– О боже. – Понукаемый диковинным сочетанием отвращения и любопытства, он выдавил: – Приведи-ка его сюда.
После залитой солнцем погрузочной платформы в коридоре было очень темно. Роберт поколебался, дожидаясь, пока глаза привыкнут к освещению. На стенах были процарапаны и намалеваны какие-то метки. Пол из голого бетона. Это явно не зона общего доступа. Ему вспомнилось далекое прошлое, когда они с кое-какими аспирантами лазили по служебным помещениям таких построек.
Эпифания снабдила двери, потолки и даже трещины в стенах небольшими значками. Не слишком информативными, в основном идентификаторы да инструкции по техподдержке; в старину такие наносили краской через трафарет. Но, если бы нашлось время, он мог покопаться в метках и выудить дополнительную информацию. Попадались и совсем загадочные, например, крупная трещина, заляпанная серебристым, была помечена:
Роберт уже собирался поискать про нее, но тут заметил дверь, украшенную здоровенным баннером с отсчетом секунд. 00:07:03 РАБОТАЕТ БИБЛИОТОМНОЕ ОБОРУДОВАНИЕ. НЕ ВХОДИТЬ!
Какого черта? Эта дверь тоже была открыта.
За ней шум, похожий на визг пилы, сделался громче. Роберт прошел пятьдесят футов мимо пластиковых ящиков. Спасенные данные – извещали ярлыки. В конце коридора, за каким-то приспособлением вроде вилочного погрузчика, его ждала очередная незапертая дверь. Он понял, где находится: на дне центрального лестничного колодца библиотеки. Он посмотрел вверх, прослеживая взглядом укороченную перспективу лестничной спирали. В световой колонне порхали и вихрились крошечные белые искорки. Снежинки? Но тут одна приземлилась ему на ладонь: клочок бумаги.
Резкий визг пилы стал громче, к нему примешалось что-то вроде шума гигантского пылесоса. Однако именно визг пилы, с неправильными интервалами отдававшийся эхом на лестнице, рождал у него головную боль. Что-то было в этом звуке знакомое, но естественным для помещений он не казался. Роберт начал подниматься по лестнице, останавливаясь на каждом пролете. Пыль и шум достигали пика на четвертом этаже, помеченном как КАТАЛОЖНАЯ СЕКЦИЯ PZ. Дверь плавно отворилась. За ней он ожидал увидеть библиотечные стеллажи. Все книги, какие душа пожелает, мили книг. Красота идей затаилась и ждет в засаде.
Но ничего похожего на привычные полки он не обнаружил. Пол застелен белым брезентом. В воздухе носится мусор. Он глубоко вздохнул, унюхал запахи столярного клея и жженого дерева и так закашлялся, что долго не мог перевести дух.
Брап. Источник шума, теперь громкого до боли, находился примерно в четырех рядах направо. Пустые стеллажи, груды бумажных обрезков и глубокий слой пыли.
Бр-рап. Иногда, против всякой логики, узнавание получается медленным. Роберт наконец понял, что это за звук. Он время от времени слышал его в прошлой жизни, но всегда от машины, работавшей под открытым небом.
Бр-рап! Машина для рубки деревьев!
Впереди протянулись скелеты пустующих стеллажей. Роберт достиг конца прохода и повернул на звук. В воздухе туманом носилась бумажная пыль. В четвертом ряду пространство между полок затянула пульсирующая тканевая труба. Чудовищный червяк был ярко подсвечен изнутри. На другой стороне, на расстоянии почти двадцати футов, располагалась его пасть: источник шума. Роберт едва различал в вихрящейся бумажной мгле две фигуры в белых комбинезонах с метками Служба спасения данных Уэртаса. Те были в масках с фильтрами и защитных касках. Они очень напоминали строительных рабочих, но их занятие представляло собой апофеоз деконструкции: сперва один, потом другой вытягивали книги со стеллажей и швыряли в пасть измельчителя. Метки вносили нотку спокойной обыденности в этот ужас: ревущая пасть оказалась «кастомным расшивателем NaviCloud», а тканевый туннель, протянутый от нее, «камерным туннелем». Роберт отшатнулся от увиденного, а Эпифания случайно вознаградила его ракурсом из нутра чудовища: измельченные фрагменты книг и журналов летели по туннелю, как захваченная торнадо листва, кувыркались и выкручивались, а изнанка ткани была прошита тысячами крошечных камер, которые фотографировали обрывки снова и снова, под всевозможными углами и ориентациями, пока, наконец, сорванная листва не падала в мусорник прямо перед Робертом. Спасенные данные.
БР-Р-Р-Р-РАП! Монстр переместился еще на фут вдоль стеллажей, оставив за собой очередной фут пустых полок. Почти пустых. Роберт ступил в проход и схватился рукой за что-то, лежавшее на полке. Это не была пыль. Это была половина страницы, остаток тысяч книг, уже засосанных в недра аппарата «спасения данных». Он помахал ею рабочим в белых комбинезонах и прокричал слова, потерявшиеся в шуме измельчителя и вентиляции червеобразного туннеля. Но двое посмотрели на него и крикнули что-то в ответ.
Если б не сверкающая туша червяка между Робертом и рабочими, он бы кинулся на них. А так они лишь обменивались бессильными взмахами.
