– Именно так, сэр! Я вам чрезвычайно благодарен. – Шариф помолчал, всем своим обликом изъявляя крайнее облегчение. – И я с еще большим рвением принимаюсь за работу. У меня вопросы где-то записаны, сейчас… – Он поколебался и, судя по остекленевшему взору, переключил ментальные передачи. – Ага, вот. Вы продвинулись в работе над обновленными «Тайнами веков»?
– Нет, – ответил Роберт чуть лаконичней, чем хотел бы. Но такого вопроса вполне логично ожидать от подлинного Зульфи Шарифа. Роберт подсластил ответ полуправдой: – Понимаете, я все еще занят, гм, высокоуровневым планированием. – Он пустился в многословные объяснения: поэзия Гу лаконична, но требует бесконечно тщательной подготовки. Он и в былые дни это порой рассказывал, но никогда не рассусоливал так, как сегодня. Шариф клюнул на приманку.
– Итак, следующие несколько недель я намерен посвятить встречам со старыми друзьями, ну вы понимаете, в библиотеке. Это сулит некоторые прозрения насчет, э-э-э, опасности старику отстать от времени. Вы, если хотите, можете присутствовать. Внимательно наблюдая за нами, вы, полагаю, кое-что поймете о том, как я работаю. А потом я с радостью выслушаю ваши выводы и покритикую их.
Юноша энергично закивал.
– Чудесно. Благодарю!
Его поразила дрожь восторга от того, как на него смотрел этот человек, пускай даже Шариф и был бездарем вроде тех, от кого он в прошлой жизни всеми силами отгораживался. Наверное, так Уинни меня и раскусил: многословие и помпезность, чтобы очаровать еще менее способных. Роберт отвернулся, чтобы улыбка ненароком не стала хищной и Шариф этого не заметил. А когда Шариф поумнеет, это станет знаком, что появился Незнакомец.
У библиотеки в тот день демонстрантов не оказалось, зато – сюрприз! – физически присутствовало множество студентов. Зрелище согревало душу, напоминая о былом, когда библиотека считалась центром университетской интеллектуальной жизни. Что же хорошего случилось за последнюю неделю? Они с виртуальным Шарифом прошли через стеклянные двери и поднялись в лифте на шестой этаж. Интерьеров здания Роберт не видел даже с помощью новообретенных техник. О’кей, посмотрим-ка новости… но вот уже и пятый этаж.
Лена Хуан, Мири, Сю:
Хуан Лена, Мири, Сю:
Мири Лена, Хуан, Сю:
Образ Шарифа деградировал до люминесцирующего красного комка.
– Больше ничего не вижу, – сказал он. – И, наверное, никого не услышу тут, кроме вас.
Роберт помедлил, потом жестом выдал Шарифу разрешения. Посмотрим, что Клика на это скажет.
Уинни и Карлос Ривера сидели у панорамного окна во всю стену. Томми сгорбился над лэптопом.
– Ни хао, профессор Гу, – сказал Ривера. – Здравствуйте. Спасибо, что пришли.
Томми поднял голову от лэптопа.
– Но я не уверен, что нам нужна компания вашего маленького приятеля.
В защиту Шарифа неожиданно выступил Уинстон Блаунт.
– Томми, – сказал он, – мне кажется, Шариф может быть нам полезен.
Томми помотал головой.
– Больше нет. Теперь, когда вся библиотека УСД отправилась в шредеры…
– Что-о? – Стеллажи все еще были уставлены книгами. Роберт отступил на пару шагов, провел руками по корешкам. – Они на ощупь реальные.
– Ты что, пропаганды на нижних этажах не видел?
– Нет. Я сел в лифт, а сквозь стены у меня смотреть пока получается плохо.
Томми пожал плечами.
– Наш этаж – последний нетронутый. Как и предполагалось, администрация просто выждала, пока суета уляжется. Потом за одну ночь прошлась дополнительными шредерами. Они два этажа обработали, прежде чем мы заметили неладное. А после этого стало уже поздно.
– Черт побери! – Роберт опустился в кресло. – И какой смысл теперь митинговать?
Уинни отозвался:
– Да, спасти библиотеку УСД нам не удалось. Сукины дети хитры, они так все перекрутили, что библиотомный проект получил у студентов даже большую поддержку, чем раньше. Но пока что библиотека Сан-Диего единственная отправилась в шредер.
Ривера сорвался на китайский:
– Дуи, даньси тамэнь сюяо хуи дяо цитадэ тусюгуань, иньвэй… – Он осекся, вероятно, заметив непонимающие взгляды вокруг. – Из… извините. Я хотел сказать, что нет, им все еще нужно уничтожить другие библиотеки. Для нужд перекрестной сверки. Сжатие данных и виртуальная пересборка будут продолжаться, «асимптотически приближаясь к идеальному воспроизведению».
Роберт отметил, что Томми Паркер следит за происходящим с легкой усмешкой.
– Значит, у вас есть план?
– Я ничего не расскажу, пока тут Шариф.
Уинни вздохнул.
– О’кей, Томми. Вперед. Вырубай его.
Розовое сияние на месте Шарифа сместилось от стеллажей.
– Все нормально. Я не хочу связываться с… – и пропало.
Томми поднял глаза от лэптопа.
