чтобы в старости продолжать радоваться жизни?
Мало кто заметил, но мы уже постарели: когда-то слово «миллениал» ассоциировалось с молодежью, а в следующем году самым первым миллениалам исполнится 40 лет. Большинству представителей нашего поколения уже за 30: это время устраивать карьеру и жениться, брать ипотечные кредиты и покупать машину, в которую влезет вся семья, когда появятся дети. Во всяком случае, так в этом возрасте начинали вести себя предыдущие поколения – а что делают миллениалы?
Исследование Pew (2019) показало, как сами миллениалы воспринимают старость: по их мнению, пожилые люди более одиноки, но не теряют тягу к путешествиям и ощущение счастья[220].
Кстати, а в каком возрасте наступит наша миллениальская старость[221]? Миллениалы считают, что старость начинается в среднем в 59 лет. Но тут есть важный момент: наше представление о старости меняется с возрастом. То есть, возможно, что в 59 лет миллениалы объявят, что на самом деле старость наступает только в 90.
Здесь необходимо сделать небольшое отступление: кроме характеристик, присущих конкретному поколению, каждый период жизни людей любого поколения имеет общие черты – стадии психосоциального развития[222].
В юности важна самоидентификация; в молодости – любовь и интимность отношений; в зрелости появляется желание посвятить себя другим (например, детям или партнеру). Границы возрастов часто подвижны и определяются культурой: скажем, в Нигере или Чаде считается нормальным выдать замуж девушку до 15 лет, чтобы обозначить ее переход в зрелую жизнь[223]. В России такое бы не прошло: с каждым годом границы перехода из юности в молодость и из молодости в зрелость в нашей стране отодвигаются все дальше в силу социокультурных факторов.
Миллениал-долгожитель
Важно учесть, что прогнозируется увеличение продолжительности жизни миллениала по сравнению с предыдущими поколениями. Только в прошлом году этот показатель в России увеличился с 72,9 до 73,4 года[224]. То есть если не случится никаких новых вирусов или катастроф, то у миллениалов есть шанс доживать в среднем до 90 лет.
И вот тут – проблема.
За последние восемь лет число пенсионеров в России увеличилось на 10 %: с 42 млн до 46 млн человек[225]. Кажется, что правительства ни одной крупной страны не представляют, как решать проблему стремительно растущего количества пенсионеров.
Лучшие пенсионные системы выстроены в достаточно небольших странах (относительно РФ), где пожилое население составляет не более 15 % (например, в Нидерландах)[226].
Пример того, как может выглядеть страна с высоким уровнем демографического старения, – Япония: в ней 28 % населения – это люди в возрасте 65 лет и старше[227]. Если еще в 1980-х годах заботу о пожилых брали на себя более молодые родственники, чтя местную традицию уважения к старшим, то современные трудоспособные японцы не стремятся обеспечивать своих стариков. Государство и частные фонды тоже не создали эффективной системы поддержки пенсионеров.
Заботиться о таком количестве пенсионеров настолько сложно, что более 20 % японцев пенсионного возраста вынуждены продолжать работать. А многие японские бабушки и дедушки оказались финансово не защищены и не знают, к кому обращаться в случае нужды. Припеваючи живут только те, кто выстроил крепкие семейные связи со своими детьми, и те, кто копил на старость всю жизнь.
Убежденный зожник
Стэнфордский центр долголетия исследовал разные возрастные группы, в том числе 25–34 и 35–44 лет (они относятся к современным миллениалам), и сравнил их с людьми, которые 10–20 лет назад были в той же возрастной категории[228]. И вот чем мы отличаемся от сверстников из предыдущих поколений:
● ведем более здоровый образ жизни (занимаемся спортом, правильно питаемся, отказываемся от вредных привычек);
● меньше финансово защищены;
● более социально активны.
В пользу будущего крепкого здоровья пожилых миллениалов говорят и исследования социолога Вадима Радаева, который выяснил, что они – первое поколение, резко изменившее тренд потребления алкоголя и табачных изделий[229].
