Возражать никто не стал. Прошло несколько минут, и Максим остался на улице один. Коллеги и товарищи ушли, оставив его одного под дождем. Ни один из них не обернулся, чтобы бросить на него взгляд, попрощаться или сказать что-нибудь ободряющее.
Дождь все усиливался. Максим не двигался с места. Когда дождь превратился в настоящий ливень, подполковник вернулся, держа над головой раскрытый зонт. Он быстро прошел между луж, остановился перед инвалидным креслом, взглянул на мокрого Максима, потом достал из кармана плаща серебристую фляжку и швырнул ему на колени:
– Это тебе, Тесленко! Желаю спиться побыстрее!
После чего развернулся и быстро ушел прочь. Максим с минуту сидел неподвижно, глядя на фляжку и не замечая льющихся по лицу ледяных струй, потом протянул руку, но от неловкого движения фляжка упала на землю.
Максим нагнулся и постарался дотянуться до нее. Еще немного… Еще чуть-чуть… Вдруг мир крутанулся у него перед глазами, и в следующий миг он грузно шлепнулся в лужу.
Лежа на спине в жидкой грязи, Максим поднял фляжку, свинтил крышку и сделал пару глотков. Закашлялся, отнял бутылку от губ, снова глотнул, потом опустил руку, посмотрел на небо, вытер рукавом мундира мокрое от дождя и слез лицо и вдруг рассмеялся. Он лежал в грязи, под барабанящим по лицу дождем, и смеялся, глядя в серое, беспросветное небо и зная, что солнце больше не покажется. Никогда.
Когда Максим вкатился на своем кресле в кухню, Валентин делал себе бутерброд с ветчиной. Увидев босса одетым и на коляске, он удивленно приподнял брови:
– Максим Петрович? Вы уже оделись! Почему не позвали меня?
– Как видишь, справился сам. Сходи в магазин и купи мне еще одну бутылку коньяка. Да поживее!
Валентин покачал головой и спокойно произнес:
– Не дождетесь.
– Я тебя уволю к чертовой матери! – грозно сказал Максим.
– Не уволите, – спокойно возразил тот. – Если я уйду, вы останетесь совсем один. И некому будет даже подать вам утку, чтобы вы могли помочиться.
– Я помочусь в штаны и даже не замечу.
– Заметите. Ваши ноги ничего не чувствуют, но с обонянием у вас проблем нет.
Максим сухо усмехнулся.
– А у тебя, я вижу, на все готовы ответы?
– Конечно. Я ведь с вами уже три месяца и успел изучить вас вдоль и поперек.
– Но ты забыл, что мы теперь в «Умном доме». Этот дом подотрет мне задницу вместо тебя.
– Я сильно в этом сомневаюсь.
– Сомневается он, – проворчал Максим. – Убирайся отсюда! Я приготовлю себе кофе!
– Давайте я вам его сделаю.
Пак потянулся за банкой, но Максим на него прикрикнул:
– Убери лапы от кофе, варвар! Справлюсь без тебя!
– Как скажете.
Валентин взял свой бутерброд и вышел из кухни. Максим подкатил на коляске к столу, взял банку с кофе и чашку. Задумавшись, он просыпал кофе на столешницу и проговорил с досадой:
– Черт!
И вдруг заметил, что кофейные гранулы лежат на столе совсем не беспорядочно, а образовывают подобие рисунка.
Концентрические круги складывались в спираль, но были разорваны во многих местах. Максим вдруг подумал, что рисунок похож на лабиринт. В центре гранулы сложились в крестик с закрученными лучами, отдаленно напоминающий свастику.
Максим нахмурился и глухо проворчал:
– Что еще за фокусы? – А затем крикнул: – Валька! Кореец, а ну поди сюда!
– Чего кричать-то? – раздался у него над ухом голос Валентина. – Вы же сказали, что справитесь без меня.
Увидев рассыпавшиеся по столу гранулы, Пак усмехнулся:
– Вижу, вы сделали себе кофе? Не слишком крепкий?
– Очень смешно.
– Да уж куда смешнее. Кажется, вы забыли залить его водой.
– Чем зубоскалить, лучше посмотри сюда! – Максим показал пальцем на гранулы. – Тебе это ничего не напоминает?
– Нет. А вам?
Максим снова посмотрел на столешницу. Гранулы были беспорядочно рассыпаны – никакого намека на рисунок.
– Ничего не понимаю, – озадаченно проговорил он. – Здесь только что был…
Он замолчал.
– Что? – спокойно уточнил Валентин. – Что там было?
– Ничего, – хмуро произнес Максим. – Собери кофе и протри стол. Терпеть ненавижу свинарник.
– Понимаю, – невозмутимо произнес Пак. – Особенно когда вы сами его и устраиваете.
– Поумничай мне еще.
Максим развернул коляску и покатил ее прочь из кухни. Дождавшись, пока босс уедет, Валентин взялся за тряпку и тихо прошептал себе под нос:
– Иногда он бывает страшным мерзавцем.
– Я все слышу! – крикнул из гостиной Максим.
Валентин усмехнулся и так же тихо проговорил:
– Это вряд ли.
С улицы донесся отдаленный раскат грома. Пак повернул голову и посмотрел на окно, возле которого стоял. Небо заволокли тучи, ветер раскачивал далекие верхушки деревьев. Приближалась буря.