Потом возник третий, позади Роберта. Полноватый молодой человек лет тридцати, в шортах-бермудах и большой черной футболке. Он кричал что-то на… китайском? Незнакомец настойчивыми жестами попросил Роберта отойти вместе с ним к лестничному колодцу, подальше от кошмарной сцены.
На шестом этаже библиотеки никаких следов кошмара. Выглядело тут все примерно так, как запомнилось Роберту в начале 1970-х. Парень в большой футболке провел его между стеллажами к рабочей зоне с южной стороны здания. Там, прямо у окон, сидел коротышка с древним лэптопом. Он поднялся и уставился на прибывших, потом внезапно рассмеялся и протянул Роберту руку.
– Будь я проклят, а ты и правда Роберт Гу!
Роберт принял рукопожатие и неуверенно постоял еще минутку. Внизу измельчители книг, наверху загадочный незнакомец. И этот безумный хор. Он наконец рассмотрел певунов на площади.
– Ха! Ты не узнаешь меня, а, Роберт? – Нет. Волосы в основном светлые, но лицо древнее, как холмы. Только смех кажется знакомым. Спустя миг тот пожал плечами и взмахом руки предложил Роберту сесть.
– Я тебя не виню, – весело продолжал он, – но обратная задача распознавания решается без труда. Тебе повезло, Роберт, а? Похоже, терапия по Венну – Курасаве в твоем случае сработала на все сто. У тебя кожа выглядит лучше, чем в твои двадцать пять. – Старик провел по лицу рукой, испещренной пигментными пятнышками, и завистливо усмехнулся. – А как насчет всего остального? Ты какой-то дерганый.
– Я… Я из ума выжил. Альцгеймер. Но…
– Ага, оно и видно.
Роберт внезапно узнал его по этой бесцеремонной прямоте. В лице незнакомца проступили черты первокурсника, чья компания сделала годы в университете Сан-Диего значительно интереснее.
– Томми Паркер!
Молодой непоседа, которого невозможно было заткнуть и унять, энтузиаст компьютерных наук еще со времен подготовительного курса в университете, еще в ту пору, когда и специальности-то такой не существовало. Коротышка, которому не терпелось в будущее.
Томми хмыкнул и кивнул.
– Ага, ага. Но я уже давно профессор Томас Паркер. Ты в курсе, что я в МТИ защитился? Потом вернулся сюда и преподавал сорок лет без малого. Перед тобой фигура истеблишмента.
Что с ним сделало время… На миг у Роберта отнялся язык. Мне бы стоило выработать иммунитет к такому. Он перевел взгляд за окно, на толпу, подальше от Паркера.
– Так что происходит, а, Томми? Раскинул тут лагерь, как великий военачальник.
Паркер рассмеялся и затарабанил по клавиатуре. Судя по дисплею, это какая-то древняя система, уступающая даже визопейджеру Роберта. С Эпифанией нечего и сравнивать. Но в голосе Тома Паркера слышался энтузиазм.
– Мы организовали этот митинг протеста. Против библиотомной угрозы. Мы не остановили измельчение, но… Ты только глянь. Я поймал твой залаз на видео. – На дисплее Томми отобразилось фото, снятое, похоже, из северной части кампуса, с большим увеличением. Фигура, напоминавшая Роберта Гу, входила в библиотечную зону погрузки. – Не понимаю, как ты мимо охраны прошмыгнул, Роберт.
– Менеджмент тоже не понимает, – сказал молодой спаситель Роберта. Сев за передним столом, он стряхнул с футболки и извлек из волос остатки бумажной перхоти. Внезапно девиз НЕНАВИЖУ ПОПАДАТЬ В ПЕРЕПЛЕТ на его футболке обрел двойной смысл. Он поймал на себе взгляд Роберта и помахал ему.
– Привет, профессор Гу. Я Карлос Ривера, сотрудник библиотеки. – Футболка трансформировалась в белую, что хоть как-то помогло скрыть остатки бумаги.
– Вы участвуете в этом разрушении? – Роберт вдруг заметил, что у него в руке до сих пор спасенная от шреддера половина страницы. Он аккуратно положил ее на столик. На странице виднелись слова; может, получится выяснить, откуда она.
– Нет-нет, – сказал Паркер. – Карлос наш помощник. На самом-то деле все библиотекари протестуют против уничтожения, кроме администраторов. И, судя по тому, как ты прокрался мимо охраны, даже в их среде у нас есть союзники. Ты известный человек, Роберт. Мы можем использовать снятое тобой видео.
– Но я… – Роберт собирался возразить, что у него не было при себе камеры, но вспомнил, какая на нем одежда. – О’кей. Но сначала вы должны мне показать, как пересылать его.
– Никаких проблем… – начал Ривера.
– Ты пользуешься этим дряшлом, Эпифанией, да, Роберт? Угу, придется нам поискать тебе помощника с носимыми. Предполагалось, что носимая электроника всё упростит, но похоже, что она стала главным предлогом для других рулить твоей жизнью. Ну а я придерживаюсь проверенных решений. – Он погладил свой лэптоп. По какой-то прихоти воспоминаний Роберт эту модель опознал. Двадцать с небольшим лет назад гаджет считался последним словом техники и миниатюризации: размеры от силы восемь дюймов на десять, роскошный экран миллиметровой толщины и стильная встроенная камера. Сейчас… даже Роберту он показался тяжелым и тормозным. Как он вообще ухитряется взаимодействовать с современными волшебными причиндалами?