– Он ушел. А еще я устроил мертвую зону на всем шестом этаже. – Загорелся светодиодный индикатор на крышке древнего компьютера.
Роберту припомнились некоторые утверждения Боба.
– И что, даже железяки УВБ?
– Этого, Роберт, никому не говори. – Он погладил свой лэптоп. – Настоящая парагвайская начинка, отгружена перед самым отключением завода. – Он уклончиво усмехался. – Теперь тут только мы, если, конечно, никто из вас не нагадил в штаны.
Блаунт посмотрел на Роберта.
– Или не стакнулся с полицией.
Роберт вздохнул.
– Уинстон, мы не в Стэнфорде. – Но что, если Таинственный Незнакомец и правда коп? Раньше ему такая мысль не приходила. Он отогнал ее. – Итак, что у вас за план?
– Мы прочли статью в «Экономисте», – сказал Ривера. – Huertas International в сложном финансовом положении. Задержка здесь, в Сан-Диего, может разрушить весь проект. – Он уставился на Роберта через очки в толстой оправе. Были заметны отблески графики, танцующей на стеклах.
– И даже несмотря на то что они почти все тут порезали?
– Дуи. – Молодой человек наклонился вперед, на его футболку потоком хлынули встревоженные лица. – Дела обстоят так. «Библиотома» – не просто видеозахват книг прошлых тысячелетий. Это не обычная оцифровка. Это масштабней, чем прежние гугловские и прочие затеи. Уэртас хочет скомбинировать весь массив классических знаний в единую объектно-ситуационную базу данных с прозрачной структурой ценообразования за доступ.
Объектно-ситуационная база данных? Это понятие в курсе начинающего гика Роберту не встретилось. Он взглянул поверх головы Риверы, чтобы поискать. Отклика не последовало. А, ну да, мертвая зона Томми.
Ривера принял его взгляд за выражение недоверия.
– Доктор Гу, данных в действительности не так уж много. Несколько петабайт. Суть в том, что по сравнению с базами данных по другим областям эта будет отличаться гетерогенностью.
– Да, конечно. И что? – Краем глаза он заметил усмешку Уинни. Тот понимал, что Роберт выделывается.
– И коллекция Уэртаса, – продолжил Ривера, – вместит почти все людские знания, какими они были лет двадцать назад. Все корреляции, все связи. Вот почему Уэртас платит властям штата Калифорния за лицензию на это преступление. Даже первый набросок, грубая компиляция – золотая жила. Считая от начала проекта шесть недель назад, Huertas International заполучила шестимесячную монополию на доступ к «Библиотоме», которую они создают. Шесть месяцев эксклюзивного доступа к подлинным откровениям о прошлом. Десятки вопросов, на какие может дать ответ подобный анализ. Кто в действительности положил конец интифаде? Кто стоял за подделками произведений искусства в Лондоне? Куда на самом деле утекали нефтедоллары в последние годы прошлого века? Некоторые ответы интересны лишь энтузиастам-историкам, иные же принесут большую выгоду. А у Уэртаса на протяжении шести месяцев будет эксклюзивный доступ к этому оракулу.
– Но ему нужны данные, чтобы все слепить воедино, – объяснил Уинни. – Если Уэртас застрянет хотя бы на несколько недель, сотни организаций решат, что лучше подождать окончания периода эксклюзивной доступности, а потом получить даже более подробный ответ бесплатно. Но все для него еще хуже. Китайские информаги хотят порыться в Британском музее и Британской библиотеке, у них аппаратура куда лучше, чем у Уэртаса здесь. У британцев здравого смысла покамест больше, чем в УСД, но и там оцифровка может стартовать в любой момент. Если Уэртаса удастся притормозить, китайцы втянут его в ценовую войну за право первого доступа.
– Идеальная спираль смерти! – Томми не злорадствовал. Его всегда восхищали процессы распада. Роберт помнил, как в сезон пожаров в 1970-м тинейджер Томми вызвался добровольцем в пожарную охрану Восточного округа, помогать со связью – и наслаждался каждой минутой катастрофы.
– И, гм, что? – Зачем я Незнакомцу тут нужен?
Блаунт хмыкнул.
– Не дошло, Роберт?
В Стэнфорде Уинни не осмелился бы так нахально подколоть Роберта, по крайней мере, после первого же года он от этого отучился. Но теперь Роберту нечем было отпарировать, кроме подросткового сарказма. Поэтому он ответил беззлобно:
– Да, я все еще теряюсь.
Блаунт помедлил, заподозрив, что Роберт ему, как в старые годы, готовит западню.
– Суть в том, что мы намерены причинить серьезный ущерб и Уэртасу, и его библиотомному проекту. Мы исчерпали возможности легального противодействия, так что любые наши меры по замедлению врага с необходимостью будут носить криминальный характер. Понял?
– Угу. Мы настоящие заговорщики.
Ривера кивнул.
– И это само по себе – преступление.
Томми рассмеялся.
– Ну и? Я только что заморочил шпионский уровень УВБ! Это диверсия национального масштаба.
– Да мне начхать, государственная измена это или нет! – воскликнул Роберт. Если ко мне вернется дар… – В смысле, вы же знаете, как я люблю книги.
Они кивнули.
– И что же