Глава 6Илона
1
Зеркало от пола и до потолка, дающее отражение в полный рост, – штука замечательная. Для тех, конечно, у кого хорошая фигура. У Илоны фигура была не просто хорошая, а идеальная. Она осмотрела свое отражение в зеркале и улыбнулась. Да, именно так – идеальная! Впрочем, как и все остальное.
Илона закуталась в полотенце и огляделась. Ее не покидало ощущение, будто она попала в фантастический фильм. Ванная комната была абсолютно герметична. Одно нажатие кнопки, и она превращалась в огромную душевую кабинку. Еще одно нажатие – и включалась автопросушка. Прошла всего минута с тех пор, как Илона приняла душ, а ванная уже была абсолютно суха.
Но главным достижением Илона считала автоматическую регулировку воды. Никакого верчения кранов! Достаточно было вбить в электронное табло желаемую температуру и нажать на «пуск».
Замечательная ванная, замечательная квартира! И где только Ника взяла столько денег? С виду такая правильная, но наверняка проворачивает какие-то темные делишки.
Илона вспомнила строгий голос старшей сестры, прозвучавший неделю назад, в такой же вот точно пасмурный день:
– Илона, что-то случилось?
– Нет.
– Не ври. На тебе лица нет.
– Просто не выспалась. Да еще ПМС… Слушай, Никусь, как там у тебя дела с покупкой квартиры?
– Все в порядке. На следующей неделе въезжаю. А что?
– Я тебе одолжила сорок тысяч баксов.
– Спасибо, что напомнила. Мы договаривались, что я верну тебе их в течение года. С процентами и…
– Плюнь на проценты.
– Что? Как это «плюнь»?
– Да вот так. Никаких процентов.
Ника подозрительно прищурилась:
– С чего это вдруг?
– Позволь мне пожить у тебя пару месяцев.
– Пожить? У меня?
– Ну, да. В твоей новой квартире.
– Что-то тут нечисто. – Ника сдвинула темные брови. – Колись: ты что-то натворила?
– Ну почему сразу «натворила»?
– Потому что ты ведешь себя как бандит, которому нужно «залечь на дно». Ты от кого-то прячешься?
– Прячусь? От кого?
– Тебе лучше знать.
– Глупости. И вообще, мне не нравятся твои подозрения. Почему ты каждый раз подозреваешь меня в каком-то коварстве? Представь себе, что я попросилась у тебя пожить просто потому, что соскучилась по семье и… и устала быть одна.
– Когда ты скучаешь, ты находишь себе очередного толстосума и начинаешь доить его кошелек.
– По-твоему, я такая стерва? А как же простые человеческие отношения?
Ника усмехнулась:
– Куда уж проще? Ты его доишь, он тебя трахает. Вся твоя жизнь состоит из постели и шопингов. С перерывами на парикмахерские и спа-салоны.
– Боже, сестренка!.. Как же ты ко мне несправедлива!
– Хватит паясничать. Можешь закатывать глаза сколько хочешь, но через месяц я заставлю тебя съехать.
– Если я раньше не сбегу сама.
– Не сбежишь. Раз ты снизошла до того, что обратилась ко мне, значит, тебе действительно некуда пойти. Хочешь знать, что я думаю обо всей этой ситуации?
– Валяй, говори.
– Ты кинула какого-то из своих многочисленных «папиков».
– Что значит «кинула»?
– Взяла то, что тебе не принадлежит, искренне считая, что ты это заработала. А потом – продала. Деньги, естественно, присвоила себе. Ты думала, что украла безделушку, но выяснилось, что «папик» дорожил этим предметом. Он устроил тебе скандал, и ты сбежала.
– Убогая версия. Могла бы придумать что-нибудь поинтереснее.
– У тебя не бывает «поинтереснее».
Вспомнив этот недавний разговор с сестрой, Илона нахмурилась и вновь посмотрела на свое отражение в зеркале. А ведь Ника почти угадала. Илона действительно вляпалась. И, кажется, на этот раз вполне серьезно.
Стоя перед зеркалом с нахмуренным лбом и похолодевшими глазами, Илона вспомнила другой разговор, произошедший на скамейке перед институтом, где она тогда (за три месяца до отчисления) училась.
Появился он словно бы ниоткуда. Просто вырос перед Илоной – элегантный, симпатичный, даже красивый, в дорогом итальянском костюме.
– Тебя зовут Илона, я не ошибся?
– Не ошиблись. – Она оглядела мужчину снизу доверху и прищурилась. – Мы знакомы?
Тот белозубо улыбнулся. Несмотря на возраст и пробивающуюся седину, он был из тех импозантных мужчин, которых принято называть «роскошными самцами».
– Нет, – ответил он, – мы не знакомы. Я услышал ваше имя, когда вы разговаривали с подругами.
Илона выдула из жевательной резинки пузырь, втянула его обратно и сказала:
– Ну? И что вам от меня нужно?
– Что может быть нужно мужчине от красивой девушки? – весело проговорил он. – Пару минут вашего внимания.
– Считайте, что они у вас есть. Что дальше?
– Меня зовут Андро Колак. Я режиссер художественных фильмов.
– Вот как? – Илона усмехнулась. – Не староваты для «Андро»?
– Это тебе решать, – ничуть не смутившись, ответил мужчина. – Если староват, то можешь добавлять «господин Андро».
– Ладно, пусть будет Андро, – сказала Илона. – Хотите угадаю, что вы скажете дальше?
– Попробуйте.
– Вы предложите мне главную роль в своем фильме. Я права?