Запульсировали светящиеся дуги.
Ривера закричал что-то по-китайски, что-то про фейковое землетрясение.
Что бы это ни было, а вызванные им колебания и сдвиги были реальны.
Снизу донесся стонущий звук, в воздухе пронеслись летучие мыши. Размах колебаний постепенно уменьшился, они стали похожи на легкую джигу.
А потом исчезли совсем. Пол и стены снова обрели устойчивость, как в университетские годы Роберта.
Томми поднялся с пола и помог Уинстону Блаунту.
– Все в порядке? – спросил он.
Блаунт тупо кивал, слишком потрясенный, чтобы язвить.
– Никогда еще такого не бывало, – сказал Томми.
Карлос кивнул.
– Айя, дуибуцы, во ган сян цилай тамэнь цзиньтянь ши синь дунъи, – сказал он. Что-то о том, как сегодня выпала возможность испытать новые ощущения.
Томми потрепал библиотекаря по плечу.
– Эй, человече, ты по-китайски говоришь.
Ривера уставился на него, потом ответил, все еще по-китайски, но быстрее и громче.
– Все о’кей, Карлос. Не волнуйся. – Томми повел молодого человека вниз по ступенькам. Ривера продолжал говорить, залпами повторяя: – Во цзай шуо инъюй ма? Ши инъюй ма? Я по-английски говорю? По-английски?
– Ты иди, Карлос, иди. Все с тобой будет о’кей.
Роберт с Уинни замыкали процессию. Блаунт щурился, что у него означало напряженный поиск.
– Ха! – воскликнул он. – Ублюдки встряхнули здание, используя его же стабилизирующую сервомеханику. Посмотри.
И, как ни странно, Роберт увидел: ему воздалось за тренировки.
– Ага! – Гейзелевская библиотека, в числе немногих, после Роуз-Каньонского землетрясения не была перестроена. Вместо этого системы активной стабилизации интегрировали в старый каркас. – Значит, админы решили реалистичности добавить…
– Мы же могли погибнуть, – сказал Блаунт.
Они спустились на третий этаж. Им навстречу двигалась стайка студентов; ну Роберт принял их за студентов, поскольку они заливисто хохотали и почти все носили личины чудовищ. Две группы протиснулись мимо друг друга, и старики умолкли, пока студенты не исчезли наверху.
– Карлос, а что вызывает такую качку? – спросил Томми.
Ривера обогнул стенный армуар и вскричал:
– Я уже по-английски говорю?.. Да! О боже. Иногда мне снятся кошмары, что я навечно застрял. – Он прошел несколько шагов, с трудом сдерживая слезы облегчения. Затем из его рта потоком хлынули слова. – Да-да, я понял ваш вопрос, я просто не уверен, что именно вызывает наши фейковые землетрясения. Когда принималось решение использовать стабилизаторы таким образом, я был на встрече. Предполагается, что «спусковым крючком» служит попытка «открыть» книгу, содержающую знания, «которые не предназначены для человечества». Конечно, это шутка, кроме случаев настолько серьезных, что высовывается УВБ. Так что, думаю, мы тут устраиваем толчки более или менее случайно.
Они продолжали спуск, а Ривера болтал без умолку:
– У нашей завбиблиотекой на этом пунктик. Так вышло, что она большая шишка в местном кругу убеждений Гачека. Поэтому пользователей, нарушающих правила библиотеки, карают по Гачеку.
Беспокойство на лице Томми сменилось интересом инженера.
– Господи, – протянул он, – пыточные ямы Гачека?
Достигнув нижнего этажа, они ступили на стандартную ковровую дорожку главного вестибюля библиотеки. Часом раньше Роберт и Шариф прошли этим путем к лифту. Роберт тогда едва заметил чистоту, простор, статую Теодора Сьюза Гейзеля. Теперь они символизировали радостный возврат к нормальному окружению. Они вышли на предвечернее солнце через стеклянные двери.
Уинни развернулся и поднял голову, оглядывая нависавшие этажи библиотеки.
– Они это место попросту изуродовали. Землетрясение… было, было… – Внезапно он отвел взгляд. – Карлос, с тобой все в порядке?
Библиотекарь махнул рукой.
– Да. Иногда такие приступы, ну когда я застреваю, не лучше эпилептических припадков. – Он утер лицо. Он был мокрый как мышь. – Вау. Может, это как раз и был скверный…
– Карлос, тебе следует обратиться к врачу.
– Уже. Видите? – Вокруг его головы заплясали медицинские флажки. – Меня на лестнице предупредили. За мной сейчас наблюдает по меньшей мере один настоящий врач. – Он помедлил, прислушиваясь. – О’кей, меня вызывают в клинику. Какое-то сканирование мозга. Увидимся в следующий раз. – Он посмотрел на них. – Да ну, ребята, не переживайте.
– Я с тобой, – сказал Томми.
– О’кей, но не болтай. Меня к сканированию готовить будут.
Они удалились к западному разворотному кольцу.
Роберт с Уинни уставились им вслед. Блаунт проговорил с нетипичной для него растерянностью:
– Может, не надо было его насчет этих гачекианцев подзуживать.
– С ним все будет хорошо?
– Вероятно. Каждый раз, когда очередной ветеран застревает безвылазно, у департамента делается бледный вид. Они ему помогут, чем смогут.