Наши бабушки и дедушки курили и пили больше своих родителей, наши мамы и папы – еще больше, а вот миллениалы – наоборот. Более того, именно мы ввели моду на ЗОЖ (мы увлекаемся спортом на 20 % больше, чем другие поколения).
Но сокращение потребления алкоголя и предположительное увеличение трат на медицинское обслуживание не опровергает теорию поколенческой психографии об инфантильности и нарциссизме миллениалов[230].
Одинокие старые миллениалы и новая структура семьи
Миллениалы дольше тянут с созданием семьи и рождением детей, чаще остаются жить с родителями, а значит, имеют больше шансов (и необходимости) продолжать работать до 70 лет или не заканчивать профессиональную деятельность никогда[231]. С этой точки зрения жизнь миллениалов с родителями – это не признак неудачников, а адаптация к новым семейным структурам, включающим меньшее количество родственных ветвей, но больше поколений под одной крышей.
Предыдущие поколения в 20 лет влюблялись и женились, отрываясь от семьи родителей и создавая собственную ячейку общества. Может быть, им хотелось скорее покинуть отчий дом, потому что жизнь (среднестатистически) была короче? А если представители поколения Y проживут до 90 лет, то смысла торопиться нет.
Миллениалы могут сделать акцент на кровных семейных узах и найти пути налаживания связей с предыдущими поколениями. Тем более что у них может появиться еще одно «осложнение»: они рискуют стать самым крупным (из-за долгожительства) поколением прабабушек и прадедушек (хотя, вероятно, что из-за откладывания рождения детей до 30–40 лет мы все же не успеем увидеть правнуков).
Классический конфликт отцов и детей не только никуда не уйдет, но, может, даже обострится, ведь поколение Y описывается исследователями как одно из самых противоречивых с точки зрения психологического устройства и поведения. Эгоистичные пожилые зожники-гедонисты не будут сидеть с внуками и печь пирожки. Возможно, мы будем довольно противными стариками.
Инфантильные старички-бунтари
Представители нового поколения всегда описываются старшими как ленивые, никого не уважающие бунтари, но у каждой генерации эти качества выражаются по-разному. Например, младшие беби-бумеры и поколение Х слушали Цоя и боролись за перемены и свержение советской власти. Миллениалы решили, что «имидж – ничто, жажда – все» и разделились на множество субкультур: панков, готов, эмо. У зумеров свой вид протеста: им внушают, что «именно вы можете делать свой выбор», но они не знают, кем хотят стать и что делать[232].
Все эти характеристики – описание бунтарства, дерзости и активности, преломленных в чертах разных поколений. Но миллениалы пошли дальше остальных и «забрали» свойственный юности инфантилизм в зрелый возраст: мы еще не отборолись и не израсходовали свой протест, хоть нам в среднем уже 30 лет. То ли еще будет! Мы не спешим прощаться с предыдущим жизненным этапом, с юностью: берем из него то, что в нем нравилось, и считаем, что это нормально, а не инфантильно.
Предположу, что на пенсию мы возьмем с собой багаж, собранный на протяжении всей жизни: от юности останутся увлечение онлайн-играми, татуировки и пирсинг; от молодости – тусовки в гастробарах, Netflix и цветные волосы; от зрелости – любовь к путешествиям и постоянному обучению.
И кто нам, собственно, это все запретит? Кстати, до сих пор ведется много споров о том, что же можно считать «взрослостью»[233]. Поэтому, вероятно, весь описанный выше багаж может стать новой нормой для зрелого человека.
Пожилые гедонисты
Миллениалы – поколение «здесь и сейчас», поколение «дорвались». Мы не держим лучший сервиз в серванте, как делали наши родители, а едим из него каждый день. Благо, мы первое поколение, у которого есть такая возможность.
По данным Росстата, среднедушевой доход населения растет с каждым годом[234], а значит, пока у нас есть деньги на то, чтобы быть гедонистами. Если повезет, то мы и в старости останемся относительно обеспеченными – продолжим путешествовать и жевать киноа вставной челюстью.