Роберту припомнились странности в поведении Риверы. Обычно библиотекарь вставлял китайские словечки от случая к случаю, словно бы под влиянием эмоций. Будь это испанские, Роберт бы, скорее всего, и значения не придал. Но теперь…
– Уинни, а что с ним такое?
Блаунт рассеянно пожал плечами.
– У Карлоса ДП-синдром.
– А что это?
– А? Господи, Гу! Ну поищи. – Он гневно оглядел площадь. – О’кей, о’кей. – И принужденно усмехнулся Роберту. – Прости, Роберт. Про ДП-синдром куча информации в поиске. Много полезных обсуждений. Мы держим руку на пульсе. Ну то есть Карлос бы этого хотел. Многое зависит от тебя, все ли ты правильно сделаешь.
– Но что? Что…
Уинни поднял руку.
– Мы над этим работаем. Мы вскоре посвятим тебя в подробности.
По дороге домой Роберт поискал ДП. Миллионы результатов, про медицину, военные операции, усилители кайфа. Он выбрал сводку данных по глобальной безопасности в одном из наиболее релевантных «уважаемых альтернативных» источников:
ДП, «динамическая переподготовка» (также см. ДП-синдром, заболевание, наблюдаемое у жертв этой процедуры). Сочетание адрессиновой терапии с интенсивной накачкой данными, позволяющее внедрить субъекту обширные навыки менее чем за 100 час. Наиболее известно трагическими последствиями во время <ссылка>китайско-американского конфликта, когда 100 тыс. американских новобранцев получили подготовку в области китайского, кантонского…
Дальше – перечень специальностей, о которых Роберт и не слышал. Меньше чем за девяносто дней американцы справились с дефицитом военных переводчиков. Однако потом начались проблемы…
…решающий вклад в успех наземных операций; однако еще до конца войны стало ясно, какой ценой для задействованных людей он будет достигнут.
Роберт Гу, как и, вероятно, каждый студент, мечтал о коротких путях в обход трудных дисциплин. Выучить русский, латынь, китайский или испанский за одну ночь и без усилий! Будь осторожен в своих желаниях… Он прочел разделы, посвященные побочным эффектам. Изучение языка или карьерной специальности меняет человека. Если силком затолкать в него столько знаний, личность исказится. Мало кто после ДП не страдал от побочных эффектов. В редких случаях удавалось пройти второй курс, а иногда и третий, прежде чем природа брала свое. Процесс отторжения напоминал внутреннюю войну между старой и новой точками зрения на мир, проявляясь припадками и измененными состояниями сознания. Многие участники ДП застревали на том или ином ослабленном варианте приобретенного навыка. Не пугаясь наследия войны и участи ДП-ветеранов, глупые студенты по всему миру продолжали играть с огнем.
Бедняга Карлос.
Но что же мне предлагает Таинственный Незнакомец?
Да уж, денек выдался на редкость футурошоковый. Роберт опустил стекло, и его обдуло свежим ветерком. Он ехал на север по трассе Интерстейт-15. Вокруг протянулись плотно застроенные пригороды, как почти и по всей обитаемой Калифорнии еще с двадцатого века, но здесь дома были немного обшарпанными, а торговые центры больше напоминали складские ангары. Как ни странно, даже в этом дивном новом мире сохраняются физические магазины. Он пару раз в них закупался. Местами вполне реальная архитектура. Шопинг для старых сердцем, гласил их слоган; в 2000-м такое не сработало бы.
Роберт отстранился мыслями от загадок (и страхов), решив попрактиковаться с Эпифанией. Приукрасим-ка по минимуму. Роберт изобразил плечами знакомый жест. Пока порядок. Он видел простые метки. Все кругом, даже ледяная трава по сторонам фривея, носило маленькие буквенно-цифровые ярлычки. Еще одно пожатие плеч – и он увидел то, что желали ему показать окрестные объекты, или, говоря точнее, их владельцы. Реклама. Торговые центры соображали, что он старпер, и соответствующим образом подстраивали объявления. Но такого неприкрытого спама, как на ранних занятиях с Эпифанией, не было нигде. Похоже, он наконец сумел как следует настроить спам-фильтры.
Роберт откинулся на сиденье и потянулся к более широким вселенным. Перед глазами возникла разноцветная карта. Реальности географически весьма отдаленные, совсем не пересекающиеся с Сан-Диего. Наверное, так себе воображали в восьмидесятых и девяностых киберпространственную муру. Наконец он пробился в окошко, сулившее «локальную публичную реальность», и только. Ага. Всего-навсего двести тысяч в этой части округа Сан-Диего. Он выбрал наудачу одну. Снаружи холмы Северного округа очистились от пригородной застройки. На трассе сохранились всего три полосы движения, а машины – не новее 1960-х. Он заметил ярлычок на ветровом стекле своей машины (которая превратилась в «Форд Фалкон»): Историческое общество Сан-Диего. Бит за битом они реконструировали прошлое. Для тех, кому по душе более простые времена, доступны обширные сегменты двадцатого столетия.
Роберт с трудом отогнал порыв остаться в этой эпохе. Она была так близка его университетским годам. Так… уютна. И ему внезапно пришло в голову, что историки, наверное,