Прогнозируют, что поколения Z и альфа будут новаторами – теми, кто сможет изменить мир. А миллениалы просто им наслаждаются[235], как тостом с авокадо. Кажется, что нам всегда нужны будут эмоции, чтобы не считать, что наша жизнь какая-то не такая, скучная. И пока не произойдет кардинальных исторических перемен, не стоит ждать, что мы станем другими.
Старые эгоисты
Старшие поколения принимают это за нарциссизм и высокомерие, но мы ценим личное пространство и стараемся оставить место для себя. Сохранится ли эта черта в нас в старости – сложно сказать, потому что, по теории психолога Эрика Эриксона, один из признаков стадии зрелости – желание отдавать, быть кому-то нужным.
Но по логике теорий поколений даже на высоких ступенях взрослости миллениалы должны продолжить думать о себе. Возможно, будет так: ребенку-альфа исполняется 18 лет, и в этот момент его родители-миллениалы машут ему ручкой, считая родительский долг выполненным.
После чего они возвращаются к жизни «до рождения ребенка», в которой большую часть времени занимает общение, личные увлечения и активная самореализация. Такая тенденция отвечает тренду на либеральное родительство, который развивается в последние годы[236].
Самое разочаровавшееся поколение
Сейчас миллениалов называют поколением Питера Пэна, потому что мы не спешим взрослеть и отчаянно верим в лучшее будущее. Но мы не будем в старости так же оптимистичны, как в молодости или зрелости, – это предсказывает паттерн разочарований, присущий всем предыдущим поколениям. В пожилом возрасте наша удовлетворенность жизнью снизится, а веры в светлое будущее будет все меньше[237]. Возможно, мы будем считать, что нам все что-то должны: государство – пенсии, дети – поддержку, работодатель – особые условия.
То, что произошло со стрекозой из знаменитой басни, при самых плохих раскладах может случиться с нами.
Инфантильность и гедонизм приведут к тому, что мы не успеем финансово подготовиться к старческой немощи, не приобретем своего угла и будем ждать откуда-нибудь помощи. А она не придет. Государство уже сейчас четко дает понять пожилым: «позаботьтесь о себе сами», вводя политику активного долголетия, повышая пенсионный возраст и продвигая инвестиционные инструменты в массы.
Тренды на позднее деторождение и тем более чайлдфри могут обернуться против миллениалов: в старости у нас не окажется того, кто мог бы позаботиться о нас (как бы ретроградно это ни звучало). У кого-то не будет детей, чьи-то будут слишком молоды для того, чтобы обеспечивать не только себя, но и родственников.
Миллениалам останется только «держаться», сохранять здоровье, которое у них будет достаточно крепким, и продолжать трудовую деятельность вместо того, чтобы «уйти на пенсию в 35», как им когда-то мечталось. А если к старости произойдет очередная технологическая революция – снова учиться.
Никто не знает, будет ли миллениалам стыдно в старости за то, как они проживают свою зрелость. Но в любом случае в пожилой возраст мы войдем как в новый, недавно открывшийся фудмолл: с живым любопытством и желанием попробовать все, что он предлагает.
Чек-лист. Что можно начать делать прямо сейчас, чтобы провести лучшую старость среди всех существующих поколений:
● позаботиться о своей пенсии самостоятельно и прямо сейчас: зарабатывать, откладывать, инвестировать. Или переехать в страну, где в будущем можно рассчитывать на достойное государственное обеспечение. Например, в Нидерланды, Данию, Норвегию или Финляндию. Впрочем, Сингапур и Новая Зеландия тоже подойдут;
● оформить жилплощадь в собственность. Сможете ли вы продолжать снимать квартиру в 60 лет – большой вопрос;
● научиться учиться и освоить концепцию lifelong learning;
● наращивать и сохранять социальные контакты;
● носить одежду, которая нравится, а не ту, что соответствует ожиданиям окружающих. Вне зависимости от эйджистских стереотипов продолжать увлекаться тем, что приносит радость (сексом, экстремальными видами спорта, учебой), и не обращать внимание на возгласы старшего поколения: «Какие танчики? Тебе же не 10 лет!»